Сегодня в политических заявлениях выражена общая стратегическая цель - превращение России в страну, имеющую развитое гражданское общество и устойчивую демократию, конкурентоспособную рыночную экономику, современные, хорошо оснащенные и мобильные Вооруженные силы. Достижение этой цели связывается с решением национальных задач, к которым относится развитие экономики, политической системы, социальной и духовной сфер. Естественно, что такие задачи конкретизируются применительно к существующей обстановке и находят воплощение в деятельности российского государства. Но даже и эта стратегическая цель и национальные задачи являются промежуточными. Простое перечисление того, чего мы хотим добиться, - лишь разрозненные элементы той обобщённой идеи, которая медленно и мучительно вызревает в нашем обществе. Цель, объявленная сегодня стратегической, и соответствующие этой цели национальные задачи, в случае их успешного достижения и решения неизбежно будут выступать основой для формулирования и реализации новой, гораздо более глобальной цели. Таким образом, формулирование идеи суверенной демократии является попыткой теоретического обоснования того средства, которое будет выступать инструментом и необходимым условием включения Российской Федерации в число государств, занимающих передовые позиции в современном мире.

О каком же средстве идёт речь? Следует признать, что идея суверенной демократии пока выражена в самом общем виде. Понятийная, терминологическая дискуссионность идеи суверенной демократии в значительной степени связана с общим характером её изначального выражения. Идея суверенной демократии как замысел представляет собой концепцию, причём, исходя из одного из первоначальных смыслов понятия "концепция", этот замысел действительно является общим и выражает своеобразные принципы, обоснование и теоретическое развитие которых еще далеко не завершены. Различия, существующие в восприятии термина "суверенная демократия" со стороны политических деятелей, научных, журналистских кругов, других представителей российского общества, и, одновременно, высокая социальная значимость решения вопроса о перспективах развития России объективно создают основу для дальнейшего обсуждения наиболее актуальных экономических, политических и иных социальных проблем.

Во времена И. В. Сталина считалось, что потенциальным суверенитетом обладают союзные республики в составе СССР

Поэтому одной из задач инициаторов дискуссии является прежде всего разъяснение сущности и необходимости реализации концепции суверенной демократии. Трудности такого разъяснения очевидны. Как объяснить человеку необходимость укрепления суверенитета государства, если он сталкивается с всевластием чиновников, которые делают ему "одолжение", взимая "административную ренту"? Как воспримет он понятие "народный суверенитет" в условиях, когда верховенство власти народа над властью государства представляет собой лишь конституционно-правовую декларацию? Как определить сущность российской демократии, когда большинство народа не участвует в решении вопросов государственной значимости, в процессе выборов широко используются рассчитанные на управляемость населения PR-технологии формирования имиджа кандидатов, вызывающие у этого самого "управляемого" народа горечь и смех, а на страницах газет и журналов всё чаще встречается лукавое слово "элита"? Как обосновать заинтересованность государства в увеличении благосостояния народа, если динамика доходов государства во много раз превышает динамику доходов населения? Каким образом можно внедрить в общественное сознание идеи социальной справедливости, если модель распределения экономических благ в российском обществе после распада СССР изначально была несправедливой, а последствия этой несправедливости государством и обществом окончательно не преодолены?

Несмотря на большое количество воистину общесоциальных проблем, трудно отрицать и положительные результаты проводимых реформ. Положительная оценка народом ряда действий государства, предпринятых за последние шесть лет, и является тем единственным ресурсом, который можно использовать для восприятия не только идеи суверенной демократии, но и вообще каких-либо социально значимых идей, созревших в кабинетах государственной власти.

Серьезный и системный анализ социальных перспектив сквозь призму "суверенной демократии" предполагает в исходном пункте разделение терминов "суверенитет" и "демократия", выявление их понятийных и содержательных характеристик. Только после этого возможно вернуться к их синтезу и дать внятное (точнее, недвусмысленное) определение того и другого. Совершенствование научных представлений о взаимоотношении таких категорий, как "суверенитет" и "демократия", неизбежно влечет расширение сфер познания философии, политологии, правоведения и других отраслей российской науки. Конечно, "суверенитет" и "демократия" как сложные политико-правовые категории не могут быть исследованы абсолютно во всех взаимосвязях и содержательных характеристиках. В связи с этим следует остановиться на наиболее значимых, сущностных аспектах указанной концепции.

В многочисленных исследованиях философов, политологов, юристов, суверенитет в самых общих его чертах определяется как независимость носителя власти от всякой другой власти, при этом общее понятие суверенитета рассматривается как признак государства, понимаемый как верховенство, самостоятельность, независимость его власти.

Размышления по поводу государственного суверенитета в наших условиях связаны по меньшей мере с тремя соображениями. Неприемлимыми и потенциально опасными для России являются идеи "потенциального суверенитета". Во времена И. В. Сталина считалось, что потенциальным суверенитетом обладают союзные республики в составе СССР. Обусловливался такой подход правом республик на выход из СССР, при реализации которого они стали бы независимыми государствами и обрели суверенитет. Реализация таких идей сегодня, во-первых, была бы антиконституционной, во-вторых, создавала бы потенциальную опасность распада России.

В равной степени неприемлимой является и концепция несуверенного государства, которая была разработана ещё в советской науке и применялась для характеристики автономных республик, входивших в состав республик союзных. Суверенитет является необходимым признаком государства, и без него государство просто не сможет выполнять те функции, которые на него возлагаются обществом.

И, наконец, ещё одно соображение следует высказать по поводу концепции "мягкого суверенитета", имеющей сравнительно недавнее происхождение. Само понятие "мягкого суверенитета" связано с неуклюжими и спекулятивными попытками обоснования так называемых гуманитарных интервенций против "неудавшихся государств" и легитимации внешнего управления ими. Такой подход категорически неприемлем для России, право на свой суверенитет мы многократно доказали и в случае необходимости докажем ещё не раз.

Наряду с государственным суверенитетом выделяются ещё и такие понятия, как национальный суверенитет и народный суверенитет. Народный суверенитет определяется как полновластие народа, в том числе наличие у него социально-экономических и политических средств для реального участия в управлении делами общества и государства. Нетрудно заметить, что наиболее ярко взаимосвязь суверенитета и демократии выражает понятие "народный суверенитет". Согласно статье 3 Конституции РФ носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ. Поэтому суверенитет государства представляет собой выраженный особыми политико-правовыми средствами суверенитет народа. Вместе с тем, российское государство и российский народ являются различными субъектами. Признавая тот факт, что государство (как и во всех других странах) в определенной степени выделилось из общества, возможны коллизии между суверенитетом государства и народным суверенитетом. При этом любое действие государства, направленное на приобретение независимости от власти народа, чревато острыми социальными конфликтами. Представления людей о государстве как о чем-либо "внешнем" по отношению к каждому индивиду и народу в целом не лишены оснований. Целью демократии является преодоление этого барьера, обеспечение восприятия государства как организации, эффективно выражающей интересы и отдельного человека, так и всего общества, устранение нигилизма из политической практики. Именно с позиций взаимосвязи понятий "государственный суверенитет" и "народный суверенитет" следует рассматривать понятие -"демократия".

Термин "демократия" представляется еще более сложным и многосторонним, чем "суверенитет". Демократия определяется как форма власти, при которой официально провозглашен принцип подчинения меньшинства большинству, признаются свобода и равноправие граждан. Демократия характеризуется и как форма общественной власти, государства, основывающаяся на признании народа источником власти, его права участвовать в решении государственных дел в сочетании с широким кругом гражданских прав и свобод, как политический строй, основанный на признании принципов народовластия, свободы и равноправия граждан. С позиций наиболее устоявшихся и апробированных в многочисленных и нередко острых дискуссиях представлений, выраженных в общей теории государства и права, демократия понимается как политический (государственный) режим (демократический режим), который основывается на участии народа в управлении государством, признании принципа равенства и свободы всех людей. Обобщая изложенное, можно сделать вывод о том, что концепция суверенной демократии должна основываться на современном понимании соотношения закрепленных в правовых нормах критериев, степеней: 1) независимости российского народа и государства как организации, выражающей его власть; 2) возможности народа эффективно участвовать в формировании органов государства, государственном управлении; 3) возможностей каждого гражданина реализовать конституционные права, обеспечивающие его свободу, экономическое и духовное развитие, участие в делах государства.

Не следует заранее считать, что концепция суверенной демократии направлена на укрепление суверенитета в ущерб демократическим процессам. В условиях плюрализма мнений представления о независимости российского народа и государства от всякой иной власти как внутри, так и вне границ государства, а также воззрения на уровень его демократичности не являются едиными. Разброс идей весьма велик. Наиболее радикальные позиции основываются либо на идеях политического, экономического и духовного изоляционизма (гиперсуверенизации российского народа и государства), либо исходят из необходимости полной политической, экономической, духовной глобализации (десуверенизации российского народа и государства). Такие позиции весьма субъективны и, как правило, охватывают оценку только отдельных направлений сложных и многомерных процессов, происходящих в современном мире. Более того, радикальные воззрения нередко базируются на выявлении только негативных черт окружающей действительности и их абсолютизации. Воплощение таких крайних позиций в политической практике может быть связано либо с абсолютным идеализмом, либо со злым умыслом и не может рассматриваться как серьёзная перспектива. Необходимой предпосылкой возможного становления, развития и воплощения концепции суверенной демократии является формулирование цели развития российского общества и государства, а также обобщенный анализ тех экономических, политических, идеологических и иных социальных процессов, которые происходят внутри и вне границ Российской Федерации. Говоря о суверенной демократии, следует говорить и об определении границ суверенитета не только в географическом смысле, но и в экономическом, политическом, духовном смысле, то есть речь идет о своего рода "делимитации" и "демаркации" экономических, политических, идеологических границ России.

В существующих условиях сверхактуальной задачей является обеспечение возможности для России самостоятельно и свободно определять для себя условия, формы и направления развития с учетом ее исторических, экономических, геополитических, социальных и ментальных особенностей. Сегодня наиболее эффективной организацией, позволяющей реализовать национальные интересы российского народа, является государство. Подвергая справедливой и нередко острой критике отдельные государственные институты, следует осознавать, что другой организации, способной реализовать наши национальные интересы в необходимом объеме, просто не существует. С высокой степенью условности социально-политическую обстановку начального периода реформ можно охарактеризовать как "режим олигархических группировок", в результате активных действий государства он превратился в "бюрократический режим", который, являясь необходимым этапом укрепления позиций государства, отнюдь не является той целью, к которой мы стремимся. Если выдвижение концепции суверенной демократии обозначает начало такого периода развития Российского государства и общества, который можно было бы назвать "режимом суверенной демократии", то само направление представляется верным.

Демократическое развитие России - это не только продекларированный курс, но и необходимое условие ее сохранения и развития в качестве мировой державы. Однако не менее необходимым является и ее суверенитет. В ином случае наше демократическое развитие придется осуществлять по навязанным извне образцам, которые выражают не наши национальные интересы, а интересы тех государств, которые конкурируют с нами на мировой арене. Современная межгосударственная конкуренция - это не только конкуренция экономическая. Она является также и конкуренцией суверенитетов. Вместе с тем нужно и осознать, что конкуренция между государствами есть конкуренция между соответствующими народами. Поэтому адекватное выражение суверенитета народа в суверенитете государства является решающим условием самостоятельности внутренней и внешней политики государства, ее эффективности и прагматизма.

Эти общие посылки и помогают в попытке определения основных начал, которые могли бы выразить сущность суверенной демократии и ее значение для нашего общества. Прежде всего суверенная демократия может рассматриваться как политико-правовой режим - т.е. способ осуществления народной и государственной власти, выраженный в Конституции РФ.

Указанный политико-правовой режим призван выражать исторические, экономические, геополитические, социальные и ментальные особенности российского народа. Сущность суверенной демократии может заключаться в полновластии народа, демократических процессах и формах выражения этого полновластия в деятельности государства на основе его независимости от всякой иной власти внутри и вне границ Российской Федерации. Целью установления режима суверенной демократии должно являться обеспечение высокой динамики роста благосостояния граждан, развития свободы личности, предпринимательства, развития институтов гражданского общества.

Эти принципиальные положения позволяют определить суверенную демократию как политико-правовой режим реализации полновластия народа в независимой от всякой другой власти деятельности государства для обеспечения высокой динамики роста благосостояния граждан, развития свободы личности, свободы предпринимательства и институтов гражданского общества.

Сложности выражения идей суверенной демократии в экономической плоскости заключаются в том, что поиск концепции российской экономической модели еще не завершен.

Значение политических аспектов теории суверенной демократии трудно переоценить. Именно в этой плоскости выражаются основные, сущностные черты рассматриваемой концепции. Особенности политико-правового выражения идей суверенной демократии состоят в том, что Конституция достаточно детально закрепляет основы политической системы Российской Федерации. Поэтому общий анализ перспектив суверенной демократии в рамках существующей политической системы возможен без выхода за пределы содержания собственно конституционных норм.

С позиций полноты выражения и политического содержания идей суверенной демократии наибольший интерес вызывают: 1) система и структура конституционных норм, определяющих политическую систему российского общества; 2) конституционное выражение политических аспектов взаимодействия государства и общества; 3) конституционное закрепление основных элементов политической системы; 4) конституционное выражение механизма разделения власти в государстве; 5) конституционные основы взаимодействия государства с другими элементами политической системы.

Необходимо отметить, что конституционные нормы, определяющие политическую систему общества, обладают признаками системности и сложной структурой, проявляющейся в их многообразных взаимосвязях.

Нам только ещё предстоит доказать ценность патриотизма в качестве принципиальной основы совершенствования идеологии

Именно с системных позиций, наиболее упорядоченными и развитыми являются конституционные положения о государстве, что выражается в особенностях структурирования Конституции, единстве конституционных принципов организации и функционирования механизма государства, высокой степени детализации развития этих конституционных положений в других нормативных правовых актах. При этом сама система норм Конституции РФ выражает то место, которое занимают в ней различные виды государственных органов. Эти особенности Конституции РФ позволяют констатировать, что такая фундаментальная категория, как "общество", сегодня не нашла адекватного конституционного выражения. Именно поэтому социальная роль и принципы деятельности государства по выражению интересов российского общества в концентрированном выражении конституционного закрепления не нашли. Но квинтэссенцией идей суверенной демократии как раз и является выражение модели взаимодействия российского общества и государства. Каким же образом преодолеть это противоречие? Конституционные установления, выражающие самый общий подход к отношениям "общество - государство", содержат, по нашему мнению, два существенных недостатка: 1) в значительной степени Конституция РФ является Основным Законом не общества, а государства; 2) основы взаимоотношения общества и государства выражены весьма фрагментарно и не позволяют выявить наиболее важные стороны их взаимодействия. Несомненно, что концепция суверенной демократии должна базироваться на принципах, характеризующих сущность Российского государства и основные аспекты его взаимодействия с обществом.

Терминологические особенности суверенной демократии также не вполне соответствуют содержанию действующих конституционных норм. В настоящее время конституционные критерии разграничения парламентской и президентской республик как выражения форм правления не являются окончательно определенными. В связи с этим конституционное определение Российской Федерации как демократического федеративного правового государства с республиканской формой правления нельзя признать полным, так как сама сущность взаимоотношений между ветвями власти в приведенной характеристике не выражена. Полное выражение формы правления в Конституции РФ предполагает решение вопроса о концепции конституционной модели разделения власти, что, в свою очередь, предполагает определение основных характеристик конституционной системы "сдержек и противовесов". Исходя из этих посылок, к наиболее проблемным аспектам выражения идей суверенной демократии следует отнести: 1) конституционное понимание народовластия как основы разделения власти; 2) реальное политическое содержание конституционного принципа разделения власти; 3) решение вопроса о степени самостоятельности законодательной, исполнительной и судебной властей, причем с учетом критериев фиктивной (формальной) или реальной самостоятельности; 4) необходимость и эффективность принудительного воздействия органов одной ветви власти на органы другой ветви власти, в том числе возможность роспуска; 5) определение пределов системы "сдержек и противовесов" и прогнозирование политических последствий действий органов власти, выходящих за пределы этой системы.

Концепция суверенной демократии, в силу самого факта её появления, затрагивает самые глубинные мировоззренческие основы нашего общества. Проблема выражения и развития идеологии общества в представлениях о суверенной демократии также относится к числу её наиболее сложных проблем. Эта сложность связана как с неоднозначностью современного определения понятия "идеология", так и с объективными трудностями выявления и определения способов выражения идеологической основы российского общества. Концепция суверенной демократии и сама небезосновательно претендует на роль выразителя вполне определённых идеологических воззрений. Окончательное оформление представлений о суверенной демократии может произойти только тогда, когда в них будут выражены те идеологические позиции, которые нашли поддержку в обществе в целом и являются результатом своеобразного социального идеологического консенсуса.

Необходимо признать, что идеи, выражающие потребности общества, выражены в действующей Конституции весьма фрагментарно. Об этом свидетельствует отсутствие общих конституционных положений о взаимоотношении личности и общества, в том числе принципов ограничения свободы личности в общесоциальных интересах. Существующий дисбаланс между конституционным выражением свободы и конституционными основаниями ее ограничения в общественных целях выглядит вполне оправданным, но это не исключает возможности совершенствования соответствующих представлений.

Нам только ещё предстоит доказать ценность патриотизма в качестве принципиальной основы совершенствования идеологии. И это доказывание нужно осуществить не в положениях партийных программ или на страницах газет и научных журналов, а ежедневной, кропотливой заботой о людях. Сегодня патриотическое сознание может рассматриваться как фактор обеспечения идеологического взаимодействия между национальными и государственными интересами, позволяет говорить о многообразных национальных интересах с государственных позиций. Однако следует честно признать, что патриотизм по отношению к существующему государству и патриотизм по отношению к своей стране приобретают все более существенные различия. Это очень опасная тенденция, прямо отражающаяся на восприятии суверенитета государства. В действительности бодрые призывы защищать суверенитет своей страны нередко воспринимаются как призывы защищать благосостояние отдельных лиц, имеющих экономическое и политическое влияние, а следовательно, и государственную систему, способствующую сохранению такой ситуации. Патриотическое отношение к себе государству ещё следует заслужить. И этот путь будет непростым и нелёгким.

Первым шагом на этом пути может стать генерирование идеологии гражданственности. Развитие идеологии гражданственности позволяет объединить все политические течения, всех граждан государства, независимо от политических и иных воззрений. При этом объективные различия во взглядах на государство, общество, а также основные направления их развития должны учитываться в процессе политической деятельности и создавать возможности эффективного взаимодействия общества и государства. Сама необходимость формирования идеологии гражданственности связана с обеспечением развития личности, общества и государства, исходя из содержания национальных интересов во внутриполитической, социальной, духовной, а также международной сферах. Общим направлением формирования этой идеологии является консолидация общества, преодоление недоверия между различными социальными группами, а также обществом и государством, создание условий для общенационального единства в оценке стоящих перед страной стратегических задач.

Г. Г. Сергеев

ФЕНОМЕН СУВЕРЕННОЙ ДЕМОКРАТИИ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ

СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

Работа предоставлена кафедрой политологии Северо-Западной академии государственной службы.

Научный руководитель - кандидат философских наук, профессор Е. М. Прошина

Статья представляет собой размышления автора о происхождении, значении и развитии политической концепции - «суверенная демократия». Рассматривая эту концепцию через призму современных теорий демократии, автор обнаруживает сходство суверенной демократии со многими классическими типами демократий, что подкрепляется теоретическими выводами действующих политиков и ученых. Статья демонстрирует диалектический подход к изучению феномена суверенной демократии и предъявляет читателю оригинальный вывод для понимания проходящих политических процессов в современной России.

The article presents the author’s ideas concerning the origin, value and development of the political conception of the «sovereign democracy». Examining this conception through the prism of the modern theories of democracy, the author finds out the analogy between the sovereign democracy and many classic types of democracies; this is reinforced by the theoretical conclusions of the working politicians and scientists. The article demonstrates the dialectical approach to the study of the sovereign democracy phenomenon and makes an original conclusion for understanding the political processes in modern Russia.

Первоначально о таком понятии, как «суверенная демократия», заговорили после Второй мировой войны. Этот термин был введен в обиход правительством Китайской Республики (Republic of China -Тайвань), не признанной большинством государств и ООН, и описывал существующую там политическую систему. Этот термин предполагал наличие многопартийной политической системы Тайваня во главе с правящей партией Гоминьдан и независимость Тайваня от Китайской Народной Республики, где существовала жесткая диктатура коммунистической партии Китая.

В дальнейшем концепт «суверенной демократии» (sovereign democracy) активно использовался в политической дискуссии. Для западных идеологов он означал независимое (прежде всего от СССР и коммунистического лагеря) демократическое государство, а также политический режим соответствующего типа. Это понятие и сегодня широко используется действующими зарубежными политиками. Так, У. Кристофер, государственный секретарь США в 90-е гг. прошлого века, утверждал, что «успешная трансформация новых независимых государств в суверенные демократии является центральным звеном европейской стабильности». Ему вторит Р. Проди, председатель Европейской комиссии, заявляя: «Наш Европейский Союз хранит сущность... федерации суверенных демократий»1. Вице-президент США Дик Чейни в своем обращении к лидерам восточноевро -пейских государств говорил о «сообществе суверенных демократий», которые образуются на границах России2.

В российскую политическую практику термин «суверенная демократия» ввел руководитель администрации Президен-

та В. Ю. Сурков. По его определению, «суверенная демократия» может быть рассмотрена «как образ политической жизни общества, при котором власти, их органы и действия выбираются, формируются и направляются исключительно российской нацией во всем ее многообразии и целостности ради достижения материального благосостояния, свободы и справедливости всеми гражданами, социальными группами и народами, ее образующими»3.

По нашему мнению, есть основание утверждать, что понятие «суверенная демократия» находится в конституционном поле. В соответствии со ст. 3 Конституции Российской Федерации, «носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ... Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуется по федеральному закону»4.

Современный исследователь М. В. Ро-гожников, анализируя содержание понятия «суверенная демократия», подчеркивает, что термин «суверенная демократия» нельзя считать названием новой идеологии. Он утверждает, что этот термин обозначает «ту политическую константу, ту область консолидации, к которой пришло российское общество в результате «переверстки» политической системы последнего 15-летия»5.

Рассмотрим феномен суверенной демократии в России через призму существующих теорий демократии.

Для «суверенной демократии» в России, по нашему мнению, в значительной степени подходит данная Г. О’Доннелом характеристика «делегативной демократии»,

суть которой в том, что победа на выборах дает право президенту управлять страной по своему усмотрению. Ограничение существует лишь в сроках пребывания у власти. Президент в данной концепции стоит над властью и рассматривается как некое воплощение народа.

Формально суверенная демократия в России соответствует классической либеральной парадигме демократии. По принципу осуществления власти - это представительство, по отношению к частным интересам - это признание приоритета частных интересов.

Анализируя теорию элитистской демократии, важнейшими элементами которой является наличие контрэлиты и развитая система смены элит, отметим, что все эти процессы в современной России находятся в зачаточном состоянии. А между тем конкуренция элит в борьбе за власть является одним из факторов развития демократии.

С точки зрения теории плюралистической демократии суверенная демократия в России, безусловно, плюралистична. Она позволяет гражданам участвовать в управ -лении и влиять на принятие решений не только в период выборов. Это участие реализуется через политические институты и общественные организации, приобщая население к политической культуре участия.

Рассматривая суверенную демократию в России через призму теории полиархии Р. Даля, отметим, что российский тип демократии близок к полиархии, так как он обладает такими атрибутами, как выборность власти, свободные и справедливые выборы, плюрализм, альтернативные источники информации и право на организационную деятельность. Однако стержнем теории полиархии является наличие множества центров власти, так называемое рассеивание власти, которое является результатом развития культуры демократии в достаточно длительном историческом периоде.

Анализируя структуру общества и поведения элит в РФ, констатируем, что со-

временная Россия характеризуется значительными социальными, религиозными, этническими и другими противоречиями. Суверенная демократия в России тяготеет к центростремительной демократии, которая, по мнению А. Лейпхарта, является наиболее стабильной формой демократии и которой придерживаются страны с устойчивыми демократическими традициями (англо-американская политическая система, Финляндия, Исландия и т. д.).

Стоит отметить элементы и сообще-ственной демократии, которая регулирует конфликты в гетерогенном обществе России через систему представительства и согласования интересов меньшинства.

По мнению известного российского исследователя М. В. Рогожникова, отличие «суверенной демократии» от множества теорий демократии - либеральной, социалистической, охранительной, прямой, плебисцитарной и многих других демократий -состоит в том, что этот термин в меньшей степени касается внутренних особенностей политического режима. Он характеризует политическую систему в целом как с внутренней, так и с внешней точек зрения»6.

За последние 15 лет кардинально изменилось положение России в мире. Из сырьевого придатка развитых стран с внешним управлением через финансовые инструменты МВФ и Всемирного Банка Российская Федерация превратилась в страну с реальным суверенитетом. Анализируя глобальные политические процессы, А. А. Коко-шин отмечает, что сегодня лишь небольшое количество стран может быть охарактеризовано подобным образом. Реальный суверенитет, по мнению А. А. Кокошина, означает способность государства самостоятельно проводить свою внешнюю, внутреннюю и оборонную политику, самостоятельно заключать и расторгать договоры, вступать или не вступать в отношения стратегического партнерства и т. д.7

С этой позицией перекликаются выводы А. В. Чадаева: «Реальный суверенитет предполагает создание процедурной воз-

можности для того, чтобы население само, без влияния извне, могло в рамках фиксированного интервала политических циклов решать вопрос о власти. Для того чтобы это стало возможным, жизненно необходима вся эта громоздкая аппаратура демократии - партии, парламент, СМИ и т. п., -в этом смысле построение реальной демократии есть буквально одна и та же задача. Это построение процедуры, при которой возможно ставить и решать вопрос о власти в рамках самой политической системы -процедуры, защищенной как извне, так и изнутри. Лобовой импорт процедуры -не важно даже, «революционный» или добровольный, - и есть десуверенизация»8.

Суверенная демократия неотделима от реального суверенитета как состояния внутренней и внешней политики России.

Однако у теории «суверенной демокра-тии» есть и критики, требующие по меньшей мере уточнения терминологии. Так, первый заместитель председателя правительства России Д. А. Медведев утверждает, что в выражении «суверенная демокра -тия» просматривается калька с английского «sovereign democracy». По его мнению, «для России эта калька не вполне подходит. Во-первых, у нас разное понимание и правовой системы, и даже некоторых правовых терминов. Во-вторых, в этой конструкции термин sovereign, по-видимому, означает все-таки не «суверенный» в нашем понимании, а «государственный» или «национальный»»9.

М. С. Горбачев считает, что реализация принципов государственного суверенитета должна развивать демократические нормы, а не наносить им ущерб. По его мнению, ограничения, которые могут оказаться необходимыми в ситуациях, угрожающих самому существованию государства и жизни людей, должны рассматриваться как временные, а не возводиться в принцип, как это делают теоретики «суверенной» или «управляемой» демократии10.

Озабоченность уязвимостью концепции «суверенной демократии» выражают изве-

стные политологи О. Маслов и А. Прудник. Они считают, что, безусловно, суверенная демократия - это право граждан суверенной страны самостоятельно определять форматы репродуцирования власти. Но парадокс общественно-политической ситуации, сложившейся в России в рамках технологии наследуемого президентства, заключается в том, что «власть саморе-продуцирует себя, оставляя за народом лишь право для формальной легитимизации выбора элит»11. На опасность долговременной стратегии действующей власти «по зачистке политического поля и обес-печению собственной несменяемости» указывает и активный критик действующей власти М. М. Касьянов12.

Однако исторические примеры показывают, что, если идея демократического правления связана с идеей национального суверенитета, демократия становится наиболее эффективной и устойчивой. В качестве примера укажем формирование демократической системы управления в США и Индии в период освобождения их от Великобритании.

Логика развития государственности требует рассмотрения таких понятий, как демократизация, державность, суверенитет, модернизация, в одной связке с понятием поступательного развития государства. России, чтобы стать сильной державой, необходима модернизация. Чтобы провести ее в рамках свободно выбранного гражданами политического курса, необходимо создавать и укреплять демократа -ческие институты.

В своих ежегодных посланиях, очерчивая политические реформы (новую демократизацию), Президент Российской Федерации В. В. Путин ставит конкретные цели, еще раз объясняя, что с учетом своей исторической, геополитической и иной специфики Россия сама будет определять сроки и условия демократизации.

В Послании Федеральному собранию Российской Федерации 2005 г. В. В. Путин, анализируя пройденный путь становления

демократии в России, говорил о необходимости сохранить собственные ценности, не растерять безусловных достижений и подтвердить жизнеспособность российской демократии. Он подчеркнул, что мы «должны были найти собственную дорогу к строительству демократического, свободного и справедливого государства»13.

Поддержание реального суверенитета и развитие суверенной демократии требуют развитого и глубокого чувства просвещенного патриотизма и национального самоуважения граждан России. Все это было продемонстрировано в период празднования 60-летия Победы. Демократические традиции не привнесены в Россию извне, а глубоко выстраданы народом и являются главными ценностями, наряду с такими ценностями, как свобода и справедливость. Наличие суверенной демократии в России является одним из важнейших условий существования демократии

в международных и межгосударственных отношениях.

Основной вывод: опираясь на концепцию «суверенной демократии», Россия постепенно модернизирует свою политическую систему. Эта концепция представляет собой устойчивую либеральную модель с элементами государственногорегулирования и опирается на собственные традиционные ценности. Она обладает свойствами элитисткой модели демократии, находящейся в процессе своего становления и тяготеет к центростремительной, мажоритарной модели демократии. Именно эта модель политической системы обеспечивает поступательное, демократическое развитие России».

Реальный суверенитет, суверенная демократия, просвещенный патриотизм - основной фундамент политического, экономического и демократического развития России, обеспечения достойного места для нашей страны в международном сообществе.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Цитируется по: Сурков В. Ю. Национализация будущего //Эксперт. 2006. № 43 (537).

3 Сурков В. Ю. Указ. соч.

4 Конституция Российской Федерации.

5 Рогожников М. В. Что такое суверенная демократия? // Эксперт. 2006. № 43 (489).

7 Кокошин А. А. Реальный суверенитет в современной мирополитической системе. М., 2006.

8 Чадаев А. В. Суверенитет как демократия // Русский журнал. http://www.russ.ru/docs/88985330/

9 Медведев Д. Ю. Для процветания всех надо учитывать интересы каждого // Эксперт. 2006. № 28 (522).

10 Горбачев М. С. Выборы, которые мы выбираем // Российская газета. 2006. № 4121.

11 Маслов О., Прудник А. Суверенная демократия: внутренние и внешние вызовы // http:// www.polit.nnov.ru/2006/10/10/suverendem/

12 Касьянов М. М. Заявление // Коммерсант. 2005. № 136 (3220).

13 Путин В. В. Суверенное будущее. 2005. http://www.kremlin.ru/appears/2004/05/26/ 2003_type63372_71501.shtml

Достоинство свободного человека требует, чтобы нация, к которой он относит себя, была также свободна в справедливо устроенном мире.

Высшая независимая (суверенная) власть народа (демократия) призвана соответствовать этим стремлениям и требованиям на всех уровнях гражданской активности – от индивидуального до национального.

Она утверждает принципы массового правления в качестве естественных для массовых культур в эпоху массового доступа к знаниям (информации) и средствам коммуникации. Она осуществима в сложном и усложняющемся во времени взаимодействии государственных, корпоративных и частных влияний.

Здесь, в России, ей предстоит: испытать на себе и обратить в свою пользу мощь глобализации; добиться вытеснения засоряющих перспективу теневых институтов коррупции, криминального произвола, рынка суррогатов и контрафакта; устоять перед реакционными приступами изоляционизма и олигархии . Создать новое общество, новую экономику, новую армию, новую веру. Доказать, что о свободе и справедливости можно и должно думать и говорить по-русски.

§1. Определение

Рассуждение о суверенной демократии в России отвечает положениям Конституции, согласно которым: во-первых, «носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ»; во-вторых, «никто не может присваивать власть в Российской Федерации».

Таким образом, допустимо определить суверенную демократию как образ политической жизни общества, при котором власти, их органы и действия выбираются, формируются и направляются исключительно российской нацией во всем ее многообразии и целостности ради достижения материального благосостояния, свободы и справедливости всеми гражданами, социальными группами и народами, ее образующими.

§2. Дополнение

Краткими определениями суверенной демократии способны служить почти буквальные переводы этого термина на старомодный («самодержавие народа») и современный («правление свободных людей») русский.

Кстати, обозначаемая этим термином сумма идей под разными названиями так или иначе реализуется многими амбициозными нациями.

Данные идеи исходят из представления о справедливом мироустройстве как о сообществе свободных сообществ (суверенных демократий), сотрудничество и соревнование которых осуществляются по разумным правилам. И потому – предполагают либерализацию международных отношений и демонополизацию глобальной экономики. Чем, конечно, раздражают планетарных силовиков и монополистов.

Что касается национальных эмоций, то в этом измерении концепция суверенной демократии претендует на выражение силы и достоинства российского народа через развитие гражданского общества, надежного государства , конкурентоспособной экономики и эффективного механизма влияния на мировые события.

§3. Возражение

Возразить крикливой фракции «интеллектуалов», для которых солнце восходит на западе, нетрудно. Достаточно напомнить, что суверенная демократия отнюдь не доморощенная затея. Напротив – широко распространенное и признанное практикующими политиками понятие: «Успешная трансформация новых независимых государств в суверенные демократии является центральным звеном европейской стабильности» (У. Кристофер, государственный секретарь США, 1994 г.); «...наш [Европейский] Союз хранит сущность... федерации суверенных демократий» (Р. Проди, председатель Европейской комиссии, 2004 г.).

Серьезные критики указывают, что демократия не нуждается в определениях, она либо наличествует, либо отсутствует. А любое уточняющее прилагательное означает или авторитарное поползновение, или софистический подвох.

Между тем, давно и точно замечено: демократия не факт, а процесс, затрагивающий самые разные области жизни людей. И процесс этот «пошел» не пять минут назад.

Многие общества в свое время считали себя демократическими, ограничивая при этом права женщин и расовых меньшинств и даже (несколько раньше) приторговывая невольниками. Была ли та демократия такой же, как теперь? И если все-таки нет, то как обойтись без определений?

Например, относительно недавно, в конце прошлого века, некоторые эксперты стали отличать «плюралистическую» (более «современную») демократию от «мажоритарной». То есть в оценках полноты народного правления сместили политологический акцент с доминирования самой большой группы избирателей (которая при всем к ней уважении не представляет же весь народ) на состязание за доступ к рычагам влияния на власть всех (и самых малых) групп населения. И правильно сделали, жаль только, что не обошлись без прилагательных.

Перенос ударения на отдельные составляющие демократического процесса неизбежен и необходим в каждой новой точке исторического пространства-времени . В каждом новом контексте перманентного соперничества людей и доктрин.

§4. Контекст

Русские инициировали грандиозную демократизацию жизненного уклада – как своего, так и множества находившихся на орбите их политического и культурного влияния народов . Предприятие это, движимое (очень по-нашему) больше дерзостью, чем расчетом, отягощенное чудовищными ошибками и жертвами, стало вместе с тем самым многообещающим актом глобальной модернизации.

Необратимое усложнение механизмов человеческой экспансии (так называемый прогресс) привело Россию к пересмотру стратегии участия в гонке государственных, экономических и пропагандистских машин. Дизайн последних социальных моделей явно направлен к смягчению политических режимов, росту роли интеллектуального превосходства и информационного обмена, опутыванию властных иерархий саморегулируемыми сетями, короче – к демократии.

Соответствующие преобразования в нашей стране отозвались и драматически сочетаются с глубокими изменениями за ее границами. Демобилизация соцлагеря, удвоив территорию свободы, заодно и невольно открыла различным силам простор для геополитического произвола.

Глобальные плоды просвещения (экономические, информационные и военные инструменты глобализации) самим своим существованием порождают не только надежду на всеобщее процветание, но и соблазн глобального господства . Среди соблазняемых – и некоторые правительства, и банды террористов, и криминальные интербригады.

Конечно, тонкие ценители обнаружат существенную разницу между вселенской бюрократией, всемирным халифатом и всеядной мафией. Но любая чрезмерная централизация материальных средств тотального контроля и уничтожения, тотального производства и потребления, тотального манипулирования и коррупции формирует тотальную (тоталитарную) власть. А значит – непоправимую несправедливость и несвободу. Что крайне нежелательно в любой отдельно взятой стране и абсолютно неприемлемо в глобальном масштабе.

Сохраняя демократический порядок (целостность многообразия) в нашей стране, ее граждане способны ради защиты собственных прав и доходов участвовать в поддержании баланса многообразия в мире. Навсегда расставшись с гегемонистскими претензиями, не дать обзавестись ими кому бы то ни было. Быть на стороне сообщества суверенных демократий (и свободного рынка) – против каких бы то ни было глобальных диктатур (и монополий). Сделать национальный суверенитет фактором справедливой глобализации и демократизации международных отношений.

В таком деле – есть прагматизм и романтика. Найдутся союзники и противники. И – может заключаться миссия.

§5. Ударение

Военно-полицейский аспект национальной самостоятельности, в той или иной мере присущий всем государствам, в российском случае слишком часто проявлялся сверх всякой меры, принимая крайние формы изоляционизма и неистового администрирования. Понимание же суверенитета как свободы и конкурентоспособности открытого общества только начинает складываться, отсюда – актуализация темы.

Демократия наша – фактически ровесница века, свежий продукт трагической трансформации через царизм, социализм, олигархию. Дело для многих все еще непривычное, поскольку никогда прежде наше государство не отличалось щепетильным отношением к гражданским правам.

Поддерживать суверенитет без ущерба для демократии и быть открытыми, не теряя идентичности , – задача для начинающих нетривиальная.

И вот – несмотря на то что прилагательные теперь под подозрением, ударение может быть поставлено: суверенная.

§6. Суверенная

Некоторые подвижники коммерческой философии, трудящиеся в специализированных «некоммерческих» и «неправительственных» организациях, пишут, что в наш век интеграции и взаимозависимости глупо цепляться за суверенитет. Вряд ли, впрочем, среди правительств – спонсоров подобных писаний найдется хоть одно, готовое у себя дома ликвидировать национальное законодательство, экономику, армию и самое себя.

В пример десуверенизации во имя всего наилучшего приводят Евросоюз. Забывая о заминке с евроконститу-цией (что, допустим, поправимо). И о том, что речь идет либо о становлении устойчивой ассоциации суверенных государств, либо (в самых смелых мечтах) о синтезе мультиэтнической евронации и ее, так сказать, всесоюзном суверенитете, какими бы политкорректными эвфемизмами он ни обозначался.

Для России жертвовать сегодня национальной свободой ради модных гипотез было бы так же безрассудно, как в свое время – ради карлмарксовых призраков. А расплачиваться ей за еду и одежду (и даже за «оборудование») – и безрассудно, и унизительно.

Суверенитет, будучи «полнотой и независимостью власти», не отменяется. Но – меняется его содержание вместе с манерой властвования. Образ государства, рассредоточенный из дворцов и крепостей по присутственным местам, избирательным участкам и телеэкранам, демократизируется. Массовые действия являются в большей степени итогом обсуждения и убеждения, чем принуждения. Среди символов могущества все ярче выступают передовая наука, моральное преимущество, динамичная промышленность, справедливые законы, личная свобода, бытовой комфорт.

Основным ресурсом обеспечения суверенитета признается не просто обороно-, а комплексная конкурентоспособность . Которая обретается на воле, в открытом соревновании, никак не в бомбоубежище или теплице.

Наднациональные и межгосударственные структуры разрастаются отнюдь не в ущерб «полноте и независимости». Им делегируется не власть, как мерещится многим, а полномочия и функции. Право же делегировать (а значит – и отзывать), то есть собственно власть – остается национально-государственной.

Конечно, политическое творчество далеко не всех наций увенчивается обретением реального суверенитета. Многие страны и не ставят перед собой такую задачу, традиционно существуя под покровительством иных народов и периодически меняя покровителей. Размножение развлекательных «революций» и управляемых (извне) демократий, кажущееся искусственным, на самом деле – вполне естественно среди таких стран.

Что касается России, прочное иновластие здесь немыслимо. Маргинальные союзы бывших чиновников, действующих нацистов и беглых олигархов, взбадриваемые заезжими дипломатами и незатейливой мыслью о том, что заграница им поможет, могут пытаться разрушить, но никогда не смогут подчинить общество, для которого суверенитет – гражданская ценность.

Встречается мнение, будто десуверенизация нашего государства никому не интересна (или нереальна). Но повсеместная и повседневная нужда в сырье и безопасности так громадна, а здешние запасы ядерного оружия, нефти, газа, леса, воды так обильны, что излишнее благодушие едва ли уместно. Особенно если учесть, насколько возможность осознания, защиты и продвижения наших национальных интересов снижена повальной коррупцией, диспропорциями экономики и простой медлительностью мысли.

Центр прибыли от международных проектов использования российских ресурсов должен закрепиться в России. Так же как и центр власти над ее настоящим и будущим.

§7. Демократия

Демократия у нас прижилась, но приживалка она или хозяйка – пока вопрос. Формальные ее характеристики (сколько и каких надо партий, президентских сроков, «преемников», социальных пособий, судов, муниципальных образований, государственных предприятий, независимых СМИ...) обсуждаются регулярно и остро.

Среди производимых по столь важным и занимательным поводам шумов теряются на дальнем плане слова о свободе, справедливости, доверии. Общественные ценности и мораль почитаются темой чуть ли не академической, а то и вовсе демагогической.

Так и поднятая Президентом идея сбережения народа расслышана только как поручение платить рожающим женщинам. Платить, конечно, нужно, и поручение такое есть. Но идея сбережения не плоско демографическая, она фундаментально демократическая.

Социальная расточительность, привычка сорить людьми («у Бога людей много»), изводить друг друга без счета и смысла коренится глубоко в прошлом.

Россия теряла в страшных войнах больше солдат, чем любой ее союзник или враг. А крупнейшие социально-экономические достижения обретала в периоды деспотического реформирования, подобные войнам.

Окно в Европу прорубалось способами, которые и азиатскими назвать нельзя, не оскорбив Азию. Освоение космоса и атомной энергии добыто жестоким упорством советского крепостничества. Политическую неряшливость, с какой водворялась демократизация, могла себе позволить лишь высокомерная и не знакомая с общественным контролем номенклатура. Подменившая легитимную власть олигархия сопровождалась пандемией нищеты, коррупции и заказных убийств, настоящим коммерческим террором, самоистреблением за деньги.

Мрачными парадоксами прогресса отмечены биографии всех великих наций. Но утешения сравнительной тератологии отвлекают от насущного вопроса: может ли Россия расти иначе? Или всегда – через силу? Возможны ли ее свободное развитие, мирное строительство, ненасильственная модернизация?

Впервые за тысячу лет наше общество так свободно. Складывающийся порядок бранят. И прекрасно, поскольку громогласное негодование по случаю изъянов и отступлений демократии – неотъемлемая ее черта. Одни принимают всякую сложность за хаос, разнообразие за развал, музыку за сумбур. Другие шарахаются от малейшей тени регламента и процедуры.

Правда, среди одних и других встречаются суетящиеся перверты с необыкновенной легкостью в мыслях. Смесь дурно понятого традиционализма и либеральных суеверий прописывается простыми рецептами всем страдающим от нехватки денег, воображения и должностей. Бомбометания, баррикады, перевороты, погромы проповедуются настойчиво и с покушениями на литературность.

Задворки демократий всегда кишат радикалами. О них не стоило бы и вспоминать, если бы их не пытались использовать для ослабления национального иммунитета. Если бы опыт свободной России был не так еще мал, а генетическая память о стране радикально революционной, радикально реакционной и радикально бюрократической не так тяжела и притягательна.

Зыбкость, неукорененность демократических институтов питают кое у кого надежды на возвращение к олигархической либо квазисоветской модели, на присвоение власти отдельными группами денежных и аппаратных интересов.

Впервые в нашей истории есть шанс на излечение хронической болезни судорожного (революционно-реакционного) развития. Усложнение реальности (повышение качества жизни и соответственно качества недовольства ею; предъявление все более строгих требований к лидерству; фабрикация необычных взрывоопасных заблуждений; вызревание неожиданных экономических проблем) удивит уже близкое будущее неминуемыми и невиданными кризисами.

Освоит ли Россия народосберегающие технологии демократии для их преодоления? Или по обыкновению обратится к разорительному и беспощадному огосударствлению? Или – капитулирует и распадется? Оптимистические варианты ответов предполагают национальную солидарность на основе общих ценностей свободы, справедливости и материального благополучия.

Сбережение народа может стать целью и средством обновления. Программой гуманизации политической системы, социальных отношений, бытовой культуры. Навыком бережного подхода к достоинству, здоровью, имуществу, мнению каждого человека.

Время наблюдений ничтожно, смелые выводы делать рано, но первые шаги российской свободы обнадеживают. Демократия справилась с нищетой, сепаратизмом, общественным унынием, правовой разрухой, остановила распад армии и госаппарата. Потеснила олигархию, перешла в решающее наступление на международный терроризм, укрепила экономику... работает...

§8. Работа

Для суверенной демократии, отличаемой от прочих интеллектуальным лидерством, сплоченной элитой, национально ориентированной открытой экономикой и умением защищаться, абсолютно приоритетны:

гражданская солидарность как сила, предупреждающая социальные и военные столкновения. Свободное общество не будет мириться с массовой бедностью (на фоне массового же уклонения от уплаты налогов), убожеством социальной защиты, несправедливым распределением общественных доходов. Равно как и не поставит под сомнение (в условиях необъявленной гонки вооружений) необходимость разумных оборонных бюджетов для поддержания престижа и технического переоснащения армии, флота, спецслужб.

За надежду на мир в будущем нужно платить здесь и сейчас;

творческое сословие как ведущий слой нации, возобновляемый в ходе свободного соревнования граждан, их политических, экономических и неправительственных объединений.

Синергия креативных гражданских групп (предпринимательской, научной, культурологической, политической) в общих (значит, национальных) интересах выглядит позитивной альтернативой самозванству офшорной аристократии с ее пораженческой психологией.

Манипуляция и коррупция могут кое-как поддерживать иллюзию государства. Воссоздавать его всерьез по силам только творческому сословию свободных людей, соединенных ценностями, способных к новациям (значит, к конкуренции), движимых личной выгодой к национальным целям;

культура как организм смыслообразования и идейного влияния. Россия должна говорить, что делает, а не делать, что говорят, в роли не рядового обывателя, а соавтора и соактора европейской цивилизации.

Производство смыслов и образов, интерпретирующих всеевропейские ценности и называющих российские цели, позволит ментально воссоединить расстроенную было нацию, собранную пока условно-административно, на скорую (пусть и сильную) руку.

В полемике культур российское сообщение должно быть весомо и внятно, по природе свободно, по существу справедливо, по форме интересно, по тону приемлемо.

Нужно утвердить собственные позиции в философском, социо– и политологическом дискурсах Запада. А поддержкой искусства (кино и литературы прежде всего) постепенно вернуть покоряющее обаяние отечественной культуры;

образование и наука как источник конкурентоспособности.

Некоторые конкурентные преимущества, унаследованные от СССР (очевидные в энергетике, коммуникациях, обороне и в самой сфере образования), должны использоваться для устойчивого развития глобально значимой национальной экономики. Могущественная энергетическая держава (до которой пока далеко) возникнет не в результате гипертрофии сырьевого сектора, а в борьбе за обладание высокими технологиями связи и информации, энергомашиностроения и энергосбережения, производства принципиально новых видов топлива.

Интеллектуальная мобилизация на подъем перспективных отраслей, доступ к научно-техническим ресурсам великих экономик, усвоение современной исследовательской и производственной культуры могут стать главнейшими задачами и школ, и университетов, и внешней политики, и международной научной и промышленной кооперации.

Система образования – такая же инфраструктура будущей экономики знаний, как трубопроводы для теперешней экономики нефти. И требует не меньшего внимания и сопоставимых инвестиций.

§9. Сомнения

Говорят: «Россия надорвалась – длительное имперское напряжение лишило ее сил, она утратила пассионар-ность и покидает историю. Россия распадается – Дальний Восток обезлюдел, Кавказ озлоблен. Россия отстала навсегда – сырьевое захолустье, страна рабов/господ и вечной бедности, перебивающейся с хлеба на квас, с пеньки на газ. Россия вымирает физически – летальный исход от потери населения неотвратим...»

Вообще всяких вскриков в пользу невозможности, неподвижности, неучастия, небытия всегда хватает в дни испытаний на прочность. Среди доводов декаданса – вернейшие, такие как лень, равнодушие, невежество, слабость.

Устранение России из будущего, попытка спрятать ее в прошлом от «кошмара» глобальной конкуренции – главное в замыслах обеих реставраций (олигархической и бюрократической).

Реванш олигархии (окончательное решение по неограниченной транснационализации российских экономических и политических активов) предписывает стране потерю субъектности, растворение в глобализации вместо участия в ней.

Реконструкция бюрократического государства, чаемая почитателями советской старины, уведет нас от конкурентной борьбы в тупик политической изоляции и экономического прозябания.

Реставрационные концепции вдохновлены малодушием и неверием (рекламируемыми как «здравый смысл»), признают за отдельными корпоративными группировками привилегию присваивать власть, постулируют провал модернизации и чреваты разбродом России со всеми печальными последствиями.

Суверен-демократический проект относится к числу допускающих будущее, и не какое-нибудь, но отчетливо национальное. Потому что: народ не наделял ныне живущие поколения правом прекратить его историю; гражданам страны, известной великой цивилизаторской работой, по справедливости принадлежит достойное место в мировом разделении труда и доходов; по древнему принципу «кто правит, того и вера», правящий народ, не утративший веру в себя, – будет.

§10. Русские

Судьба российской нации непрерывно решается как нелинейное уравнение разнородных интересов, обычаев, языков и религий. Русские, неутомимые вершители этой высокой судьбы, плотно сплетены с народами, вовлеченными в создание многогранного российского мира. Вне татарского, угорского, кавказского измерений русское политическое творчество неполно. Исход из России ее народов в 91-м пережит крайне болезненно. Повторение чего-то подобного – смертельно опасно.

Заглохший (вроде бы) сепаратизм некоторых национально-титулованных территорий оставил повсюду тлеющие очаги культурной замкнутости и архаической нетерпимости. Этнически окрашенные преступные конгломераты (прежде всего террористические) заразили ксенофобией многих людей разных национальностей. Нашлись и среди русских поддавшиеся пропаганде невероятной жизни без соседей и «приезжих».

Шарлатаны, проповедующие прелести этнического уединения, на самом деле пытаются выселить русских из многонациональной России. Куда? В «русскую республику» в границах раннемосковского царства? В этнографический заповедник, где нас никто не достанет, с табличкой «не беспокоить» на заборе?

В каждом регионе и «приезжие», и «местные» должны вести себя в рамках закона и приличия. Этнокрими-налитет и сопутствующая ему ксенофобия разрушат русское многонациональное государство, если не будут побеждены правосудием, просвещением и успешным развитием.

Величайшие русские политические проекты (такие как Третий Рим и Третий интернационал) были обращены к людям других народов и открыты для них. Критически анализируя прошлое, признавая ошибки и провалы, мы вправе и будем гордиться всем лучшим, что унаследовано от империи и Союза. В том числе – уникальным опытом взаимопонимания православной церкви с исламской общиной, иными конфессиями, всестороннего взаимодействия и взаимопомощи земель и городов.

Русская мысль органически толерантна. Русская политическая культура исходит из межэтнического мира и стремится к нему. Нет никаких сомнений, что русский демократический проект открыт и должен быть привлекателен для всех российских народов.

§11. Европа

В Европе нашу страну представляют по-всякому. Есть несгибаемые приверженцы ветхолатинского слогана contra omnes moscos et tartaras. И сомневающиеся, европейцы ли обитают на дальнем евровостоке. Учителя (и добрые, и суровые), претендующие преподавать беспокойному ученику незабываемые уроки разной степени тяжести. И те, для кого Россия – опаздывающий европеец. И те, кому – стратегический партнер и потенциальный союзник.

Недопустимо, чтобы эти представления стали сплошь отрицательными. Впрочем, и превратить их в монотонно приятные вряд ли когда-нибудь удастся.

Все влиятельнейшие европейские нации (Россия в том числе) имеют неоднозначные мнения друг о друге. Век за веком образуя действительно непревзойденную цивилизацию, они не только сотрудничали и взаимно обогащались. Знали также и много горя от ума. Фашистская галлюцинация, бред нацизма, механизированная резня 1914–1918, 1939–1945 годов – произведения (если кто забыл) стопроцентно европейские.

Европа не нуждается в идеализации. Ее теперешнее преимущество в незаурядной воле к рациональному устройству, к поиску мирного пути, по возможности – в обход политических катастроф и ментальных затмений. Бог знает, получится ли, но как минимум в этом смысле Россия, в свою очередь осваивающая демократию, – в Европе.

Здесь же – интеллектуальные ресурсы, без доступа к которым модернизация нашей страны невозможна. Сотрудничество в сфере науки, техники, высшей школы, мультинациональные корпорации в наукоемких и высокотехнологичных отраслях могли бы связать нашу экономику с европейской и заатлантической вернее и с большей пользой, чем примитивные поставки сырья.

Повторимся, западнее России разные люди: и намеренные подчинить ее, и полагающиеся на взаимовыгодное партнерство. Первым наша демократия способна предъявить решимость в отстаивании суверенитета, вторым – открытость и гибкость, и продуктивность кооперации.

Не выпасть из Европы, держаться Запада – существенный элемент конструирования России .

§12. Скромность

Терроризм не добит. Инфраструктура изношена. Больницы и школы бедны. Техническая отсталость и бытовая неустроенность удручающе огромны. Творческие силы скудны и распылены.

Когда для выживания нации срочно требуется новая экономика, упущенное время расторопно доедает старую.

Скромность и трезвость самооценки не повредят амбициям, наоборот, сделают их реалистичнее и честнее.

Напомнят – давно пора учиться изобретать, управлять, конкурировать.

§13. Величие

Получит ли великая история России великое продолжение, зависит только от нас, ее граждан. Сегодняшнее величие небесспорно, завтрашнее – неочевидно. Президент Путин постоянно напоминает, что на повестке дня не всеобщий отдых под разговоры о великой стране, а активная работа по модернизации.

Пока же велики не столько достигаемые цели и утверждаемые ценности, сколько цены на углеводородное сырье.

Кажется, газированная экономика тонизирует и освежает. Но если и когда она выдохнется, мы увидим, чего стоят ее производные – шипучие амбиции, игристая риторика и дутое благополучие.

Мы обязаны выстроить базис инновационной культуры , системы создания уникальных знаний, поскольку знание – это власть и капитал для сбережения народа. И сейчас, и в посленефтяную эпоху, наступление которой неизбежно.

Мы обязаны конвертировать сырьевую экономику в интеллектуальную, чтобы проложить России путь наверх, в будущее, в сообщество креативных наций, направляющих историю .

Текст про суверенную демократию, составляемый по ходу дискуссии совместными усилиями сторонников и критиков, – одна из интерпретаций нашего недавнего прошлого и близкого будущего.

Он основан на предположении о неизбежности усложнения и дифференциации социальных структур. Его задача – привлечение общественного внимания к взаимосвязанным вопросам личной свободы (о демократии) и свободы национальной (о суверенитете). Он открыт для согласия и спора. В нем нет почти ничего обязательного и совсем ничего назидательного.

Единственное, на чем настаивает формируемый текст – справедливость для каждого в России и для России в мире.

Единственное, чему стремится способствовать – выработка эффективной практики воспроизводства интеллектуальных, моральных, политических и экономических ресурсов свободы.

План
Введение
1 Использование термина в России
2 Использование термина на Тайване
3 Сторонники термина «суверенная демократия»
4 Критики термина «суверенная демократия»

Список литературы

Введение

Суверенная демократия - концепция, введённая в широкий оборот заместителем руководителя Администрации президента России В. Ю. Сурковым в 2005-2006 годах.. Являлась одной из главных идеологем на думских и президентских выборах в России 2007-2008 годов. Разновидность имитационной демократии.

Аналогичный термин использовался на Тайване правительством Гоминьдана.

1. Использование термина в России

Согласно определению данному самим В. Ю. Сурковым, суверенная демократия - это

образ политической жизни общества, при котором власти, их органы и действия выбираются, формируются и направляются исключительно российской нацией во всем ее многообразии и целостности ради достижения материального благосостояния, свободы и справедливости всеми гражданами, социальными группами и народами, ее образующими.

Другое определение «суверенной демократии» даёт ведущий аналитик движения «Наши» - Виталий Трофимов-Трофимов, определяющий «суверенную демократию» как

одна из форм нелиберальной эгалитарной демократии, где политическая, экономическая и общественная свобода отдельного человека ограничивается интересами общества, прежде всего, сохранением государственного суверенитета.

Политолог В. В. Иванов, посвятивший суверенной демократии десятки статей и колонок, предложил в том числе такое ее толкование:

Суверенной демократией можно назвать и политический режим, и применяемую режимом политическую технологию. С технологической точки зрения суверенная демократия предполагает самостоятельный отбор демократических институтов, их форматов, сроков внедрения и реформирования и т. д. Суверенно-демократический тот режим, который, развивая демократию, одновременно отстаивает собственную самостоятельность и, соответственно, самостоятельность государства настолько, насколько это целесообразно и возможно в современном мире. Владислав Сурков противопоставляет суверенную демократию управляемой демократии. И это логично, если рассматривать управляемую демократию как практикуемую западными государствами технологию решения конкретных политических, экономических и пр. задач посредством «демократизации» - внедрения или прямого навязывания определенного набора западных институтов. Управляемой демократией также можно называть политический режим в стране, успешно подвергнутой «демократизации.

Комплексная характеристика суверенной демократии дана генеральным директором Агентства политических и экономических коммуникаций Д. И. Орловым При этом в начале 2005 Орлов предложил формулу «демократия своего пути».

Впоследствии к термину «суверенная демократия» неоднократно обращались в публичных выступлениях российские политики С. Б. Иванов, В. В. Путин, Б. В. Грызлов.

Конкретные приоритеты и ориентиры суверенной демократии получили отражение в концепции План Путина.

2. Использование термина на Тайване

Первоначально термин «суверенная демократия» был введён гоминьдановским правительством Тайваня для описания существующей у них политической системы. Данный термин должен был, по мысли тайваньских правителей, подчёркивать, с одной стороны, суверенитет Тайваня, его независимость от центрального китайского правительства, а с другой стороны, формально демократический, многопартийный характер устройства тайваньской политической системы, в противоположность континентальному Китаю, жёстко управляемому КПК.

3. Сторонники термина «суверенная демократия»

В августе 2006 года состоялся круглый стол, за которым собрались представители наиболее влиятельных политических сил России, чтобы обсудить концепцию суверенной демократии. По сведениям газеты «Известия», его участникам удалось договориться о том, что все они хотят жить в независимой и демократической стране.

В октябре 2006 г. Институт проблем международной безопасности РАН издал антологию «Концепции и определения демократии», согласно которой нынешняя, либеральная, демократия выступает только одним из многочисленных вариантов демократической системы. Авторы, таким образом, рассматривают суверенную демократию как одну из форм демократии, наряду с либеральной.

В ноябре 2007 г. издательством «Российская газета» была выпущена книга «Суверенная демократия в конституционно-правовом измерении», представляющая собой сборник статей и материалов ведущих ученых-правоведов страны, включая С. А. Авакьяна, В. Д. Зорькина, Л. С. Мамута, в которых содержится конституционное обоснование соответствующей концепции.

4. Критики термина «суверенная демократия»

Термин «суверенная демократия» критиковался как надуманный и бессмысленный Д. А. Медведевым, М. С. Горбачевым и М. М. Касьяновым, а также рядом зарубежных официальных лиц.

19 июля 2006 года экс-президент СССР М. С. Горбачев, выступая с критикой отмены выборов по одномандатным округам и повышения проходного барьера на выборах в Думу до 7 %, заявил, что

«эти новации в законодательство нельзя оправдать теориями „суверенной“ или „управляемой“ демократии. Ограничения, которые могут оказаться необходимыми в ситуациях, угрожающих самому существованию государства и жизни людей, должны рассматриваться как временные, а не возводиться в принцип, как это делают теоретики „суверенной“ или „управляемой“ демократии. Подобные определения искажают суть демократии - точно так же, как искажали ее концепции „социалистической“ или „народной“ демократии».

24 июля 2006 года было опубликовано интервью с первым заместителем председателя правительства России Д. А. Медведевым, в котором он высказал мнение, что понятия суверенитет и демократия - из разных понятийных категорий и сравнивать их нельзя.

«Если же к слову „демократия“ приставляются какие-то определения, это создает странный привкус. Это наводит на мысль, что все-таки речь идет о какой-то иной, нетрадиционной демократии».

29 августа 2006 года в газете «Коммерсантъ» была опубликована статья бывшего председателя правительства России М. М. Касьянова, в которой он, говоря про суверенную демократию, заявил, что

«… цели данной доктрины вполне очевидны - концентрация и удержание любой ценой политической власти и собственности. Последствия также уже налицо - торжество популизма, поступательное разрушение общественных и государственных институтов, отход от принципов законности, демократии и рыночной экономики.»

15 июля 2006 года американская газета «Вашингтон пост» опубликовала статью "Суверенная демократия", в которой в частности было написано, что

«Суверенная демократия» - термин, придуманный Кремлем, который призван донести два сообщения: первое, что текущий политический режим в России является демократией, и второе, что это утверждение должно быть принято на веру, и точка. Любая попытка проверки будет рассматриваться как недружелюбное вмешательство во внутренние дела России.

Заместитель госсекретаря США по европейским вопросам Дениэл Фрид в своем интервью указал что

«Я начинаю нервничать когда на демократию наклеивают ярлыки. Суверенная демократия, управляемая демократия, народная демократия, социалистическая демократия, арийская демократия, исламская демократия - я не большой любитель прилагательных в таком контексте. Управляемая демократия, на мой взгляд, не является демократией вообще, а термин „суверенная демократия“ представляется бессмысленным.»

21 июня 2009 года американский историк Ричард Пайпс заявил, что он не знает что такое "суверенная демократия" - «я не понимаю этого термина, - или есть демократия, или нет.» Демократия в России, по его мнению, существует только наполовину, и если название "суверенная демократия" именно это отражает, то это «очень хорошее тогда название. Думаю, что половина демократии»

Использование термина в политической жизни России послужило поводом к возрождению старого советского анекдота: «В чем разница между демократией и суверенной демократией? Такая же как между стулом и электрическим стулом».

· Наша российская модель демократии называется «суверенной демократией», В. Ю. Сурков, брифинг, 28 июня 2006

· Центр исследований конституционно-правовых проблем суверенной демократии, официальный сайт НИИ суверенной демократии.

· Матвиенко Я. Ю. "Институционально-правовые модели легитимации суверенной демократии в современной России". Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

· Дешифровка суверенной демократии

Список литературы:

1. Матвиенко Я. Ю. "Институционально-правовые модели легитимации суверенной демократии в современной России". Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

2. для определения нового политического курса. Стенограмма выступления заместителя Руководителя Администрации Президента - помощника Президента РФ Владислава Суркова перед слушателями Центра партийной учебы и подготовки кадров ВПП «Единая Россия» 7 февраля 2006 года

3. Selling out to China betrays our democracy (англ.)

6. «Россия - Суверенная Демократия», «Суверенная демократия - горизонты и перспективы»

7. »Суверенная демократия и sovereign democracy"

8. Дмитрий Орлов. Политическая доктрина суверенной демократии, Известия, 30.11.2006

9. В среду политическая элита согласилась говорить на одном языке, «Известия», 31 августа 2006 года

В настоящее время в России ведется внутриполитическая дискуссия о «суверенной демократии». Понятие «суверенная демократия» внедряется в официальную риторику с весны 2005 г. Уже практически сложился консенсус относительно его использования для характеристики политического режима и практикуемого им способа решения текущих и стратегических политических задач. С технологической точки зрения суверенная демократия предполагает самостоятельный отбор демократических институтов, их конкретных форматов, сроков внедрения и реформирования, а не следование неким якобы общим стандартам. Суверенно-демократическим является тот режим, который, развивая демократию (в том числе западного образца), одновременно отстаивает собственную самостоятельность и, соответственно, самостоятельность государства настолько, насколько это целесообразно и возможно в современном мире.

Замглавы президентской администрации и официальный идеолог В. Сурков, под суверенной демократией понимает образ политической жизни общества, при котором власти, их органы и действия выбираются, формируются и направляются исключительно российской нацией во всем ее многообразии и целостности ради достижения материального благосостояния, свободы и справедливости всеми гражданами, социальными группами и народами, ее образующими . В сущности, это определение вытекает из Конституции РФ, которая декларирует, что «носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ».

В продвижении «суверенной демократии» российские идеологи не являются первопроходцами. Понятие sovereign democracy давно используется западными политологами. Этот термин в разном контексте применялся в отношении Китая, Ирландии, ряда других стран. Само словосочетание «суверенная демократия» было, в свое время, введено американцами для идеологического обоснования невхождения Тайваня в Китай. Потом те же американцы многократно использовали сочетание «суверенная демократия» применительно к странам Восточной Европы и бывшего СССР, выходящих из-под влияния России. «Демокраси» означало ориентацию на Запад и дружбу с Западом, а «суверен» — независимое, причем под независимостью понималась только исключительно независимость от Москвы.

В. Сурков, которому ошибочно приписывается авторство термина «суверенная демократия», обращает внимание на то, что это широко распространенное и признанное практикующими политиками понятие. У. Кристофер, государственный секретарь США в 1994 г. говорил, что «успешная трансформация новых независимых государств в суверенные демократии является центральным звеном европейской стабильности», а Р. Проди, председатель Европейской комиссии в 2004 г. заявлял, что «… наш [Европейский] Союз хранит сущность… федерации суверенных демократий».

Основным источником «суверенно-демократической» дискуссии в России является Президентское Послание от 25 апреля 2005 г., где В. Путин прямо указал, что тема суверенитета возникла из-за активно идущей в обществе и за границей дискуссии «о свободе и демократии». По мнению президента, эта дискуссия во многом носит искусственный характер и преувеличивает трудности, с которыми сталкивается демократический процесс в современной России . В то же время он выступил за право России самой определять темпы и формы движения к демократии. В Послании содержится скрытая реакция на украинские события. Президент России отметил: «Ценой развития демократических процедур не может быть ни правопорядок, ни столь трудно достигнутая стабильность, ни устойчивое проведение взятого экономического курса. В этом вижу самостоятельный характер выбранного нами демократического пути. И потому мы будем двигаться вперед, учитывая наши собственные внутренние обстоятельства и в обязательном порядке – опираясь на закон, на конституционные гарантии».

По словам президента, «Россия сама будет решать, каким образом – с учетом своей исторической, геополитической и иной специфики – можно обеспечить реализацию принципов свободы и демократии. Как суверенная страна – Россия способна и будет самостоятельно определять для себя и сроки, и условия движения по этому пути». Тут же глава государства предупредил об ответственности все политические силы, которые попытаются вести борьбу «неправовыми методами», заявив, что «государство будет на них законным и жестким образом реагировать».

Политический аналитик В. Третьяков пишет, что для решения назревших проблем укрепления государства, обеспечения безопасности граждан, наведения порядка в стране, президентом была «продумана и практически реализована политика лимитированного и выборочного ограничения некоторых гражданских прав и свобод, так сказать, «подмораживания общественной и политической демократии».

По мнению Третьякова: «…доктрина «суверенной демократии», или, «самодержавного самоуправления», совсем не свидетельствует о том, что в России должна и может быть построена какая-то особо специфическая демократия, отличающаяся от классических западных демократий полным отсутствием демократии, но зато полным присутствием авторитаризма. Просто российская демократия может быть построена теми темпами и в той мере, которые требуются для сохранения целостности нашей страны и материально, и политически комфортного пребывания в ней большинства ее населения, которое к тому же надо бы резко умножить».

Оппоненты высказывают сомнения по поводу «демократичности суверенной демократии», т.е. попыток оправдать некие недемократические практики. Ряд специалистов считает, что эпитет «суверенная» по отношению к демократии избыточен. Так, В.А. Рыжков, выступая с критикой идеи суверенной демократии на семинаре Школы в Голицыно в июле 2005 г., обратился к классической концепции суверенитета, сформулированной Жаном Боденом. Исходя из боденовского понимания, «суверенная демократия» — это тавтология, поскольку демократия – это система, в которой народ обладает суверенитетом, т.е. является источником власти . В этом Рыжков совершенно прав, однако у суверенитета есть и другой смысл, международно-правовой – самостоятельность государства по отношению к другим субъектам международного права.

В августе 2006 г. состоялся «круглый стол» на тему «Суверенное государство в условиях глобализации: демократия и национальная идентичность». Формальным поводом для «круглого стола» стало обсуждение положений, изложенных в статье председателя Конституционного суда В. Зорькина «Апология Вестфальской системы». Зорькин проанализировал идею суверенной демократии с точки зрения Конституции: «Юридически по нашей Конституции нет ничего, кроме того, что Россия есть демократическое и суверенное государство. Следовательно, с этой точки зрения российская демократия суверенная, а суверенитет - демократический. Иное есть искажение Конституции».

Слова Зорькина прозвучали как своеобразный ответ другому юристу, Д. Медведеву, который в интервью «Эксперту» в апреле 2005 г. тоже подчеркивал свой юридический взгляд и говорил как раз о том, что «суверенная демократия» - далеко не идеальный термин, а также о странном привкусе, который возникает, когда к слову «демократия» приставляются какие-то определения .

Об этом привкусе говорили многие выступающие на «круглом столе» - в основном представители оппозиционных партий. Основная мысль: добавление к понятию «демократия» определения «суверенная» избыточно («несуверенной демократии не существует» - С. Караганов) и создает впечатление, что речь идет о какой-то неполноценной, усеченной демократии. Внятнее и жестче всех оказался коммунист И. Мельников, заявивший, что особыми российскими стандартами демократии, обозначаемыми термином «суверенная демократия», «прикрываются имеющиеся в современной России авторитарные преобразования».

Сторонники же термина «суверенная демократия» (Г. Павловский, В. Третьяков и представители «Единой России» В. Володин и А. Исаев) указывали в основном на то, что в современном мире демократия стала орудием десуверенизации. Нам навязывают дилемму: либо демократия по западному (в первую очередь американскому) образцу и под западным контролем (включающим в себя вмешательство во внутренние дела), либо авторитаризм. Суверенная демократия есть отказ от этой тупиковой дилеммы, демократический выбор нации, которая хочет сама отстраивать свое государство и отстаивать свои интересы. Завершал «круглый стол» В. Сурков, который сказал о том, что Россия должна создать «свой дискурс», и только тогда она станет по-настоящему суверенной: «Если народ сам не производит образы и не посылает сообщения другим народам, то он не существует в политическом и культурном смысле».

9 сентября 2006 г. на встрече с участниками третьего заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай», объединяющего зарубежных политологов, специализирующихся на российской проблематике, В. Путин поставил точку в споре о востребованности понятия «суверенная демократия». Путин, в частности заявил, что «суверенитет и демократия - это понятия, которые оценивают два разных явления». «Суверенитет - это позиционирование страны вовне, в мире, это возможность осуществлять свою внутреннюю и внешнюю политику самостоятельно, без вмешательств извне», - считает глава государства .

Путин подчеркнул, что «демократия - это способ организации общества и государства. Это целиком направлено вовнутрь страны». «Поэтому это разные вещи - суверенитет и демократия. Вместе с тем, в современном глобализирующемся мире, где границы все больше и больше стираются, мы со всей очевидностью видим и наблюдаем, что теми странами, которые продвинулись, скажем, в решении своих экономических проблем, теми странами, которые имеют фактическую монополию на мировые средства массовой информации, а масс-медиа крайне важны в современном мире вообще, в политике, в экономике - где угодно, с учетом прозрачности национальных границ, к сожалению, все эти современные средства глобализации используются часто в национальных интересах для того, чтобы обеспечить себе конкурентные преимущества в мировой экономике и в мировой политике», - заявил президент. По его мнению, «для нас это очевидный факт».

«То есть чисто теоретически это, конечно, разные понятия, понятия из разных сфер, но современный глобальный мир, на мой взгляд, такую площадку для дискуссии на эту тему все-таки создает», - подчеркнул Путин. Путин считает, что спорить о ней должны политологи. Сам он действующий политик и глава государства, и его больше интересует не теория, а практика, не понятие «суверенная демократия», а суверенная демократия как таковая. Он ожидает, что по итогам дискуссии будут выработаны «идеи, которые можно было бы использовать в практическом плане внутри страны и в нашей внешней политике» .

В. Сурков в своей статье «Национализация будущего» или «параграфы pro суверенную демократию поставил задачу в привлечении общественного внимания к взаимосвязанным вопросам личной свободы (демократии) и свободы национальной (суверенитету).

В Комментариях к этой статье В. Суркова А. Кокошин (депутат Государственной думы ФС РФ (фракция «Единая Россия»), декан факультета мировой политики МГУ им. М. В. Ломоносова, академик РАН) отмечает, что обращение к теме обеспечения национальной конкурентоспособности России во все более усложняющемся мире с его конфликтующими национальными и корпоративными интересами, идеологемами, политическими культурами полностью оправданно и востребовано. Формула обеспечения национальной конкурентоспособности России перед лицом грозных соперников и конкурентов все еще далека от завершенности. Сердцевиной этой формулы, по мнению А. Кокошина, стало понятие суверенной демократии, вызвавшее оживление и (в целом плодотворные) дебаты в России и привлекшее внимание за рубежом, в чем ему довелось убедиться воочию в ходе дискуссий с рядом видных западных политологов в Гарвардском университете .

Отличие «суверенной демократии» от множества иных определений особенностей демократического строя - либеральная демократия, социалистическая демократия, охранительная, прямая, плебисцитарная и многие другие демократии - состоит в том, что этот термин в меньшей степени касается внутренних особенностей политического режима. Он характеризует политическую систему в целом как с внутренней, так и с внешней точек зрения.

Библиографический список:

1. Сурков В. Национализация будущего» или «параграфы pro суверенную демократию// Эксперт. 2006. №43.
2. Официальный текст Конституция РФ, принятой всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. М.: «Мартин», 2005. 48с.
3. Послание Президента РФ Федеральному Собранию РФ // Российская газета. 26 апреля 2005 г.
4. Третьяков В. Реверсивная демократизация // Российская газета. 30 июня 2005 г.
5. Суверенная демократия. Оперативная и стратегическая политическая ситуация в России. Интернет-конференция 29 августа 2006 г. http://www.mediacratia.ru/owa/mc/mc_conf.html?a_id=11065
6. Суверенное государство в условиях глобализации: демократия и национальная идентичность. «Круглый стол» // Российская газета. 6 сентября 2006 г.
7. Сохранить эффективное государство в существующих границах. Беседа с руководителем администрации президента России Дмитрием Медведевым // Эксперт. 2005. №13.
8. Стенографический отчет о встрече с участниками третьего заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай» 9 сентября 2006 г., Ново-Огарево http://www.kremlin.ru/text/appears/2006/09/111114.shtml
9. Кокошин А. Демократия и реальный суверенитет // Эксперт. 2006. №43.