Владимир Познер: «До встречи с Надей я выглядел старее. — Сейчас вы сами отец, дедушка…
Судья шоу «Минута славы» на Первом канале рассказал о несбывшейся мечте стать музыкантом, любви к цирку и маленьком правнуке.
— Владимир Владимирович, сейчас, по ощущениям, вы - самый . Особенно в отношении юных участников - почти всегда голосуете против того, чтобы они шли дальше. Это ваша принципиальная позиция?
— Может быть, это жизненный опыт или еще что-то. Но я пришел к убеждению, что с детьми надо обращаться очень деликатно. Они более ранимы. Психика у них менее устойчива. Они переживают поражения гораздо сильнее и эмоциональнее, чем взрослые. Я уже говорил во время программы, что иногда встречаются вундеркинды. Но это совсем другое дело! Это особые, уникальные люди - как Моцарт или Менухин. При этом, например, тот же Рихтер и другие великие пианисты созревали позже. Хотя играли в детстве очень хорошо.
Так вот, выпускать на большую сцену маленького ребенка, внушив ему, что он должен победить, по-моему, неправильно. Это в основном побуждение родителей. Чаще матери, а не отца. И неспособность понимать, что, возможно, ребенку наносится настоящая травма. Поэтому я против этого. Другое дело, например, спортивные соревнования, где дети конкурируют между собой и это происходит не на сцене. Мы все играли в разные игры. Но когда ты выступаешь перед большой публикой, в «Минуте славы», достоинство твое должно быть не в том, что ты маленький, не в том, что у тебя очки и косички, а в том, как ты показываешь себя в искусстве. Вот сегодня была девочка. Она такая милая, такая хорошая. Но петь песню Земфиры она не может. В тексте переживания взрослого человека, испытавшего многое. Трудная песня. Очень! При внешней простоте. Нравится она девочке? Слава богу, пусть поет. Но выпускать ее с этим на сцену – ну, это просто, по-моему, бессердечно. Я сам чуть не ревел. Ребенка так жалко!
— Вы ведь впервые сидите в жюри «Минуте славы». Вот как вас вдруг занесло?
— Когда меня стали уговаривать, сказали: «Вот смотрите, будет ». Я очень высоко ее ценю – ее талант, совершеннейшую оригинальность, непохожесть. «Будет Сергей Юрский» – ну, это один из моих любимых актеров, и вообще человек, которого я очень уважаю. И я подумал: «Совсем другое жюри какое-то!». Но сразу сказал: «Имейте в виду, если соглашусь, не буду разводить сюсю-масю, всем «пятерки» ставить, хвалить: «Какие вы гениальные!». Так не будет». «Нет, — сказали мне. – И не надо». Тогда я подумал: «Ну, может быть, это будет забавно?». И в итоге согласился.
Фото: Евгения Гусева
— Программы отборочного тура сняли. Какие у вас впечатления?
— Есть несколько совершенно выдающихся артистов. Запомнился парень, который делает номер «Я другое дерево». И сегодняшние два армянина ских человека с ножом – это вообще! Я такого не видел никогда. Еще был блестящий фокусник. И пара гимнастов-чемпионов. В общем, есть четыре — максимум пять номеров, которые действительно на меня очень сильно подействовали.
— Когда вы оцениваете выступления, много рассказываете о цирке. Создается впечатление, что вы часто туда ходите, разбираетесь в жанрах.
— Я дружил с циркачами. Когда работал в Агентстве печати «Новости», там была целая группа молодых ребят, сложилась компания. Я занимался внешнеполитической пропагандой, работал в журнале, который выходил на США. Но были ребята, которые работали на советскую аудиторию, интервьюировали разных людей. И через них я познакомился в Енгибаровым. А это величайший клоун! И кстати, когда я еще в детстве жил в Америке, очень интересовался цирком. Часто бывал в цирке «Barnum & Bailey» — это цирк, где три сразу арены. И там одновременно происходят разные действия. Я всегда ходил туда, где акробаты, эквилибристы. Меня потрясают эти люди! А вот цирк с животными ненавижу. Мне их жалко. А вообще, циркачи - это особая публика, это братство, товарищество. Совершенно ни на кого не похожие, замечательные люди.
Мой папа так и не научился играть на фортепиано. Из-за Дмитрия Шостаковича
— Еще, судя по вашим замечаниям, вы хорошо разбираетесь в музыке.
— Я рос с музыкой. Потом, когда женился, долго был в музыкальной семье. Моя дочь закончила консерваторию. И сам я очень люблю музыку. Не стал музыкантом совершенно случайно. Если бы мама не настаивала на том, чтобы я играл на скрипке, может быть, все сложилось бы иначе.
— И на чем вы хотели играть?
— На гитаре. Но мама решила: «Нет. Гитара – потом. Давай сначала – скрипка». А мне было семь лет. И я ненавидел эту скрипку лютой ненавистью. В конце концов, случайно нашел карикатуру. Был такой замечательный американский карикатурист Чарльз Адамс. Именно он придумал знаменитую «Семейку Адамс». В общем, была у него карикатура-комикс. Значит, идет пухленький мальчик, в коротких штанишках, в бейсболке, и с футляром из-под скрипки – первый рисунок. Второй: он дошел до какого-то дома, звонит в дверь. Третий: дверь открывает такой носатый, патлатый преподаватель-скрипач. Четвертый: ребенок вошел и положил на рояль футляр. Пятый: он достает из футляра автомат и расстреливает профессора. Я это вырезал и повесил над кроватью. И мама сказала: «Ну, ладно». На этом мои уроки закончились. К сожалению, я не стал музыкантом. Но я очень люблю музыку и разбираюсь в ней.
Члены жюри шоу «Минута славы» актеры Сергей Юрский, Сергей Светлаков, Рената Литвинова и телеведущий Владимир Познер (слева направо) на съемках передачи на Первом канале. Фото: Михаил Фролов
— Значит, вы и дочери свою любовь передали, раз она отучилась в консерватории?
— Нет. Она просто родилась в музыкальной семье. Ее бабушка по маме Зара Левина была довольно известным композитором в Советском Союзе. И понимаете, когда ребенок в два года напевает вам симфонию, то все становится понятно. Это не значит, что его надо выпускать на сцену. Но с Катей было сразу ясно, что она точно станет музыкантом. Она закончила Московскую консерваторию и как пианист, и как композитор. У нее два красных диплома. И потом ее сын, Коля, мой внук — он тоже музыкант.
Вообще, это вещи, которые очень рано проявляются. Слух — есть или нет. Видно, потянет ребенок учебу или не справится. Когда человек учится в консерватории или даже в музыкальной школе при ней – это ведь работа. Минимум четыре часа в день за инструментом. А бывает, и 8 часов. Это сойти с ума! Но иначе пальцы не бегают. Это колоссальный труд. Вот мой папа не научился играть на фортепиано из-за Шостаковича.
— Почему?
— Они оба жили в Петрограде, еще до революции. Папе было 8 лет, а Шостаковичу, или Мите, как он его называл, было девять. Папа приходил на урок первым. И учительница его ругала, говорила: «Вот сейчас ты увидишь, как надо заниматься». И заходил Митя — вихрастый такой, в очках уже. И показывал тако-о-ое! Папа его возненавидел. Но куда там тягаться? Это действительно вундеркинд.
— Сейчас вы сами отец, дедушка…
— …прадед даже!
— Внучка Маша стала мамой? Вы ждали так этого.
— Уже почти три года назад. У нее родился мальчик, зовут его Валентин.
— Они за границей живут?
— В Берлине. Он и родился там. Его папа француз. При этом Маша говорит с сыном только по-русски. И он ходит в немецкий детский сад. Самое смешное, Валентину кажется, что это все один язык. Он пока не понимает, что русский, немецкий, французский — это три языка. Но знает точно, с кем как надо говорить. Необыкновенно интересно, как его мозг работает. Поразительная вещь!
— С вами он говорит по-русски?
— Со мной — да. И когда я недавно вдруг перешел на французский, он совершенно обалдел, прямо рот раскрыл. По-французски-то с ним только папа говорит, а тут вдруг Вова. Меня и внуки, и правнук так называют – Вова.
— Насколько вы строги к детям, к внукам, и теперь уже – правнуку?
— Знаете, я обожаю моих детей и моих внуков. Мы очень близкие люди. Мне страшно повезло в жизни с этим – что мы так откровенны друг с другом. Я строг… Но как вам сказать?
— Требователен?
— Да. Я абсолютно твердо уверен в том, что самое главное воспитание – это твой пример. Нельзя говорить детям «Не кури», если ты сам куришь. «Не груби!», если ты сам грубишь. «Не жуй еду с открытым ртом», если ты так жуешь. И так далее. Я их очень сильно люблю, и они это чувствуют всегда. Я могу их тискать, держать на руках. Обычно женщины это делают. Но и мне это нравится. И детям это важно – вот это тактильное чувство. Меня мало родители обнимали, хотя очень любили.
— Это не принято было?
— Моя мама — строгая француженка. А папа и вовсе не обнимал. Я очень скучал по их прикосновениям. И поэтому по отношению к своим детям и внукам веду себя иначе. Я строг, но я их уважаю. Ведь и пятилетний ребенок — уже человек. И он может быть намного умнее 50-летнего. Сила взрослого – это не то, что убеждает ребенка. Хотя когда я был молодым, конечно, навалял дурака в этом смысле. Но все-таки довольно быстро это понял.
— В чем это выражалось?
— Моя дочь так плохо ела, что могла сидеть часами с полным ртом. И как-то раз я потерял терпение и дал ей пощечину.
— Стыдно?
— Да. И у нее кровь пошла из носа. Когда вспоминаю об этом, прямо мне плохо. Я перед ней много раз потом извинялся и просил прощения. Она забыла, а я никогда этого не забуду. Для меня это был урок — больше никогда так не делать. Просто исключено! Знаете, мой отец был очень строг со мной, потому что его родители были очень строги с ним. Мы переносим это из поколения в поколение. И вот тогда я понял, что играю роль моего отца по отношению к дочери. Когда осознал это, мне стало легко, я перестал так делать раз и навсегда.
Будущий мэтр телевидения (в центре) родился в семье эмигрировавшего из России Владимира Познера и француженки Жеральдин Люттен.Фото: Личный архив
— Люди, мечтаю об известности. Но у нее есть и отрицательные стороны. Но когда-нибудь испытывали это на себе?
— Слава, известность пришла ко мне в 52 года, поэтому я совсем по-другому к этому отношусь. Когда ты молод, это, конечно, очень сильно на тебя действует. Помните, в сказке: огонь, вода и медные трубы. Огонь и воду пережить просто, а вот медные трубы — очень тяжело. Но я их легко прошел. Потому что понимал: телевизионная слава мимолетна. Сегодня ты на экране, завтра нет - и все, тебя забыли. Ты ничего не создал. Книги не написал, музыки не сочинил, картины не нарисовал. Ты сиюминутный. Конечно, я благодарен людям, которые узнают меня, улыбаются, подходят. И вроде тепло относятся. Но я к этой славе отношусь очень скептически!
« »
По субботам/19.10, Первый
Российская актриса кино
Биография
Начинающая артистка посещает актерскую студию "Талантино" под руководством педагога Анны Яшиной.
Маша профессионально занимается пением, танцами и конным спортом. Она многократно побеждала и становилась лауреатом различных музыкальных конкурсов.
В 2015 году Мария Лобанова завоевала первое место на XV международном детском фестивале "Кинотаврик" в Сочи.
Кинематограф
Дебют юной Маши состоялся в 2016 году в детективе Юрия Поповича "Дилетант". Она сыграла дочь героини Киры - Агату. Ее партнерами по съемочной площадке были и Антон Феоктистов.
Следующими работами Лобановой стали мелодрама и трагикомедия "Папа, сдохни".
"Тренер"
В 2018 году Мария получила одну из главных ролей в первой режиссерской работе , спортивной драме .
Актерский коллектив экшн-фильма впечатляет: , .
Озвучивание
В 2015 году Мария Лобанова принимала участие в озвучивании треков к мультфильмам для детского телеканала "Карусель": "Врумиз", "Марин и его друзья. Подводные истории", "Томас и его друзья", "Дуда и Дада", "Юху и его друзья", "Чичиленд".
Позднее дублировала в короткометражной ленте Олега Андросова "Лера". Ее голосом заговорила главная героиня десятилетняя девочка Лера.
БЕРЛИНСКИЙ РОМАН
Из Нью-Йорка я уехал (речь идет о переезде из США в Берлин в начале 50-х годов - отец Познера, чиновник «Совэкспортфильма», получил назначение в ГДР. - Ред.)... неопытным тинейджером: я ни разу ни с кем не целовался, не говоря о чем-то более серьезном. Так что к семнадцати годам я уже был готов к «совращению». Этим занялась жена одного из сотрудников «Сов-экспортфильма»... В свои тридцать с небольшим она была очень хорошенькой, кокетливой, муж ее целыми днями пропадал на работе, и она скучала. А тут под боком оказался привлекательный молодой человек, смотревший на нее влюбленными телячьими глазами.
Во время каких-то каникул я каждый день заходил к ней домой, поскольку она договорилась с моим отцом, что будет учить меня русскому языку. В то утро она приняла меня в зеленом шелковом пеньюаре, плотно облегавшем ее соблазнительную фигуру.
А знаешь ли ты, какой сегодня праздник? - спросила она, как только мы прошли в гостиную. Я сказал, что не знаю. - Сегодня Пасха, - пояснила она, выразительно посмотрев мне в глаза... - А ты знаешь, что в России положено делать на Пасху? - продолжала она. Я отрицательно покачал головой. - Положено сказать человеку «Христос воскрес», а он ответит «Воистину воскрес», и после этого друг друга целуют...
Я подошел к ней и пробормотал «Христос воскрес», на что она ответила «Воистину воскрес», и я робко поцеловал ее в щеку.
У нашего дома в Карлхорсте. Берлин, 1952 г
- Да не так! - сказала она, - а вот так... - И, обвив мою шею горячими голыми руками, поцеловала меня в рот, тут же проникнув туда языком. Что происходило дальше, я плохо помню. Словно Колумб, я оказался на вожделенном и незнакомом материке, где делал все новые не совсем географические открытия.
Мама (слева) с Антониной Михайловной, женщиной,
с которой у меня случился первый роман. 1950 г.
Роман наш был столь же бурным, сколь кратким. Два или три раза мы встречались на квартире ее подруги, но не прошло и месяца, как моя пассия вызвала меня, чтобы сообщить о своей беременности. Когда я, горя любовью, предложил ей развестись с мужем и выйти за меня, она рассмеялась недобрым смехом и сказала:
Пошел вон.
На этом закончились наши отношения.
ПЕРВЫЙ БРАК
Имя этой девушки, ставшей моей первой женой, - Валентина Николаевна Чемберджи.
Прожив довольно долгую жизнь, я пришел к выводу, что человек должен разобраться, что для него хорошо, прежде чем жениться или выйти замуж. Словом, мы поженились в 1958 году, когда оба учились на пятом курсе МГУ, я - на биофаке, Валентина - на филологическом, а расстались в 1967-м. У меня случился роман, который, конечно, нанес Валентине острую боль, я ушел из дома, чуть не покончил с собой, потом, попросив разрешения, вернулся, но трещина не срослась. 
Я уже женат. Слева направо Нелли Тиллиб, по совету отца которой я вступил в КПСС, Зара Александровна Левина, Валентина Чемберджи, я, Нина Павловна Гордон
Помню наш последний вечер... Меня пригласили на закрытый показ картины Стенли Креймера «Корабль дураков»... Главная мысль его заключается в том, что мы, люди, не желаем смотреть правде в глаза - самообманываемся - и это кончается катастрофой. После фильма мы пришли домой и, как всегда, сели на кухне пить чай. В какой-то момент я и высказал Валентине свое понимание фильма. Она посмотрела на меня большими умными карими глазами и каким-то особенным голосом произнесла:
Да, Володя, ты прав, мы живем в самообмане.
И я понял, что это она о нас, что все кончено.
Прошло много лет. Валентина вышла замуж за замечательного человека, выдающегося математика. Живут они ныне под Барселоной... К счастью, мы остались друзьями, что благо, в частности, для нашей дочери Кати... Валентина Чемберджи - штучный товар... Я ее очень люблю.
Две экс-супруги Владимира Владимировича: Валентина Чемберджи (справа) и Екатерина Орлова.
ИЗМЕНА ОТЦА
1969
Если не считать 1957 года, не было более тяжелого для меня времени в Советском Союзе, чем 1977 год. Потому что я потерял надежду. Я сдался. Начал пить. Я порой не помнил, что говорил и делал накануне. Я стал открыто говорить о намерении эмигрировать, о своей ненависти ко всему советскому, о том, что я здесь - чужой.
Мне кажется, что отчасти происходившее со мной связано со смертью моего отца в 1975 году. Наши отношения стали совсем тяжелыми в 1957 году, когда в ответ на мои слова о том, что я хотел бы вернуться в Америку, он пригрозил сообщить об этом в КГБ и добиться моего ареста. Это явилось причиной того, что в начале шестидесятых годов я внутренне отказался от отца - хотя ни он, ни мама не имели об этом представления.
Папа. Париж, 1936 г.
...Мой отец был необыкновенно обаятельным и привлекательным мужчиной. Женщины были от него без ума, а он от предложений не очень-то отказывался. Словом, в начале 1961 года до меня стали доходить слухи о том, что у отца роман с женщиной вдвое моложе его. Это была дочь известнейшего советского кинорежиссера, особа с лисьими повадками, несомненно, умная. Слухи эти довольно больно задели меня
Вскоре отец позвонил мне и попросил зайти поговорить. Мне эту встречу не забыть.
Никогда.
Люди обожают трепать языком, и ты, как я понял, такой же, как все, - начал он, - но ты мне объясни, как ты можешь обсуждать поступки твоего отца, как ты можешь усомниться в его порядочности? Как смеешь ты сомневаться в моей любви к твоей матери? Как же ты можешь?!
Мама. Нью-Йорк. 1946 г.
И в самом деле, как я посмел? Я попросил прощения, я был отвратителен себе...
В это время я переписывался с американкой... и вот через неделю после разговора с отцом я зашел на почту, чтобы проверить, нет ли мне письма. Я подошел к окошку и протянул девушке свой паспорт. Она стала перебирать письма на букву «П», вынула конверт, положила его в паспорт и сунула мне. Взяв паспорт с письмом, я отошел, потом посмотрел на конверт. Он был адресован Познеру В. А., а не В. В. В строке обратного адреса указывался черноморский курорт, где, как мне было известно, отдыхала та самая дама, о которой шли слухи... я вскрыл и прочитал письмо...
Отец солгал мне. У него с этой женщиной был роман. Окажись он в тот момент рядом, я убил бы его. Не за то, что он спал с этой женщиной - я был достаточно взрослым, чтобы понимать: это случается, более того, это скорее правило, а не исключение. Но то, что он соврал, то, что заставил меня чувствовать себя мерзавцем, сыном, предавшим отца, - этого я не мог ему простить. Я возненавидел его... Я поклялся, что наступит день, когда я предъявлю ему оба эти письма и спрошу: «Ну, что ты теперь скажешь?»
Семья
(второй ряд слева направо: брат Павлик, Владимир, папа, мама курит)
Но я так и не исполнил этого. [В 1963 году] вместе с писателем Константином Симоновым и режиссером Григорием Чухраем отец разработал предложение по созданию новой независимой Экспериментальной творческой киностудии (ЭТК). Отец был назначен исполняющим обязанности директора... Студию закрыли в начале 1968 года. 24 октября 1968 года, в день своего шестидесятилетия, он написал заявление о выходе на пенсию. Через полгода его свалил тяжелейший инфаркт. Было поздно предъявлять ему эти два письма. К тому же благодаря усилиям Кати (второй жены Познера Екатерины Орловой. - Ред.) мы с отцом сблизились и стали друзьями.
С женой Надей
Третий раз Владимир Владимирович женился после 70-ти на продюсере Надежде Соловьевой. «Мне был 71 год, и я не думал, что такое может произойти»
КОНЧАЛОВСКИЙ И МИХАЛКОВ
Весной 1987 года я оказался в Голливуде, куда американские кинодеятели пригласили небольшую группу советских коллег (меня включили в делегацию по настоянию тогдашнего первого секретаря Союза кинематографистов СССР Элема Климова, считавшего, что мое знание Америки и моя известность среди американцев могут пригодиться). 
На вручении медали «За лучший мир». Слева направо Фил Донахью, Марло Томас, я, Тед Тернер. 1987 г.
Нас приняли исключительно радушно, в нашу честь устраивали банкеты, и я хорошо помню, как на одном таком банкете Климов подчеркнуто и публично отказался от общения с Андроном Сергеевичем Кончаловским, который за несколько лет до этого уехал работать в Соединенные Штаты. Потом я спросил Климова, почему он так поступил, и он ответил: «Понимаешь, Андрон пошел по пути наименьшего сопротивления. Пока мы воевали, пытались делать честные картины и получали по башке от бюрократов, а многие из нас и голодали, потому что эти сволочи лишали нас права на работу, он женился на француженке и удрал. И не вернулся. Он струсил, а теперь, когда времена изменились, он хочет пристроиться к тем, кто дрался за эти перемены. И я ему в этом деле не помощник!»
Один из телемостов 1983-1984 гг. между СССР и США. Крайний слева - Юрий Щекочихин
Отец Кончаловского - Сергей Михалков, писатель средненький, но выдающийся оппортунист, человек, презираемый всеми мне знакомыми представителями советской интеллигенции, человек, щедро награжденный властью за полное отсутствие каких бы то ни было принципов, кроме принципиального прислуживания властям предержащим. Он имел в брежневские годы значительное влияние и «выход» на кого угодно, и нет сомнений, что он прикрыл Андрона. Хотя я не удивился бы, узнав, что он при этом больше исходил из соображений собственной безопасности, нежели из нежных отцовских чувств, ведь, если бы в историю влип его сын, его призвали бы к ответу.
Я хорошо помню рассказ Маршака о том, что где-то в 1935 году к нему пришел мало кому известный Михалков со стихотворением, в котором все издевались над несуразно высоким дядей Степой. Маршак - с его слов - переписал стихотворение и вернул его Михалкову в том виде, в каком его все знают. Правда? Теперь не разобраться. Может, Маршак как детский писатель завидовал Михалкову? Тоже вероятно. Факт, что Маршак не любил Михалкова, называл его «севрюжьей мордой» и «гимнюком».
Владимир Познер Фото Марк Штейнбок
«Я - НЕ РУССКИЙ»
Моя дочь Катя Чемберджи. Берлин, 2002 г.
В последние годы я много думаю о том, каков он, русский народ. От многих я слышал, будто русские имеют немало общего с американцами, что совершенно не так. Да и откуда у них может быть что-то общее, когда их исторический опыт столь различен? Назовите мне хоть один европейский народ, который в большинстве своем оставался в рабстве до второй половины девятнадцатого века. Покажите мне народ, который почти три века находился под гнетом гораздо более отсталого завоевателя. Если уж сравнивать, то, пожалуй, наиболее похожи друг на друга русские и ирландцы - и по настроению, и по любви к алкоголю и дракам, и по литературному таланту. Но есть принципиальное различие: ирландцы любят себя, вы не услышите от них высказывания вроде «как хорошо, что здесь почти нет ирландцев!».
Моя внучка Маша Лобанова. Берлин, 2001 г.
Два или три года назад мне повезло попасть на выставку «Святая Русь». Поразили меня новгородские иконы, писанные до татарского нашествия: я вдруг отчетливо понял, что они, эти иконы, эта живопись, ни в чем не уступают великому Джотто, что Россия тогда была «беременна» Возрождением, но роды прервали татаро-монголы. Кто-нибудь попытался представить себе, какой была бы Россия, не случись этого нашествия и двухсот пятидесяти лет ига? 
Я с внуком Колей. Берлин, 1999 г.
Если бы Русь, развивавшаяся в ногу с Европой, выдававшая своих княжон замуж за французских королей, не была отрезана на три долгих века от европейской цивилизации? Что было бы, если бы Москва Ивана III проиграла новгородскому вече? Что было бы, если бы Русь приняла не православие, а католицизм? Что было бы, если бы русское государство не заковало собственный народ в кандалы крепостничества? Что было бы, если бы всего лишь через пятьдесят с небольшим лет после отмены крепостного рабства не установилось рабство советское? Вопросы, на которые нет ответов...
Внук Коля. Берлин. 2009
Я отдаю себе отчет в том, что не принадлежу русскому народу. Да, временами я мечтал о дне, когда смогу с гордостью сказать: «Я - русский!» Это было в Америке, когда Красная Армия громила Гитлера, это было потом, когда мы приехали в Берлин, это было, когда я получил настоящий советский паспорт, при заполнении которого мне следовало указать национальность - по маме (француз) или по папе (русский), и я, ни секунды не сомневаясь, выбрал «русский», это было и тогда, когда исполнилось мое заветное желание и мы наконец-то приехали в Москву. Но постепенно, с годами, я стал понимать, что заблуждался. И дело не в том, что многие и многие намекали - мол, с фамилией Познер русским быть нельзя. Просто я ощущал, что по сути своей я - не русский. А что это значит конкретно? 
В одной из моих телепередач Никита Михалков сказал, что русским может быть только тот, у кого чего-то нет, но нет не так, чтобы оно обязательно было, а так, что и хрен с ним. Допускаю... Но этот характер, склонный к взлетам восторга и депрессивным падениям, эта сентиментальность в сочетании с жестокостью, это терпение, граничащее с безразличием, стремление разрушать и созидать в масштабах совершенно немыслимых, эта любовь гулять, будто в последний раз в жизни, но и жить столь скучно и серо, словно жизнь не закончится никогда, чинопочитание и одновременно высокомерие по отношению к нижестоящим, этот комплекс неполноценности и убежденность в своем превосходстве, - все это не мое.
Нет, при всей моей любви к Пушкину и Гоголю, при всем моем восхищении Достоевским и Толстым, при том, что Ахматова, Цветаева, Блок и Булгаков давно стали частью моей жизни, я осознаю: я - не русский.
Все ждут от Владимира Познера размышлений о политике и журналистике. Но на эти темы он уже так много сказал, что мы решили поговорить о чем-то хорошем и личном. Например, о детях. И внуках. И правнуках.
- Владимир Владимирович, вы и отец, и дед...
И прадед даже! (Улыбается).
- Внучка Маша стала мамой?
Уже почти три года назад. У нее родился мальчик, зовут Валентин. Они живут в Берлине. Его папа француз. При этом Маша говорит с сыном только по-русски. И он ходит в немецкий детский сад. Самое смешное, Валентину кажется, что это все один язык. Он пока не понимает, что русский, немецкий, французский - это три языка. Но знает точно, с кем как надо говорить. Необыкновенно интересно, как его мозг работает.
- С вами он говорит по-русски?
Со мной да. И когда я недавно вдруг перешел на французский, он совершенно обалдел, рот раскрыл. По-французски-то с ним только папа говорит, а тут вдруг Вова. Меня внуки и правнук так и называют - Вова.
- Знаю, вы хорошо разбираетесь в музыке.
Я рос с музыкой. Потом, когда женился, долго был в музыкальной семье. Моя дочь окончила консерваторию. И сам я не стал музыкантом совершенно случайно. Если бы мама не настаивала на том, чтобы я играл на скрипке, может быть, все сложилось бы иначе.
- И на чем вы хотели играть?
На гитаре. Но мама решила: "Нет. Гитара - потом. Давай сначала - скрипка". А мне было семь лет. И я ненавидел эту скрипку лютой ненавистью. В конце концов, случайно нашел карикатуру-комикс. Значит, идет пухленький мальчик в коротких штанишках, бейсболке и с футляром из-под скрипки - первый рисунок. Второй: он дошел до какого-то дома, звонит в дверь. Третий: дверь открывает такой носатый, патлатый преподаватель-скрипач. Четвертый: ребенок вошел и положил на рояль футляр. Пятый: он достает из футляра автомат и расстреливает профессора. Я это вырезал и повесил над кроватью. И мама сказала: "Ну ладно". На этом мои уроки закончились.
ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ
"Когда был молодым, навалял дурака"
Я абсолютно твердо уверен в том, что самое главное воспитание - это твой пример, - говорит Познер. - Нельзя говорить детям "Не кури", если ты сам куришь. "Не груби!", если ты сам грубишь. "Не жуй еду с открытым ртом", если ты так жуешь. И так далее. Я очень сильно люблю своих внуков, правнука, и они это чувствуют всегда. Я могу их тискать, держать на руках. И детям это важно - вот это тактильное чувство. Меня мало родители обнимали, хотя очень любили.
- Это не принято было?
Моя мама - строгая француженка. А папа и вовсе не обнимал. Я очень скучал по их прикосновениям. И поэтому по отношению к своим детям и внукам веду себя иначе. Я строг, но я их уважаю. Ведь и пятилетний ребенок - уже человек. И он может быть намного умнее 50-летнего. Сила взрослого - это не то, что убеждает ребенка. Хотя когда я был молодым, конечно, навалял дурака в этом смысле.
- В чем это выражалось?
Моя дочь так плохо ела, что могла сидеть часами с полным ртом. И как-то раз я потерял терпение и дал ей пощечину.
- Стыдно?
Да. И у нее кровь пошла из носа. Когда вспоминаю об этом, прямо мне плохо. Я перед ней много раз потом извинялся и просил прощения. Она забыла, а я никогда этого не забуду.
Мария Лобанова - журналист, светская львица. Известна своим умением рассказывать читателям о необычных путешествиях, светских раутах и новинках индустрии моды увлекательно и интересно. Тонкий юмор и обилие ярких деталей всегда сопровождают ее обзоры. Ее авторские колонки выходили во многих изданиях: Forbes Style, Harper"s Bazaar, Vogue, «Домовой», L’Officiel.
Биография Марии Лобановой
Родилась в Лондоне 13 декабря в интеллигентной семье. Ее папа Лобанов Владимир Яковлевич имеет три диплома о высшем образовании, свободно владеет тремя языками, объездил весь мир в качестве внешнеторгового представителя. Сейчас он - очень увлеченный дачник.
Дедушка - Черкасов Владимир Георгиевич - имел различные правительственные награды и свободно говорил на семи языках. Мария считает себя профессорской внучкой.
Окончила журфак Московского государственного университета им. Ломоносова. Училась на профессиональных курсах в Лондоне.
Во время учебы в Великобритании Мария Лобанова занималась организацией благотворительных мероприятий и участвовала в создании британского общества Friends of the Bolshoi. Занималась организацией благотворительной премьеры фильма «Онегин» Марты Файнс с братом, актером Рэйфом Файнсом в главной роли.
Карьера
Профессиональную карьеру Мария Лобанова начинала репортером на ТВ-6. Затем начала писать для В профессию ее вводил работавший тогда редактором «Домового» Сергей Николаевич, нынешний главный редактор «Сноба».
Запускала российский GQ в качестве PR-специалиста, потом работала в Harper"s Bazaar. Несколько лет продвигала люкс ювелирной торговой марки Carrera & Carrera в России.
В 2007 году в качестве главного редактора выпустила журнал для тридцатилетних женщин, ориентированных на карьеру, Sex and the City. Предложение о создании пришло неожиданно, но оказалось по силам - хотелось сделать что-то полезное для общества.
Мария сама разработала его концепцию, сделав близким по духу одноименному американскому сериалу. Журнал уникальный и не имеет аналогов в мире. Это не типичное женское глянцевое чтиво, а издание, заставляющее думать.
В 2011 году журнал был переименован в SNC. В 2012 году Мария передает бразды правления Ксении Собчак и покидает журнал. Она возвращается к работе в созданной в 2005 году своей пиар-консультации.
Личная жизнь
Несмотря на свою публичность, личную жизнь предпочитает не афишировать и даже скрывать. Известно, что Мария Лобанова замужем и мечтает стать матерью.
Является поклонницей здорового образа жизни. Ее интересуют проблемы экологии, отношения людей, а также развитие общества и влияние на него отдельных личностей.
В людях ценит умение красиво вести беседу и держать дистанцию, хорошие манеры. Не терпит панибратства и обращения на "ты". Любит, когда ее поздравляют с удачным интервью или статьей.
Сейчас Мария занимается продвижением авторского кино и современного искусства в качестве PR-консультанта. Одним из своих удачных проектов считает PR-компанию к фильму «Танец Дели» Ивана Вырыпаева. Картину приняли даже в далеких от авторского кино гламурных кругах.
Но и о журналистике не забывает. Сотрудничает с Vanity Fair - изданием, которое посвящено моде, политике и другим аспектам массовой культуры.
