Как рогоносец герцен дважды предал россию. Декабристы Герцен разбудил революцию

Александр Иванович Герцен – представитель поколения дворянских революционеров первой половины и середины XIX века. Дворянство в России не было однородным. Среди заносчивых , любителей картежной игры и прекраснодушных мечтателей развилась прослойка тех, кто хотел для России лучшей доли и был готов положить за дело освобождения народа свою жизнь. Именно эта фаланга бесстрашных людей, вышедших 14 декабря 1825 года на Сенатскую площадь, молодое поколение будущих революционных демократов.

К этому новому поколению борцов за свободу народа и принадлежал Александр Герцен. Восстание декабристов очистило его разум и разбудило дух. Воодушевленный гражданским мужеством участников декабрьского , Герцен включился в борьбу с самодержавием и развернул революционную агитацию.

Проживая в стране с устоявшимися крепостническими порядками, Герцен постепенно сумел встать на один уровень с наиболее видными мыслителями того времени. Усвоив диалектический метод Гегеля, Герцен пошел дальше, следуя за материалистическими взглядами Людвига Фейербаха.

Герцен, став демократом и социалистом, остановился лишь в одном шаге от диалектического материализма.

Колокол русской демократии

Путь Герцена в его общественно-политической деятельности не всегда был прямым. Некоторое смятение Герцен испытал после краха европейских революционных движений 1848 года. Мыслитель, проживая в то время в Европе, был непосредственным свидетелем революционных событий. В те дни буржуазная революционность Европы уже угасала, а пролетариат еще не успел набрать силу. Не сумев разглядеть в зарождающемся рабочем движении основную силу революции, Герцен испытывал сильное разочарование в политике.

Взгляды Герцена нашли свое отражение в публикациях газеты «Колокол», которую он выпускал за границей.

В своих взглядах Герцен пошел гораздо дальше декабристов, которые, как указывал Ленин, были очень далеки от народа. Став фактически одним из зачинателей народничества, Герцен видел суть социализма в освобождении крестьян и в распространенной в крестьянской среде идее о безусловном праве народа на землю. Мысль о необходимости уравнительного раздела земельных владений помещиков была в те годы формулировкой народного стремления к равенству.

Слабость Герцена состояла в том, что он сам принадлежал к барской среде и не видел в России тех сил, которые были способны провести в стране революционные преобразования. Именно поэтому Герцен нередко обращался к верхам, фактически отступая от революционной демократии к слащавому либерализму. За такие временные отступления Герцена не раз критиковали Чернышевский и Добролюбов.

Младенец, окрещённый Александром, говоря языком полицейского протокола, был «прижит от сожительницы, немецкой девицы 16 лет, Генриетты-Вильгельмины-Луизы Гааг ». Дитя любви, или, если угодно, «дитя сердца». Фамилию маленький Саша получил соответствующую - Герцен .

Незаконнорождённым, которых в те времена всё ещё называли «выбл...ми», у нас принято сочувствовать. Дескать, страдальцы, без вины виноватые. В случае с Герценом это справедливо вдвойне и даже втройне. В памяти народной он сущест-вует именно что в страдательном залоге. Кто такой Герцен? Натурально, тот, которого «разбудили декабристы». И только потом он развернул революционную агитацию, а также -поставил второй по важности после «Что делать?» русский вопрос - «Кто виноват?». Может быть, ещё вспомнят, что Александр Иванович считался личным и первейшим врагом императора Николая I . Что ещё? Западник, революционер, русофоб и диссидент. Вроде как писатель. Эмигрант. Вполне успешно отсиживался в Лондоне. Короче, для людей, патриотически настроенных, - тот ещё вражина.

Ему нет равных

Александр Герцен в молодости. Фото: Commons.wikimedia.org / Выставка «Национальная портретная галерея», ГИМ, 2012

Лично мне его отношения с императором представляются в совершенно ином свете. Возводя свой род по отцу к знатному московскому боярину Андрею Кобыле , Герцен формально находился в далёком, но всё же родстве с царствовавшим домом Романовых , поскольку тот боярин - их общий предок. Так что налицо нормальная семейная разборка. Бывало и покруче, если вспомнить дворцовые перевороты с увечьями и трупами. Да и то, что Герцен покинул Россию и поселился в Европе, всего-навсего восстанавливало родовое положение вещей: предки Андрея Кобылы «вышли из немец». Герцен туда лишь вернулся - и по фамилии в том числе.

Да и западником он был весьма и весьма сомнительным. Во всяком случае, особым «преклонением перед иностранщиной», в чём его так любили упрекать и тогдашние, и нынешние охранители и радетели за Россию, Герцен не страдал. «...Европа изживёт свою бедную жизнь в сумерках тупоумия, в вялых чувствах без убеждений, без изящных искусств, без мощной поэзии» - это его слова. «До Северо-Американских Штатов было рабство и крепостное состояние, неправая война и неправое стяжание, но этот цинизм, эта наглость, эта преступная простота, это бесстыдное обнажение, - это ново и принадлежит Америке» - тоже Герцен.

«Аффтар жжот»?

Те же, кто любит порассуждать о революционной и подрывной деятельности «разбуженного декабристами», в принципе, недалеки от истины. Вот только они катастрофически забывают о том, что самую мощную из всех революций Герцен осуществил ещё при жизни. Революцию в русском языке. Да такую, что по сравнению с ней нынешние искажения русского языка, которыми заполнен Интернет, - все эти «аффтар жжот» - кажутся слащавым лепетом. В своё время журнал «Москвитянин» выпустил антигерценовский пасквиль, где перечислялись «217 нелепостей, безграмотностей, выражений, чуждых духу и грамматике русского языка». В их числе, например, такие слова и выражения, как «непроходимо глупый», «распущенность», «требовательность», а также памятные многим «гласность» и «перестройка». Всего, напомним, более двух сотен (!). Если расставить всех изобретателей новых слов по ранжиру, то выйдет, что Герцен здорово опережает и поэта Велимира Хлебникова с его «лётчиком», и писателя Николая Карамзина с его «впечатлением», и даже Маяковского с его «громадьём» и «прозаседавшимися». Иными словами, Герцен по-прежнему актуален и по-прежнему «жжот». Думается, это словечко ему бы понравилось. Недаром Тургенев , описывая его произведения, как-то обронил: «Это написано слезами и кровью. Это горит и жжёт».

Создал цельную и полную глубокого содержания концепцию движения декабристов. Им дан классовый анализ декабристского движения и указано место декабристов в истории русской революционной борьбы.

Ленин называл декабристов «дворянскими революционерами». Периодизацию русского революционного движения Ленин начинает с восстания декабристов. Он подчеркивает, что восстание декабристов было первым революционным выступлением в России: «В 1825 году Россия впервые видела революционное движение против царизма...», - говорил Ленин в своем докладе о революции 1905 г. 1)

На периодизации русского революционного движения и на месте в нем декабристов Ленин остановился в статьях «Памяти Герцена», «Роль сословий и классов в освободительном движении», «Из прошлого рабочей печати в России» и в других работах. Ленин всюду начинает периодизацию русского революционного движения именно с декабристов, выделяя этап дворянской революционности, который сменяется затем этапом разночинским и далее - эпохой пролетарского революционного движения. «...Мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции,- писал Ленин в статье «Памяти Герцена». - Сначала-дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию.

Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы, начиная б Чернышевского и кончая героями «Народной воли». Шире стал круг борцов,

1) Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 30, с. 315.

ближе их связь с народом. «Молодые штурманы будущей бури» -звал их Герцен. Но это не была еще сама буря.

Буря, это -движение самих масс. Пролетариат, единственный до конца революционный класс, поднялся во главе их и впервые поднял к открытой революционней борьбе миллионы крестьян. Первый натиск бури был в 1905 году» 2) .

Основные лозунги декабристов - уничтожение крепостного права и самодержавия - были лозунгами буржуазной революционности, т. е. той революционности, которая сметает отживший феодализм и дает возможность укрепиться и развиться новому, молодому капиталистическому строю. Однако это не означает, что декабристы были представителями буржуазии. Буржуазная революция - важный этап в истории человечества - далеко не всегда совершается при гегемонии революционной буржуазии. В некоторых странах (Россия принадлежит к их числу) буржуазия не стала революционной в силу особых исторических причин. Русская буржуазия в это время уже возникла и укреплялась, однако, пригретая самодержавием и зависящая от его милостей, она не стала революционной силой. Она уютно устроилась в складках горностаевой мантии самодержавия. Менаду тем в революционной ликвидации феодализма был заинтересован народ в целом - без этого история всей страны не смогла бы развиваться дальше.

Особенностью русского исторического развития явилось то, что почин в борьбе против отжившего феодально-крепостного строя взяли на себя, как говорил Ленин, «лучшие люди из дворян» 3) . Презрев дворянские привилегии и преимущества своего класса, поняв, что эти привилегии стали злом и задерживают национальное развитие, эти люди стали, как называет их Ленин, «революционерами-дворянами», или «дворянскими революционерами». Этот ленинский термин глубоко отражает диалектическую сложность явления. Он подчеркивает классовую ограниченность этих революционных деятелей, но вместе с тем определяет их деятельность как революционную. Более того, целый период русского революционного движения Ленин называет периодом дворянской революционности,

2) Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 21, с. 261.

3) Ленин В, И. Полн. собр. соч., т, 23, с. 398,

считая главными его представителями декабристов и Герцена.

Важно отметить, что для эпиграфа к «Искре» Владимир Ильич выбрал строку из стихотворения декабриста Александра Одоевского. Этим стихотворением поэт от имени товарищей отвечал А. С. Пушкину, тайно приславшему сосланным в Сибирь декабристам свое послание «Во глубине сибирских руд». В ответ на слова Пушкина «не пропадет ваш скорбный труд и дум высокое стремленье» прозвучали слова Одоевского:

Наш скорбный труд не пропадет, Из искры возгорится пламя.

Последнюю строку Ленин и сделал эпиграфом «Искры», подписав под ним: «Ответ декабристов Пушкину».

В. И. Ленин и его товарищи, арестованные царской полицией в декабре 1895 г., в шутку называли себя «декабристами». Это слово воспринималось Лениным и его соратниками как овеянное революционной традицией. Об этом прозвище вспоминает Н. К. Крупская 4) , встречается оно и у самого Ленина в работе «Что делать?» 5) .

Большевики в своей печати и в своей прокламационной литературе не раз вспоминали восстание декабристов как первое открытое революционное выступление в истории русской революционной борьбы и отдавали должное его историческому значению.

4) Крупская Н.К. Воспоминания о Ленине. М., 1932, с. 32.

5) См.: Ленин В, И. Полн. собр. соч., т. 6, с. 34.

Нечкина М.В. Декабристы. М., "Наука" 1984.

Александр Иванович Герцен - российский революционер, писатель, философ родился 25 марта (6 апреля) 1812 года в Москве. Он был внебрачным сыном богатого русского помещика И. Яковлева и молоденькой немецкой мещанки Луизы Гааг из Штутгарта. Мальчик получил вымышленную фамилию Герцен (от немецкого слова "herz" - "сердце").

Детство будущего писателя прошло в доме дяди на Тверском бульваре (ныне дом 25, в котором располагается Литературный институт им. А. М. Горького). Хотя с детства Герцен не был обделен вниманием, положение незаконнорожденного вызывало в нем ощущение сиротства. В воспоминаниях писатель называл родной дом «странным аббатством», а единственными удовольствиями детства считал игру с дворовыми мальчишками, переднюю и девичью.

Детские впечатления от быта крепостных, по признанию Герцена, вызвали в нем «непреодолимую ненависть ко всякому рабству и ко всякому произволу». Восстание 14 декабря 1825 оказалось в этом ряду самым значимым событием. Напомним: утром 13 июля 1826 года в Петербурге были повешены пять руководителей восстания декабристов. «Победу Николая над пятью торжествовали в Москве молебствием... пушки гремели с высот Кремля... Мальчиком четырнадцати лет, потерянным в толпе, я был на этом молебствии, и тут, перед алтарем, оскверненным кровавой молитвой, я клялся отомстить за казненных и обрекал себя на борьбу с этим троном, с этим алтарем, с этими пушками». Так началась сознательная жизнь Александра Ивановича Герцена.

А.Герцен в молодости

Глубокое влияние на Герцена оказала дружба с талантливым сверстником, будущим поэтом Н. Огаревым, которая продолжалась всю их жизнь.

Н.П.Огарев

Различными сторонами своей деятельности, Герцен входит в историю русской беллетристики, критики, политической публицистики и историографии, но основной остается его роль как родоначальника «русского социализма», критика буржуазной цивилизации и провозвестника новой эпохи в истории мировой социалистической мысли.

В России, Герцен оставался запрещенным писателем вплоть до революции 1905 года. Полное собрание его сочинений было закончено только после Октябрьской революции. Изучение его деятельности и популяризация его произведений (например, имеющих непреходящее значение мемуаров «Былое и думы») до сих пор далеко отстают от исторической роли и высоких художественных и просветительных достоинств его работ.

В 1829 году Герцен поступил на физико-математический факультет Московского университета, где вскоре образовал группу из прогрессивно мыслящих студентов. Члены этой группы Н.Огарев, Н. Кетчер и др., обсуждали животрепещущие проблемы современности: Французскую революцию 1830, Польское восстание 1830-1831 годов, другие события современной истории. В глазах начальства Герцен прослыл смелым вольнодумцем, весьма опасным для общества.

К этому времени относится увлечение идеями сен-симонизма и попытки изложения собственного видения общественного устройства. Уже в первых статьях ("О месте человека в природе", 1832, и др.) Герцен показал себя не только философом, но и блестящим литератором. В очерке "Гофман" (1833-1834, опубл. 1836) проявилась типичная манера письма: введение в публицистические рассуждения яркого образного языка, подтверждение авторских мыслей сюжетным повествованием.

В 1833 году Герцен с серебрянной медалью окончил университет. Начал работать в Московской экспедиции Кремлевского строения. Служба оставляла молодому человеку достаточно свободного времени для занятий творчеством.

Герцен задумал издание журнала, но в июле 1834 года был арестован — за то, что в компании друзей якобы распевал песни, порочащие царскую фамилию. В ходе допросов Следственная комиссия, не доказав прямой вины Герцена, сочла все же, что его убеждения представляют опасность для государства.

Итак, летом 1834 года Герцен был арестован и сослан в глухую провинцию: сначала в Пермь, потом в Вятку и во Владимир. Первый год в Вятке считал свою жизнь "пустой", поддержку находил только в переписке с Огаревым и своей невестой Н. Захарьиной, на которой женился, отбывая ссылку во Владимире. Эти годы (1838-1840) были счастливыми и его личной жизни. Своеобразным художественным итогом первой ссылки явилась повесть "Записки одного молодого человека" (1840-1841).

В июле 1839 года с Герцена сняли полицейский надзор, он получил возможность посещать Москву и Петербург, где был принят в круг В. Г. Белинского, Т. Н. Грановского, И. И. Панаева и др. В 1840 году было перлюстрировано письмо Герцена, в котором он писал о «душегубстве» петербургского будочника.

В 1840 году вернулся в Москву, но вскоре (за "распространение необоснованных слухов" - резкий отзыв в письме к отцу о царской полиции) был отправлен в ссылку в Новгород, откуда вернулся в 1842 году. В 1842-1847 годах публикует в "Отечественных записках" начатый еще в Новгороде цикл статей "Дилетантизм в науке" (1842-1843). Второй философский цикл Герцена, "Письма об изучении природы" (1844-1846), занимает выдающееся место в истории не только русской, но и мировой философской мысли.

В 1845 году был завершен начатый еще в Новгороде роман "Кто виноват?" В 1846 году написаны повести "Сорока-воровка" и "Доктор Крупов". В январе 1847 года уезжает с семьей за границу, не предполагая, что покидает Россию навсегда. В отзывах критиков на эти произведения прослеживалась общая тенденция, которую точнее всех определил Белинский: «…главная сила его не в творчестве, не в художественности, а в мысли, глубоко прочувствованной, вполне сознанной и развитой».

В начальном периоде эмиграции он стал очевидцем и участником европейских революционных событий. Так начавшаяся революция 1848 года застала Герцена в Италии, откуда он 5 (17) мая приехал в Париж, где пробыл до середины июня 1849 года. В столице ре-волюционной Франции он прожил, таким образом, больше года и, не яв-ляясь в русское посольство, вел независимый образ жизни. Герцен не толь-ко наблюдал за ходом событий 1848—1849 гг., но принимал в них личное участие: встречался с революционно-демократическими деятелями Фран-ции, с политическими эмигрантами из других стран, нередко оказывал некоторым из них материальную поддержку, посещал политические клубы и собрания, финансировал отдельные издания радикальной печати и со-трудничал в ней, участвовал в массовых политических демонстрациях.

Работы Герцена, посвященные революции 1848 года в Западной Европе, являются ярким выражением передовой русской мысли конца 40-х годов XIX в. Его статьи («С того берега», «Письма из Франции и Италии»), не стесненные царской цензурой, и откровенная переписка с Грановским и другими «московскими друзьями» показывают острую наблюдательность русского революционного демократа при оценке зарубежных революцион-ных событий 1848—1849 гг.

Герцен быстро понял ход французской революции. Уже учреждение буржуазного Временного правительства он принял как свидетельство того, что «победу украли у народа». После неудачной попытки парижских ра-бочих разогнать 15 мая Учредительное собрание Герцен писал: «Револю-ция побеждена; скоро будет побеждена и республика… Собрание победило; монархический принцип победил». Поражение парижского пролетариата в июньские дни 1848 года он оценил как решающее поражение революции. «Московским друзьям» он писал 2—8 августа: «Мещане победили. 8000 тру-пов и 10000 арестантов их трофеи… Террор гадкий, мелкий,— поймите, террор ретроградный, со всей тупостью французской буржуазии… Про-клятье же, господа, буржуазии! Да не ошибетесь: это почти вся Фран-ция,— французские крестьяне и буржуа заодно».

Больше того, в 1848 году Герцену стала очевидна и вся лживость пресло-вутых буржуазных «свобод». После разгрома июньского восстания в од-ной из его статей «С того берега», законченной 27 июля 1848 года, у автора вырывается страстная реплика: «Пора человеку потребовать к суду рес-публику, законодательство, представительство, все понятия о гражда-нине и его отношениях к другими государству». Касаясь этого вопроса в письме от 27 сентября к тем же «московским друзьям», Герцен четко фор-мулирует: «Мир оппозиции, мир парламентских драк, либеральных форм— тот же падающий мир».

В революционной Франции Герцен за несколько месяцев прошел суро-вую политическую школу. В письме Грановскому от 12 мая 1849 года из Парижа он об этом сообщал в такой форме: «Ты меня особенно утешил своим замечанием, что ты еще был молод, писавши эту статью год тому на-зад. Я расхохотался сквозь слезы. Это так верно, это я так испытываю на себе, что мочи нет. Давно ли же это я приехал сюда из Рима,— и ведь я был шутом тогда. Нечего сказать, педагогический год мы прожили».

В. И. Ленин, считая Герцена еще накануне революции 1848 года демокра-том, революционером и социалистом, указывал: «Но его «социализм» при-надлежал к числу тех бесчисленных в эпоху 48-го года форм и разновидно-стей буржуазного и мелкобуржуазного социализма, которые были оконча-тельно убиты июньскими днями».

В этой связи Ленин писал о «духовной драме» Герцена, в основе которой лежало переходное время, «…когда рево-люционность буржуазной демократии уже умирала (в Европе), а револю-ционность социалистического пролетариата еще не созрела».

А. И. Герцен, ок. 1861 года

Совместно с Огаревым Герцен стал издавать революционные издания — альманах «Полярная звезда» (1855-1868) и газету «Колокол» (1857-1867), влияние которых на революционное движение в России было огромным.

"Былое и думы" по жанру — синтез мемуаров, публицистики, литературных портретов, автобиографического романа, исторической хроники, новелл. Сам автор называл эту книгу исповедью, «по поводу которой собрались там-сям остановленные мысли из дум».

Первые пять частей описывают жизнь Герцена с детства и до событий 1850-1852 годов, когда автора постигли тяжелые душевные испытания, связанные с крушением семьи. Шестая часть, как продолжение первых пяти, посвящена жизни в Англии. Седьмая и восьмая части, еще более свободные по хронологии и тематике, отражают жизнь и мысли автора в 1860-е годы.

Вначале Герцен собирался написать о трагических событиях своей личной жизни. Но «все старое, полузабытое, воскресало», и архитектура замысла постепенно расширялась. В целом работа над книгой длилась около пятнадцати лет, и хронология повествования не всегда совпадала с хронологией написания.

В 1869 году А.И.Герцен пишет замечательную работу "К старому товарищу". Обращаясь к М.А.Бакунину, он обобщает свои соци-ально-экономические наблюдения и выступает в защиту гуманистического содержания социализма.

Социализм, утверждает он, дол-жен быть обоснован экономически, его нельзя построить на голом насилии, что проповедовал Бакунин. Споря с Бакуниным, призывавшим к разрушению государства, Герцен писал, что нельзя людей освобождать в наружной жизни больше, чем они освобождены внутри. Эти слова воспринимаются как духовное завещание Герцена.

К тому же Герцен проповедовал крестьянский социализм. Как гуманист он искал для России "третий путь", который позволил бы ей освободиться от крепостничества и вместе с тем избежать капитализма и господства буржуазии. Залогом русской социальной революции он считал крестьянскую общину, отсут-ствие развитой частной собственности крестьян на землю, тради-ции коллективизма, взаимопомощи, артельности в русском народе.

В русской крестьянской общине Герцен видел прообраз ячейки со-циализма: "община предоставляет каждому без исключения место за своим столом". Важнейшим "социалистическим" элементом об-щины Герцен полагал отсутствие безусловной частной собственно-сти на землю (постоянный передел земли в общине по размерам семьи). К сельской общине он присоединял и промысловую артель.

Несколько слов о философских воззрениях Герцена. Как и большинство российских западников-радикалов, он прошел в своем духовном развитии через период глубокого увлечения гегельянством. Влияние Гегеля отчетливо прослеживается в цикле статей "Дилетантизм в науке" (1842-1843). Их пафос — в утверждении и интерпретации гегелевской диалектики как инструмента познания и революционного преобразования мира («алгебры революции»).

Герцен сурово осуждал отвлеченный идеализм в философии и науке за оторванность от реальной жизни, за «априоризм» и «спиритизм». Будущее развитие человечества, по его убеждению, должно привести к «снятию» антагонистических противоречий в обществе, формированию философско-научного знания, неразрывно связанного с действительностью. Более того, итогом развития окажется слияние духа и материи. В историческом процессе познания действительности сформируется «всеобщий разум, освобожденный от личности».

Дальнейшее развитие эти идеи получили в главном философском сочинении Герцена — "Письмах об изучении природы" (1845-1846). Продолжая критику философского идеализма, Герцен определял природу как «родословную мышления», а в идее чистого бытия видел всего лишь иллюзию.

Природа для материалистически настроенного мыслителя — вечно живое, «бродящее вещество», первичное по отношению к диалектике познания. В "Письмах" Герцен, вполне в духе гегельянства, обосновывал последовательный историоцентризм: «ни человечества, ни природы нельзя понять мимо исторического бытия», а в понимании смысла истории придерживался принципов исторического детерминизма.

Однако в размышлениях позднего Герцена прежний прогрессизм уступает место гораздо более пессимистическим и критическим оценкам.

В первую очередь это относится к его анализу процесса формирования в обществе нового типа массового сознания, исключительно потребительского, основанного на вполне материалистическом индивидуализме (эгоизме).

Такой процесс, по Герцену, ведет к тотальному омассовлению общественной жизни и соответственно к ее своеобразной энтропии («поворот всей европейской жизни в пользу тишины и кристаллизации»), к утрате индивидуального и личностного своеобразия.

«Личности стирались, родовой типизм сглаживал все резко индивидуальное и беспокойное» (Концы и начала, 1863). Разочарование в европейском прогрессе, по признанию Герцена, привело его «на край нравственной гибели», от которой спасла лишь «вера в Россию».

Последние годы жизни Герцена прошли преимущественно в Женеве, становившейся центром революционной эмиграции. В 1865 сюда году было перенесено издание "Колокола". В 1867 году он прекращает издание, полагая, что газета сыграла свою роль в истории освободительного движения в России. Своей главной задачей теперь Герцен считал разработку революционной теории. Весной 1869 года он решил обосноваться в Париже. Здесь 9 (21) января 1870 года Герцен умер. Был похоронен на кладбище Пер-Лашез. Позже его прах был перевезен в Ниццу и погребен рядом с могилой его жены.

Оценивая деятельность А.И. Герцена, В.И. Ленин писал в 1912 года: «Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию. Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями «Народной воли»... Чествуя Герцена, пролетариат учится на его примере великому значению революционной теории, - учится понимать, что беззаветная преданность революции и обращение с революционной проповедью к народу не пропадает даже тогда, когда целые десятилетия отделяют посев от жатвы...» (Ленин В.И. Полн.Собр. Соч., т. 21,стр.261).

По материалам открытых источников

«Чествуя Герцена, мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции. Сначала – дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию.

Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями «Народной воли» Шире стал круг борцов, ближе их связь с народом. «Молодые штурманы будущей бури» – звал их Герцен. Но это не была еще сама буря.

Буря, это – движение самих масс. Пролетариат, единственный до конца революционный класс, поднялся во главе их и впервые поднял к открытой революционной борьбе миллионы крестьян. Первый натиск бури был в 1905 году. Следующий начинает расти на наших глазах.»

В 1972 году в самиздате было опубликовано стихотворение Наума Коржавина «Памяти Герцена» с подзаголовком «Баллада об историческом недосыпе» (жестокий романс по одноимённому произведению В. И. Ленина), который сопровождался авторским уточнением: «Речь идет не о реальном Герцене, к которому автор относится с благоговением и любовью, а только об его сегодняшней официальной репутации».

Любовь к Добру разбередила сердце им.
А Герцен спал, не ведая про зло...
Но декабристы разбудили Герцена.
Он недоспал. Отсюда всё пошло.

И, ошалев от их поступка дерзкого,
Он поднял страшный на весь мир трезвон.
Чем разбудил случайно Чернышевского,
Не зная сам, что этим сделал он.

А тот со сна, имея нервы слабые,
Стал к топору Россию призывать,
Чем потревожил крепкий сон Желябова,
А тот Перовской не дал всласть поспать.

И захотелось тут же с кем-то драться им,
Идти в народ и не страшиться дыб.
Так началась в России конспирация:
Большое дело – долгий недосып.

Был царь убит, но мир не зажил заново.
Желябов пал, уснул несладким сном.
Но перед этим побудил Плеханова,
Чтоб тот пошёл совсем другим путем.

Всё обойтись могло с теченьем времени.
В порядок мог втянуться русский быт...
Какая сука разбудила Ленина?
Кому мешало, что ребёнок спит?

На тот вопрос ответа нету точного.
Который год мы ищем зря его...
Три составные части – три источника
Не проясняют здесь нам ничего.

Да он и сам не знал, пожалуй, этого,
Хоть мести в нем запас не иссякал.
Хоть тот вопрос научно он исследовал -
Лет пятьдесят виновного искал.

То в «Бунде», то в кадетах... Не найдутся ли
Хоть там следы. И, в неудаче зол,
Он сразу всем устроил революцию,
Чтоб ни один от кары не ушёл.

И с песней шли к Голгофам под знамёнами
Отцы за ним – как в сладкое житьё...
Пусть нам простятся морды полусонные,
Мы дети тех, кто недоспал своё.

Мы спать хотим... И никуда не деться нам
От жажды сна и жажды всех судить...
Ах, декабристы! Не будите Герцена!
Нельзя в России никого будить.

Впоследствии бард Александр Дулов написал на эти стихи (с некоторыми изменениями) песню «Баллада об историческом недосыпе».