Диктанты простые и сложные. Школьная олимпиада по русскому языку Ночь в Балаклаве

2. Контроль сформированноcти навыков лингвистического анализа.

Ход урока

I. Организационный момент.

Утром участники похода снова отправляются в путь, рассчитывая сегодня подняться на вершину горы. * Она невысокая, но с четырьмя уступами.

Едва приметная извилистая тропинка вьётся по берегу неширокой горной речонки, берущей начало у ледника, а потом резко взбирается влево. Путешественники с трудом преодолевают крутой подъём.

Тропинка огибает беспорядочные нагромождения камней, осложняющие путь.** Приходится преодолевать и эти препятствия. Мешают и заросли дикой малины, усеянные ещё неспелыми ягодами. Её колючие ветки цепляются за рюкзаки, одежду.

Вот и вершина, здесь туристы располагаются на отдых. Отсюда открывается чудесная панорама. Слева от подножия горы расстилается долина, покрытая тёмно-зелёным леском. Кое-где блестят на солнце зеркала небольших озёр. В течение тысячелетий зарастали их берега густой растительностью. Справа простирается бесконечная цепь холмов, сплошь покрытых зеленью.

Весь день туристы наслаждались красотой гор, загорали, распевали под аккомпанемент гитары песни. Только к вечеру, боясь заблудиться в темноте, они вернулись на тропу, ведущую в лагерь, делясь своими впечатлениями от похода.

Грамматическое задание.

I вариант II вариант

Цель: проверить умения обучающихся сохранять при пересказе стиль текста, его структуру, тему и основную мысль.

Урок № 28 Контрольная работа №3. Контрольный диктант с грамматическим заданием.

Я проснулся и открыл глаза. Ночь была светлая, мутная, белая. То же движение подталкивало меня и сани. Игнащка сидел боком и похлопывал ногами. Пристяжная лошадь, вытянув шею и невысоко поднимая, рысью бежала по глубокому снегу. Снег крутился повсюду: спереди, сзади, сбоку, засыпал полозья, ноги лошадей и сверху валил на воротники и шапки. Ветер играл воротником, полой армяка, гривой лошади и завывал над дугой и в оглоблях.

Становилось ужасно холодно, и морозный сухой снег, кружась, набивался в рот, в нос и заскакивал на шею. Игнашка беспрестанно подергивал вожжами, покрикивал и хлопал ногами. Колокольчик звенел все так же странно. Лошади похрапывали, но бежали, спотыкаясь все чаще и чаще. Игнашка опять подпрыгнул, взмахнул рукавицей и запел тоненьким, напряженным голоском. Не допев песни, он остановил тройку, перекинул вожжи на передок саней и исчез. Ветер завыл неистово. Снег, как из совка, посыпался на полы шубы.

Грамматическое задание

1. Выпишите из текста глагол с прямым дополнением (1 вар.) и существительное с несогласованным определением (2 вар.).

2. Выпишите по три словосочетания с различными типами связи. Способ связи обозначьте.

3. Сделайте синтаксический разбор предложения: 1 вар: Пристяжная лошадь…..; 2 вар: Ветер играл воротником…

4. Графически объясните постановку двоеточия в предложении первого абзаца.

2 вариант

В мире животных у нас есть симпатии и антипатии. Крокодилов не любит никто. Этот огромный ящер имеет небольшой мозг, но мощные челюсти и мускулистый хвост, удар которого может переломить ноги взрослой антилопе.

Крокодил - искусный охотник. Часами он может лежать в воде, высунув на поверхность лишь ноздри и выпуклые глаза. Стоит кому-то приблизиться к водопою , от жажды потеряв бдительность, он мгновенно бросается на жертву; в Африке ею чаще всего бывают антилопы.

Размеры жертвы крокодила ничуть не смущают. **На суше он её не убивает, а тащит в воду и топит. Рвать жертву сразу хищник не станет, а поместит за корягу или в пещеру, вырытую для этого в берегу или под водой, и подождёт, пока добыча «отмокнет».

Желудок крокодила - адский химический комбинат, переваривающий шерсть, рога, копыта. *Даже железные крючья постепенно разъедаются в его желудке, как в кислоте.

Суши крокодил не избегает. Излюбленное его занятие - греться на песчаном берегу водоёма . При явной опасности он мчится в воду, изгибая тело, выбрасывая вперёд задние ноги. Здесь он хозяин.

(По В. Пескову)

Грамматическое задание.

1. Синтаксический разбор + характеристика + выписать словосочетания

1-й вариант * 2-й вариант **

2. Графически объяснить знаки препинания в 1-м, 2-мпредложениях 2-го абзаца, 1-м предложении 4-го абзаца, 2-м, 3-м предложениях 5-го абзаца.

1) Подчеркнуть, надписав, сказуемые разных видов.

2) Подчеркнуть все обстоятельства в предложениях

Урок № 59 Контрольная работа №7. Диктант.

Цель: выявить уровень усвоения темы, продолжить формирование навыков грамотного письма

Весеннее утро

Раннее весеннее утро, прохладное и росистое. В небе ни облачка. Только на востоке еще толпятся, бледнея и тая с каждой минутой, сизые предрассветные тучки. Весь безбрежный степной простор кажется осыпанным тонкой золотой пылью.

В густой буйной траве дрожат, переливаясь и вспыхивая разноцветными огнями, бриллианты крупной росы. Степь весело пестрит цветами: скромными синими колокольчиками, белыми пахучими ромашками, дикой гвоздикой, горящей пунцовыми пятнами. В утренней прохладе разлит горький здоровый запах полыни, смешанный с нежным, похожим на миндаль ароматом повилики.

Все блещет, и нежится, и радостно тянется к ласковому солнышку.

Кое-где в глубоких и узких балках еще лежат, напоминая об ушедшей ночи, влажные синеватые тени. Высоко в воздухе трепещут и звенят жаворонки. Неутомимые кузнечики давно подняли свою торопливую, сухую трескотню. Степь проснулась, ожила, и кажется, что она дышит глубокими, ровными, могучими вздохами.

По А. Куприну

Урок № 71 Контрольная работа №9. Контрольная работа.

Упражнение 238 – списать текст, оформляя его по правилам русской орфографии и пунктуации .

Урок №82 Контрольная работа №11. Диктант

Цель: выявить уровень усвоения темы, продолжить формирование навыков грамотного письма

Часа три назад вода была далеко, за старой лодкой, лежащей на берегу вверх днищем. Теперь же ее взмывало и покачивало приливом. Вся река торопилась куда-то, пенилась по всей ширине и приплескивала почти к самым моим ногам. Через полчаса я очутился бы в воде. Река, очевидно, взыграла. Резвые струи бежали, толкались, кружились, свертывались воронками, развивались опять и бежали дальше. По всей реке неслись клочья желтовато-белой пены. По берегам зеленый лопух, схваченный водой, тянулся из нее, размахивал не потонувшими еще верхушками. На том берегу весело кудрявились ракиты, молодой дубняк и ветлы. За ними темные ели рисовались зубчатою чертой, далее высились величавые сосны. На вырубке белели доски, свежие бревна и срубы, а в нескольких саженях от них торчали из воды верхушки затонувших мостков. И весь этот мирный пейзаж, переполнявшийся шорохом, плеском и звоном буйной реки, на моих глазах будто оживал. Плескались шаловливые струи, шорох стоял по всей реке от лопавшихся пушистых клочьев пены. И мне казалось, что когда-то я уже видел все это: реку с кудрявыми берегами, и простую сельскую церковь над кручей, и шалаш.

По В. Короленко

Урок № 000 Итоговая контрольная работа . Диктант

Цель: выявить уровень усвоения темы; продолжить формирование навыков грамотного письма

Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его.

Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад. Все было полно, тенисто и густо. И молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, поддерживая общее настроение, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.

«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», - подумал князь Андрей. «Да где он?» - подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и, сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя – ничего не было видно. Сквозь жесткую столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», - подумал князь Андрей, и не него вдруг нашло беспричинно весеннее чувство радости и обновления.

В течение часа мы ехали со станции лесом по узкой дорожке, извивающейся среди свежей дикорастущей поросли орешника. По сторонам малоезженой дороги в полусумраке слышался сдержанный шепот листьев, каждый сучок трещал под копытом лошади. Отчетливо раздавалось щелканье соловьев, да глухо и настойчиво куковала в отдалении неугомонная кукушка. Из чащобы выскочил серый зайчишка и бешено бросился наутек. Из-за поворота дороги показался объездчик, который направил нас по ближайшей просеке к сторожке лесника. Лес стоял кругом густой непроходимой чащей. Через поле виднеется домишко. А вот и его хозяин.Еще раннее утро, но Ерофеич, местный лесник-профессионал, был же на ногах. В одном из боев под Царицыным он потерял ногу и теперь прыгал на своей деревяшке вокруг каждого куста. Каждый шаг ему доставался с большим трудом. Но он отлично вел свое немудреное хозяйство. При нашей встрече он ковшом наливает воды в котелок, под которым в земляной печке разгорается проворный костерчик. Мы поздоровались и сели в ожидании ужина. Видно, что незваные гости его очень растрогали. Вскоре студеная вода закипела в котелке ключом. Когда уха из карасей была готова, старик снял чугунок с огня и пригласил нас к столу. Мы поужинали на поляне, освещенной сияющим месяцем, отражающемся в зеркале небольшого пруда. Неугомонная собачонка Крутик со звонким лаем носилась то сюда, то туда. На скользком полуразвалившемся бочонке сидела огромная зеленая лягушка и, не мигая, смотрела на нас. Старик же расположился на пороге и не спеша растирал на ладони листовой табак. Закурив трубку, он оперся на свою руку и запел песню, полную задушевного чувства. А ночь, безветренная и спокойная, так и сияла вдали.

В лесу

Мы, студенты-словесники , все более уклон яясь от намеченн ого заранее маршрута, не спеша ехали по давно не езженной колее , изви вающейся среди мелкой поросли сосня ка. Вдали слышался нараст ающий сдержанный шорох и иссиня-лиловые тени, словно исподтишка, овевали лес при чудливой поволокой . И сучок, и жёлудь, и увешанная росой трава – все трещало под копытом кованной искусным мастером лошади. Деревья росли вперемежку так густо, что казалось, как будто поднимается вверх отнюдь не маленькая стена из стволов. Сгнившим деревьям, видимо, некуда было падать, и они стояли, опир аясь на соседние стволы, изъеденные жуками-короедами . На несколько сотен километров тянулся этот лес, никем не посещавшийся в течение р яда лет. Как не удивиться величию такого гиганта! Никто иной, кроме нас, не смог бы оценить его. Вот представьте . В лесу тишина. Когда проезжаешь по его окрестности , то вслушиваешься в каждый неясный шорох: свист рябчика в ельнике , испуганный заячий крик поблизости , хруст клеваной шишки невдалеке . Не кто иные, как непуганые зайцы спокойно прогуливаются перед носом груженной чем-нибудь машины, и, если резко свистнуть , они, не помня себя, тотчас пускаются наутек . Вверху не увидишь печально-серого неба: его закрывает ещё не опавшая хвоя. Когда впервые забир аешься в такую нехоженую тайгу, то кажется, что пре огромный великан собрал со всех рощ деревья, рассчитывая сдвинуть их в единый лесной массив.

Не изъезжена тайга, много в ней неизведанных мест, но люди все-таки, несмотря ни на что, бешеными темпами обжив ают ее.

В лесу

С неизъяснимой радостью вспоминаешь впоследствии свои детские годы, проведенные в старинном помещичьем доме. Просыпаешься в своей уютной спаленке в легкой камышовой кровати на утренней заре от пастушьего рожка. Первый луч солнца золотит изразцовую печь, недавно крашенные стены, увешанные картинками на темы из детских сказок. В распахнутое настежь оконце взрывается росистая свежесть ранних цветов черешен. Низенький домишко, сгорбившись, врастает в землю, а над ним по-прежнему буйно цветет сирень, как будто торопясь своей бело-лиловой роскошью прикрыть его убожество. По деревянным ступенькам, прогнившим от времени и качающимся под ногами, спускаешься купаться к расположенной близ дома речонке, неширокой, но глубокой, в течение которой много извилин. В зеленоватой, прозрачной воде неторопливо проходят стайки серебряной рыбешки. На старом, полуразвалившемся, выкаченном из подвала бочонке сидит огромная зеленая лягушища, следя за солнечными зайчиками, играющими на пепельно-серых дощатых стенках купальни. Стеклянная дверь, ведущая с террасы, приоткрыта. На широком столе в простом глиняном горшочке красуется великолепный букет только что сорванных, еще не распустившихся цветов. Рядом на белоснежной салфетке стоит тарелка меду, над которым с ровным гудением вьются ярко-золотистые пчелы- труженицы. Как легко дышится чудесным утром в преддверии лета! Чего не отдашь за эти незабываемые часы!

В АРКТИКЕ

Не что иное, как Северный полюс, издавна привлекает к себе учёных. Но в течение столетий никто не бывал на Северном полюсе, и никем он не был изучен по-настоящему.Кое-кто из полярных исследователей, правда, предпринимал путешествие к полюсу и не сумел достичь его, но, не продержавшись там и двух суток, возвращался к материку. Кто-то бесследно исчезал в не изученных веками суровых краях. Некоторые путешественники, повстречавшись с препятствиями, возвращались из Арктики почти ни с чем и ничем не обогатили науку, а отправлялись туда не какие-нибудь никому не известные люди. Туда стремился не кто иной, как отважный норвежский путешественник Амундсен, но и он смог только пронестись на дирижабле над полюсом. Ни одно государство не изъявило желания помочь исследователям и ни в чём не оказало им поддержки. Не на кого им было рассчитывать, не у кого изыскать средства, необходимые для развития науки об Арктике, и вследствие этого, в продолжение нескольких десятилетий никто не мог освоить Северный полюс. В 1937 году учёный Отто Шмидт решил во что бы то ни стало освоить Северный полюс. Он возглавил полярную экспедицию, значение которой грандиозно, его не с чем сравнить. Там, где раньше расстилалась мёртвая ледяная пустыня, теперь полярные станции ведут научную работу.

БУМАГА

Где только не встречаешься с такой обыденной вещью, как бумага? Без неё наша жизнь совершенно не мыслима. Но было время, когда люди без неё обходились. Глиняные и вощаные пластинки, берестяные и шелковые полоски, выровненные доски, применявшиеся некогда для письма, были неудобны. И вот на смену им приходит бумага. Изобретенная никому неведомым мастером в Китае, традиционно изолированном от остального мира, бумага вначале изготовлялась в обстановке строгой тайны. Бамбук, долго моченный в воде, кипятили, пока он не превращался в рыхлую массу. Разбавленная водой и хорошо размешанная, бумага потом отбеливалась на солнце. Сушеная и прессованная, ‘эта бумага была невысокого качества. На современном заводе высококачественную бумагу получают из древесины лиственных и хвойных пород. Раздробленные, пропитанные особенным составом, варенные при особой температуре, стволы деревьев должны быть превращены в текучую массу. Затем из нее выделяют еще не проварившиеся полностью сучочки, и она почти готова. Структура бумаги особенна: она состоит из волокон, густо переплетенных и тесно сцепленных между собой. В наш век научно-технического прогресса уже изысканы материалы более удобные, чем обычная бумага. Почти не отличающаяся от нее по внешнему виду, но не горящая в огне, неразлагающаяся, не поглощающая влаги, новая бумага становится подлинным чудом. Надолго закопанная в землю, она остается всё такой же и не теряет своей прочности.

Юбилей

Чествовать свою учительницу в день семидесятилетия съехались многочисленные её ученики. Приехал Сергей Спицын, аспирант Московского ордена Ленина государственного университета имени М.В.Ломоносова. Он не был ни разу в родном городе в течение одиннадцати лет. Ольга Кузьминична помнила его еще мальчиком и изумилась, увидев теперь красавцем и силачом. Расспросам не было конца. Оказалось, что Сергей был участником Великой Отечественной войны, артиллеристом, потом как военный корреспондент побывал на многих участках фронта и был удостоен высокой награды. Скоро разыскал Сергей в родном городе своих ровесников. Он рассчитывал, что в предъюбилейные дни многие из них будут дома, и расчёты его оправдались. И вот в палисаднике у двухэтажного светло-серого здания школы собралась по-прежнему дружная компания. Давно ли, кажется, в светлых школьных коридорах шли бесконечные дискуссии о выборе профессии, и шестнадцатилетний Миша мечтал приобрести квалификацию каменщика. Теперь мечты претворились в жизнь. Веснушчатый Толя Пчёлкин, смышлёный мальчонка, стал врачом в госпитале, а маленький Шурик, прозванный Ежом за взъерошенную чёлку,- директором ремонтно-технической станции. Белоголовая непоседливая девчонка Нина Пескарёва – теперь искусная повариха, а Валя Цыганова – небезызвестный в городе музыкант-аккомпаниатор. Есть и инженеры, рабочие всех отраслей промышленности. Теперь все они пришли в родную школу, чтобы приветствоать своего лучшего друга – старую учительницу. За столом, покрытым кумачовой скатертью и уставленным цветами, разместились члены президиума. Под громкие аплодисменты мэр города поздравил юбиляра и преподнёс многочисленные ордена и подарки.

В ДЕРЕВНЕ

Прошлым летом мне пришлось побывать на Урале, в одном небольшом селе, затерянном в дремучем смешанном лесу, простирающемся на много километров. Село было маленькое, но такое веселое и оживленное, как будто праздничное. При самом въезде в село вас встречает не стихающий ни днем ни ночью шум лесопильного завода. Здесь же лежат сложенные стопками брусья, непиленые бревна, желтеет множество куч еще не улежавшихся опилок. А вокруг села ни на минуту не умолкает разноголосый птичий шум.Чего только не дает человеку этот зеленый богатырь-лес! За что ни возьмешься, все так или иначе связано с лесом. Искусные местные деревообделочники делают очень многое, например: полированную деревянную мебель, кованые сундуки, дощатые бочонки, сани-розвальни. Стоит углубиться в пустынный, казалось бы, бор, и вы сразу увидите по-летнему коротко стриженные мальчишечьи головы, услышите певучую девичью перекличку. Это грибники и ягодники. В густой непролазной чащобе вы можете столкнуться с хмурым, не нуждающимся в попутчиках стариком, который в присутствии незваного гостя будет с безразличием собирать ядреные подосиновики с крепкими шляпками и сконфуженно покашливать.И все лето несут в магазин лекарственные травы, сушеную малину, вяленную на солнце ежевику, бруснику, грибы и другие дары леса.

ПЛЮШКИН

Сверхъестественные усилия, приложенные героем для преодоления разного рода дорожных препятствий, были ненапрасны: визит обещал быть отнюдь не безынтересным. Едва Чичиков, пригнувшись, вступил в темные широкие сени, пристроенные кое-как, на него тотчас же повеяло холодом, как из погреба. Из сеней он попал в комнату, тоже темную, с припущенными шторами, чуть-чуть озаренную светом, не нисходящим с потолка, а восходящим к потолку из-под широкой щели, находящейся в низу двери. Распахнувши эту дверь, он наконец очутился в свету и был чрезмерно поражен представшим беспорядком. Казалось, как будто в доме происходило мытьё полов и все вещи снесли сюда и нагромоздили как попало. На одном столе стоял даже сломанный стул и здесь же – часы с остановившимся маятником, к которому паук уже приладил причудливую паутину. Тут же стоял прислоненный боком к стене шкаф со старинным серебром, почти исчезнувшим под слоем пыли, графинчиками и превосходным китайским фарфором, приобретенным бог весть когда. На бюро, выложенном некогда прелестною перламутровою мозаикой, которая местами уже выпала и оставила после себя одни желтенькие желобки, наполненные клеем, лежало превеликое множество всякой всячины: куча испещренных мелким почерком бумажек, накрытых мраморным позеленевшим прессом с ручкой в виде яичка наверху, какая-то старинная книга в кожаном переплете с красным обрезом, лимон, весь ссохшийся, ростом не более лесного ореха, отломленная ручка давно развалившихся кресел, рюмка с какой-то непривлекательной жидкостью и тремя мухами, прикрытая письмом, кусочек где-то поднятой тряпки да два пера, испачканные чернилами. В довершение престранного интерьера по стенам было весьма тесно и бестолково навешано несколько картин.

МЕТЕЛЬ

Долго мы ехали, но метель все не ослабевала, а, наоборот, как будто усиливалась. День был ветреный, и даже с подветренной стороны чувствовалось, как непрестанно гудит в какую-то скважину снизу. Ноги мои стали коченеть, и я напрасно старался одеревенелыми пальцами набросить на них что-нибудь сверху. Ямщик то и дело поворачивал ко мне свое обветренное лицо с покрасневшими глазами и обындевевшими ресницами и что-то кричал. Он, вероятно, пытался приободрить меня, так как рассчитывал на скорое окончание путешествия, но расчеты его не оправдались, мы долго плутали во тьме. Меня не покидало ощущение, что предпринятая мною поездка вовсе не безопасна. Ямщик уже давно не тянул свою безыскусную песню; в поле была полная тишина, ни столба, ни стога, ни ветряной мельницы – ничего не было видно. К вечеру метель поутихла. Лошади заторопились, и серебряные колокольчики зазвякали на дуге. Выйти из саней было нельзя, потому что снега навалило пол-аршина, сани непрерывно въезжали в сугроб, и сталкивались путаные воспоминания, и я еле-еле дождался, когда мы подъехали к постоялому двору. Гостеприимные хозяева оттирали, обогревали, угощали чаем, который, кстати сказать, здесь пьют таким горячим, что я ожег себе язык. Непреодолимая дрема, навеянная теплом, нас клонила ко сну, и я, поставив сапоги на протопленную печь, лег и не слышал ничего: ни пререканий ямщиков, ни перешептывания хозяев.Утром хозяева накормили незваных гостей и вяленой олениной, и печенной в золе картошкой, напоили топленым молоком.

ДОМОЙ

Много сотен верст нужно лететь птицам со своих зимних пристанищ на родину. Иным приходится делать тысячекилометровые перелеты. Много приключений и опасностей встречается маленькому существу, когда оно, несмотря ни на что, перелетает в то место, где впервые увидело солнечный свет. По-видимому, нет сердца у стрелков, не жалеющих птицу тогда, когда она, обессиленная после трудного перелета, повинуясь непобедимому зову природы, возвращается домой. Очень опасным для птиц бывает не что иное, как прибрежный маяк. Птицы, измученные перелетом и отяжелевшие от морской влаги, стремятся к горящему вдали свету обманчивого маяка и разбиваются грудью о толстое стекло. Если вожак опытный, то, верно рассчитав направление, он всегда предотвратит такую беду.У маленьких тридцатиграммовых существ много своей, таинственной, необъяснимой мудрости. Птицы особенно чутки к переменам погоды и заранее предугадывают их. Но зачастую бывает и так, что этих перелетных странников застигает бешеный ураган, который разыгрывается посреди пустынного океана. Несмотря на опасность, целыми тучами опускаются не званные на корабль гости на палубу, борта, снасти, и странным кажется судно, облепленное птицами, как будто живыми гирляндами. Суровые моряки, никогда не обижающие птиц, не оскорбляющие их доверчивости, спасают им жизнь. В прекрасном морском поверье говорится, что впоследствии неизбежно несчастье для того корабля, на котором была убита птица, попросившая приюта.

УТРО 1

Бодро, хорошо идти по земле безветренным ранним утром. Воздух, пока не ставший знойным, но далеко не холодный приятно освежает гортань и грудь. Солнце, еще не вошедшее в силу, греет бережно и чрезвычайно ласково. Под косыми лучами утреннего света все кажется рельефнее: и мостик через канаву, и деревья, подножья которых еще затоплены иссиня — серой узорчатой тенью, а румяные верхушки влажно поблескивают. Даже небольшие неровности, вовсе не маленькие, по обеим сторонам дороги бросают чересчур беспорядочные тени, чего уже не будет в полдень.Из чащобы в одном захолустном месте выполз из непроницаемого лесного мрака, словно гигантский уж, поток мха. В середине его почти неестественной зелени струился, несмотря ни на что, кофейно-коричневый ручеек. Нужно сказать, что коричневая вода этих мест нисколько не мутна: она прозрачна, как стекло. Из ручейка, бесшумно текущего в пышном зеленом ложе, мы черпали воду пригоршнями.На лесной проезжей дороге, расходясь веером, лежали сверхъестественные тени от сосен. Невдалеке от дороги вдруг попался сколоченный из деревянных планок, широченный плоский диван. Он весь был исчерчен диковинными надписями, именами тех, кто захотел увековечить себя подобным образом.Мы с удовольствием отдохнули, наблюдая, как по стволу сосны, похожей на корабельную мачту, с бешеной быстротой сновала птичка. Вскоре окрашенные масляной краской ворота дома отдыха объяснили нам происхождение небезынтересных надписей на диване. Так как нам нечего было делать в доме отдыха, мы прервали свое пребывание в причудливом уголке и свернули на окружную дорожку.

УТРО 2

Я невольно взглянул на вершину утеса, стоявшего у поворота реки Лены. До сих пор это место казалось каким-то темным жерлом, откуда не спеша продолжали выползать туманы. Теперь перед нами, на остроконечной вершине каменного утеса, внезапно словно вспыхнули и засветились верхушки сосен и нескольких обнаженных лиственниц. Прорвавшись откуда-то из-за гор противоположного берега, первый луч еще не взошедшего солнца уже коснулся этого каменного выступа и группы деревьев, выросших на склоне. Над холодными синими тенями они стояли, как будто в облаках, и тихо сияли, радуясь первой ласке утреннего солнца.Все мы в течение нескольких минут молча смотрели на эту позолоченную вершину, боясь вспугнуть тихую радость одинокого камня и кучки лиственниц. Рядом снами неподвижно стоял мальчонка, держась за рукав деда. Глаза его были расширены, оживленное лицо светилось восторгом. Между тем в вышине что-то опять дрогнуло, затрепетало, и другой утес, недавно утопавший в синеве угрюмого фона горы, тоже загорелся, присоединившись к освещенной группе.Мальчик опять дернул деда за рукав, и его лицо совершенно преобразилось: глаза сверкали, губы улыбались, на бледных щеках, казалось, проступил румянец.На противоположной стороне реки тоже произошла невиданная перемена. Горы, несмотря на то, что скрывали за собой взошедшее солнце, рассыпались миллионами кристалликов, и небо над ними совсем посветлело, а очертания хребтов рисовались резко и отчетливо.

Орфографическая гимнастика

Пловчихе Вале, живущей в древнем городе Ростове, на берегу медленно катящего свои волны озера Неро, неслыханно повезло. В одно зимнее утро – не помню уж, декабрьское или январское, — к ней нежданно-негаданно явился молодой человек по имени Ростислав, держащий под мышкой коробку шоколада. « О милостивая государыня, затмевающая своей красотой всех девиц города Ростова! –выпалил он. – Не хочешь ли ты сочетаться со мною законным браком?»Жених был не какой-нибудь там ветреник или перекати – поле. Он был передовиком важнейшей отрасли промышленности и за каждый трудодень выдавал невиданное количество тонн угля на-гора.Однако, несмотря на свои заслуги, Ростислав был вовсе не интересен Вале, нет, совсем не интересен. Но зато ей во что бы то ни стало нужно было выйти замуж. Ей невтерпеж было дальше жить с дядюшкой, бывшим брильянтщиком, названым братом ее матери, от которого она зависела и которого ненавидела всей душой. Этот старый юродивый, отметивший недавно свое девяностолетие, день-деньской шатался по дому в жеваном халатишке, круша стеклянную посуду и спьяну обзывая Валю «цокотухой».Вся округа знала, что дядюшка держит Валю в ежовых рукавицах и вертит ею, как хочет, но мало кому было известно, что он в течение многих лет пропивает Валино приданое, вследствие чего старинный кованый сундук, который стоял вечно заваленный какими-то колышками, значительно опустел.Смышленая девушка не могла вынести дальнейшего разорения. Вот почему, несмотря на свое полное равнодушие к Ростиславу, она согласилась на его предложение и побежала сообщить дяде, что он будет посаженым отцом на ее свадьбе.

Без названия

Изучение курса грамматики закончено нами в девятом классе. Но мы до сих пор не приобрели прочных навыков грамотного письма и допускаем массу грубейших ошибок. Больше всего ошибок в словах мы делаем на сомнительные и удвоенные согласные. Вот список таких слов: богатство, галерея, гуманизм, не дрожи, пьеса, драма, интеллигенция, искусство, искусный, мировоззрение, пережитки, разорение, сумасшедший, территория, труженик, комиссия, компромисс, участвовать, артиллерия, чувствовать, истинный, поистине, подлинный, философский, апелляция, предрассудки, опасность.Немало неприятностей доставляют нам также слова с приставками на –з и –с: безжалостный, бесцеремонный, расчет, рассчитывать, чересчур, исчезнуть, изжалить, а также слова: посветить фонарем, восстание, бесчеловечный, безвкусица, воззвание, чересполосица, сдать сдачу.Несмотря на знание правил, попадаются ошибки на постановку Ъ и Ь: бьешь, дач, рощ, денщик, собезьянничать, адъютант, сельдь, поскользнуться, просьба, любви, плешь, двухэтажный, двухъярусный, двухосный, восьмью, восьмиклассник, фальшь, чья-то, лисьего.Но, пожалуй, не что иное, как дефис, заставляет нас задуматься на письме. Надо ставить черточку или нет в таких словах: как будто, то есть, все-таки, по-немецки, по осеннему небу, оделся по-осеннему, точь-в-точь, точка в точку, когда-то, скажи-ка, общественно полезный, летчик-космонавт.Трудным является написание О-Ё в корне слова: тяжелый ожог, ожег руку, ночевка в лесу, тихий шепот и шорох, купить по дешевке, ухажер, узкая речонка, черная тушь, парчовая скатерть, трущоба, трещотка.Но самое трудное в русском языке – это одна или две –н- : бессмысленный, змеиный, нефтяная цистерна, кошеная трава, выкошенный клевер, клевер не выкошен, трава, еще не кошенная, свежекошеная трава, сгущенное молоко, свиная тушенка.Что касается пунктуации, то нет, вероятно, такого правила, на которое бы мы не сделали ошибок.

**********************

В багряном отблеске вечерней зари нежданно-негаданно притаилась необъяснимая грусть. Ярко-красными бликами покрылось все вокруг: деревья, тростниковые заросли, расстилающиеся по берегам протекающей мимо речонки, верхушки деревьев. Угадывающаяся вдали чащоба наводила суеверный ужас. Неужели, несмотря на кажущееся благополучие, что-то должно приключиться? Может быть, это просто завораживающее влияние кроваво-красного цвета заката или беспредельная вселенская тишь, не нарушаемая ничем, оглушает и пугает.

Вдруг откуда ни возьмись выпорхнула птица, точь-в-точь похожая на ту, которую мы видели неподалеку. Она, едва-едва не коснувшись воды, перелетела на небольшой, но причудливой формы островок. Не кто иной, как это создание, заставило нас очнуться от оцепенения, внезапно охватившего всю группу. Мы поняли, что хорошо бы уже разложить вещи, разжечь костер и приготовить лагерь для ночевки.

Встанешь ночью, посмотришь в раскинувшееся над тобой небо, увидишь там звезды, по-дружески подмигивающие тебе, и все страхи сгинут прочь. Успокоишься, и придет чувство причастности к тайнам при

На рыбалке

В преддверии вечера, когда мы выбрали равнину, наполовину заросшую камышом, где, посмотрев направо, на склон невысокой, но крутой горы, можно увидеть медно-желтые, по-осеннему золоченные кусты рябинника, растущего вперемежку с молодыми, еще не пожелтевшими лиственницами. В низу горы, меж голубоватых камней, блистает, как будто полированная, студеная вода безымянной речонки, по-видимому, далеко не мелкой. Стоит безветренная погода. Вверху торжественно, не торопясь, закрывая полнеба, плывут навстречу горизонту небольшие, но яркие от багряного заката облака, и кажется, что они плывут и по речке, окрашивая алым цветом не только легкий парок над водой, но и широкие, свежелакированные листья водяных лилий, отчего создается впечатление, что во всю поверхность реки настлан необычный ковер с диковинными цветами. Стога сена, перелески, дерево, стоящее поодаль, чей-то шалаш, виднеющийся вдали,- все окружающее в окрестности казалось каким-то по-особенному отчетливым, несмотря на приближающиеся сумерки. В стеклянной синеве по-обычному тихой заводи вода приобрела темный цвет, а в течении ее не спеша кружатся опавшие листья, потихоньку убегая в даль, неясную и туманную.

В одном месте, где водоворот, вода вовсю бурлит, пытаясь растечься вширь, но, стесненная каменными берегами, устремляется напрямую вперед, обрызгивая прибрежные скалы. Словно завороженные, мы в течение нескольких минут любовались не чем иным, как писанными природой пейзажами, которые часто вспоминались нами и назавтра, и впоследствии. А невдалеке лежали еще не разобранные холщовые рюкзаки и удочки.

Наконец я опустил удочку вглубь, причем в самое отчаянное клокотанье, и уже через полминуты почувствовал, что меня тянет вниз. И вот из потока, извиваясь на крючке, выскочила серебряная рыбка.

Мало-помалу вся компания могла похвастаться хорошим уловом. Останавливаясь в этом месте, мы, в общем-то, надеялись на удачу, но все-таки не рассчитывали, что добыча окажется настолько богатой. Искренне обрадованные, мы были довольны тем, что не придется понапрасну расстраиваться и возвращаться домой налегке. Вскоре исчезли куда-то яркие облака и сверкающие росинки, и белые лилии, и колышущие деревья порывы яростного ветра, а на землю опустилась ночь – верная

КУЗЬМИЧ

В юности Кузьмич участвовал в боях под Царицыном и в одном из сражений потерял ногу. За доблестные подвиги он получил пенсию и отправился на жительство в родной городишко. Ранее этот город был захолустным, но славился по всей окрестности своими чудесными садами. Пристрастившись к садоводству, Кузьмич всецело посвятил себя этому благородному делу и терпеть не мог дилетантского к нему отношения. Бывало, зайдет к нему садовник Манкин, чтобы блеснуть своей ученостью, и обязательно произойдет инцидент. Он Кузьмичу о хлорофилльных реакциях жужжит в уши, своим интеллектом всячески похваляется, а в практике всегда проявляет косность, и Кузьмич сердится, прыгает на деревяшке вокруг собеседника, морщит свой веснушчатый нос, но в споре не уступает.

Сам Кузьмич был кристальной чистоты человек и, несмотря на свои широко известные эксперименты, не имеющие прецедентов, был очень скромен, и в то же время оставался бескомпромиссным и непримиримым. После яростного диспута и ссоры с Манкиным он обычно долго не мог прийти в себя и продолжал брюзжать. Успокаивал его только сад. Чего в нем только не было!

Все, кто ни бывал в этом саду, восхищались абсолютно всем: начиная с затейливых растений, искусно взлелеянных садовником, и кончая простым можжевельником. Ветви яблонь и вишен, обвешанные плодами, украшенные кристалликами росинок, низко пригибаются к земле. Старик возится возле розовых кустов, невзирая на то, что солнце нещадно жжет его. Уколовшись о шипы, Кузьмич только присвистнет да наденет варежки.

В полдень садовник обычно обедает на терраске под черепитчатой крышей, где на столике расставлены немудреные яства, вокруг которых кружатся и жужжат пчелы. Посередине стола красуются медовые коврижки вперемешку с творожными ватрушками и румяный крупитчатый пирог. Из напитков ставятся дрожжевой квас и топленое молоко. Для аппетита Кузьмич всегда начинал обед с копченой семужки, а далее хозяйка потчевала его тем, что было под рукой. Подкрепившись, он просил постлать ему циновку в беседке и шел отдыхать. Иногда в сад заходили на цыпочках юннаты – преемники Кузьмича, которых он учил своему искусству.

Озеро Чад

Огромное мелководное озеро Чад, расположенное в Африке, зачастую называют пресным морем. Асфальтированных дорог там почти не встретишь, перед вами окажутся лишь неприметные следы малоезженой дороги, заросшие песчаные дюны, нередко высыхающие протоки многочисленных неглубоких, но длинных речонок. На полпути к озеру расположилась небольшая малонаселенная деревня. В ней несколько глиняных хижин с травяными крышами, их окружает одна высоченная глинобитная стена. Это, по-видимому, дома богатых жителей. У людей победнее плетни из камышовых матов. За селом увидишь местный рыбокомбинат, состоящий из десятка тростниковых хижин. Вокруг множество мелких ям, забитых дровяными запасами, сырой камыш, который идет на циновки и плетеный корзинки для рыбы. К этим сооружениям тянется вереница чернокожих грузчиц, у которых на головах глиняные тазы со свежевыловленной рыбой. Рыбу вываливают на расчищенную поблизости площадку. От комбината узенькая утоптанная тропинка, путано извивающаяся среди прибрежной поросли тростника, ведет к несоленому озеру Чад. Кожаные ботинки быстро промокают, так как идти приходится по воде. Само озеро вовсе не глубокое, хотя и огромное. Его многокилометровые глади почти сплошь заросли водяной растительностью. То и дело попадаются дрейфующие островки, как будто плавучие клумбы, на которых ярко пестреют несорванные цветы диковинных растений. В ветреную погоду развеваются венчики папирусов, а над ними явственно слышится безыскусный перезвон птичьих голосов.

*****************************

Многочисленные врачи, среди которых был и небезызвестный приезжий профессор, вряд ли рассчитывали и предполагали, что их престарелый пациент – генерал в отставке – частенько не соблюдал ни диеты, ни установленного режима. Лечащий врач, приходивший нежданно и негаданно в любое время дня, не раз советовал старику беречься и говорил при этом: «Тем, что Вы не лечитесь, Вы сами преумножаете свои недуги. Лечиться надо вовремя, пока болезнь не запущена. А то придет время – спохватитесь и прибегнете к нашей помощи, да поздно будет. Не знаю, удастся ли Вам тогда выздороветь». Генерал на словах соглашался и сочувственно поддакивал, но наедине со своими сверстниками посмеивался и говорил, что врачи чересчур нянчатся с ним, что они запросто уморят его бессчетным количеством лекарств.

И в сегодняшний ветреный предыюньский вечер старик, накрывшись прорезиненным плащом и обмотав шею шерстяным кашне, ступая на цыпочках, чтобы не разбудить родных, вышел за калитку и пошел по аллее. Поравнявшись с дощатой некрашеной оградой, он повернул направо, к небольшому деревянному домику с пристроенным наверху скворечником. Сюда он наведывался чуть ли не ежедневно. Здесь жил его постоянный компаньон в вечерних прогулках, ровесник и друг, которого он в течение многих лет звал попросту Кузьмичом. В доме Кузьмича генерал всегда был желанным гостем. Через несколько минут друзья уже сидели на террасе и предавались воспоминаниям.

Они выросли в предместье приморского городка. Городишко утопал в зарослях акаций, яблонь, вишен, крыжовника. Дорожки в садах были аккуратно расчерчены и выровнены. Старожилы города не помнят ни снежных бурь, ни метелей, ни морозов. Лишь изредка, два-три раза в год, полчища разъяренных туч налетали с моря и городок сотрясался под ударами десятибалльного шторма. Бешеные порывы приклоняли гигантские деревья к земле. Улицы как будто вымирали в эти тревожные часы, только кое-где из-за закрытых ставен блеснет огонек.

Ребятишки любили после шторма пробираться мимо брошенных дач к морю. Ребятишки, искусные пловцы, саженками переплывали после шторма притихший залив и на другом берегу рылись в выброшенных волнами вещах. Среди них попадались стеклянные бутылки причудливой формы, куски полированного дерева, мотки просмоленной бечевки. Потом, не боясь ожогов, часами валялись под палящими лучами солнца. Таким и остался в памяти родной город: блистающее море, колышущиеся акации, колеблемые ветром пучки ковыля, ребячьи игры в зарослях тростника, в некошеной траве окрестных рощ и лугов.

ГРОЗА

Гроза ширилась и наступала на нас. Не успели мы оглянуться, как туча, почти не двигающаяся, казалось, с самого горизонта, неожиданно оказалась над нами.

Вот вдали блеснула огненная нить, и густой смешанный лес, через который мы не спеша пробирались, озаряется зловещим светом. Сразу же обиженно пророкотал гром, еще нерешительный, но как будто тревожный и угрожающий, и тотчас же по листьям бешено забарабанили капли дождя. Не смолкавшие ни на минуту раскаты грома сковали нас и держали в состоянии непрекращающегося страха. Вряд ли знает грозу человек, никогда не встречавшийся с нею в лесу. Мы наудалую бросились искать убежища, пока ливень не пустился во всю мощь.

Но было уже поздно: дождь хлынул вовсю на нас неукротимыми потоками. Оглушительно грохотал гром, а молнии, все время не перестававшие вспыхивать, только попросту ослепляли. Лишь на какую-то долю секунды можно было рассмотреть некошеные травы, почти непроходимые заросли, едва не затопленные водой, и крупные листья, по-видимому, сплошь обвешанные маслянистыми каплями. Вскоре мы поняли, что, несмотря на все старания, мы так и останемся совершенно незащищенными от дождя и резкого ветра. Но вот иссиня-черное небо медленно очищается от рваных туч, и мы продолжаем идти поодиночке незнакомой путаной тропинкой, которая невзначай выводит нас на малоезженую дорогу. Сначала мы проходим мимо невысокой, но стройной лиственницы, вершина которой чересчур расщеплена, и видим не что иное, как обещанную нам избушку лесника.

Кузьмич – так звали нашего знакомого – пригласил нас в дом и распорядился насчет стола. Приветливый старик с несвойственной ему торопливостью разжигает печурку, ставит на стол топленое молоко, печенную в золе картошку, сушенные на солнце ягоды, предлагает ненадеванный тулупчик. А за окном оглушающе все гремело и грохотало, казалось, разгулу непрошеной стихии не будет конца. Однако ливень затих так же внезапно, как и начался. Гроза переместилась немного южнее, и послеполуденное солнце безмятежно засияло. Начинался чудесный безветренный вечер

*************************************

Представьте себе, что вы попали в поместье Плюшкина. Незабываемое впечатление оставило посещение этого дома.

Из широких темных сеней дверь ведет в комнату, озаренную светом, выходящим из-под широкой щели, находящейся в низу двери. Отворивши ее, наконец, очутишься в барских покоях.

Посередине комнаты стоял стол, покрытый оборванной черной клеенкой, из-под которой во многих местах виднелись края, изрезанные перочинным ножом. Вокруг стола было несколько некрашеных табуретов. По стенам, оклеенным жиденькими обоями, было весьма тесно и бестолково навешано несколько картин. Последняя стена занята тремя окошками. Вот какой был вид из них: прямо под окнами давно не езженная дорога, на которой каждая выбоина, каждый камешек, каждая колея давно знакомы всем, за дорогой – стриженая липовая алея, из-за которой кое-где виднеется плетеный частокол, увитый незатейливым, еще не распустившимся плющом. С одной стороны виднеется некошеный луг и бродящие по нему стреноженные лошади, а дальше – вызолоченные солнцем перелески вперемежку с сосновым бором. Лес стоит густой непроходимой чащобой. Стволы, увешанные зловещим иссиня-черным мхом, мрачно темнеют на фоне иссера-голубого неба. Справа, невдалеке от дома, притулилась сторожка лесника, далеко не безызвестного в округе мастера-шорника. Слева сплошной грядой тянутся горы. В низу горы, меж голубоватых камней, блистает, как будто полированная, студеная вода безымянной речонки, по-видимому, далеко не мелкой.

Несмотря на преграды, речка сохранила свою текучесть и пробивается сквозь тяжелую камышовую зелень едва заметной неширокой, но глубокой струей. В полусумраке кое-где слышится сдержанный шепот листьев дикорастущего орешника. Издали явственно раздается щелканье соловьев да глухо, но настойчиво кукует неугомонная кукушка. Стога сена, перелески, дерево, стоящее поодаль, чей-то шалаш, виднеющийся вдали, — все окружающее в окрестности кажется каким-то по-особенному отчетливым и близким.

*****************************************

Пехотные полки, застигнутые врасплох, выбегали из леса, и, смешиваясь друг с другом, роты уходили вразбивку беспорядочными толпами. Один солдат на ходу в испуге проговорил страшное на войне и бесполезное слово «отрезали», и вслед за этим чувство страха сообщилось всей массе. «Обошли! Отрезали! Пропали! – кричали вполовину приглушенные артиллерийскими раскатами голоса бегущих. Полковой командир в ту самую минуту, как он услыхал нараставшую стрельбу и крик сзади, понял, что случилось что-то ужасное с его полком, и, позабыв про опасность, он поскакал ему навстречу под градом пуль. Он желал одного: исправить во что бы то ни стало ошибку, чтобы не быть виновным ему, ни в чем не замеченному, примерному офицеру. Счастливо проскакав между французами, он приблизился к некошеному лугу, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались вниз под гору. Это было не что иное, как бессмысленная паника. Несмотря на отчаянный крик поравнявшегося с ними полкового командира, на его разъяренное багровое от жары лицо и махание шпагой, солдаты кричали, стреляли в воздух, не слушали команды и все бежали как сумасшедшие. Генерал, наблюдавший эту картину издали, оглянулся в отчаянии. Адъютант, с простреленным навылет плечом, раненный в руку, с разбегу остановил лошадь и стоял как вкопанный. На его лице, загорелом, обветренном от боев, был написан ужас. Все казалось потерянным.

Но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины побежали назад, скрылись в лесу, и, сомкнувшись тесно, на поле показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, по-видимому, неожиданно атаковала французов. Бегущие возвратились, батальоны собрались, и французы, разделившие было надвое войска левого фланга, были оттеснены.

ГРОЗА

Одиннадцатый час на исходе. По-прежнему тяжело дышит предыюльский полдень. Сонно колышется над немощеной песчаной дорогой раскаленный воздух. Придорожные желтые травы никнут и стелются от зноя. Дремлет и томится без влаги зелень рощ и пашен. Что-то невнятно лепечет в полудремоте неугомонный кузнечик. Ни человек, ни птица, ни мелкая травяная тварь – никто уже ничуть не борется с истомой. По-видимому, все сдались ее непреодолимой силе. Не хочется ни о чем думать. Что бы такое предпринять, чтобы освежиться? В лугах ни ветерка, ни росинки. В лесу так же душно, как и в открытом поле. Идти купаться в ближайшую речонку сил не хватает, да, пожалуй, еще больше разомлеешь на солнцепеке после купания. Вследствие жары все замирает. Одна надежда на грозу. Она одна разбудит природу, одна развеет сон.

Вдруг слышишь: что-то грохочет в дали, неясной и туманной. Это строятся полки грозных иссиня-черных туч. Они сплошь облегают все небо. Наступает зловещая тишина. Но вот откуда ни возьмись в мертвую глушь врывается резкий порыв ветра. Он гонит перед собой столб пыли, рвет и мечет в древесную листву.

Блеснула молния, разрывая облака. Вот-вот разразится трескучий гром, и на обожженные поля опрокинутся небесные озера. Куда бы спрятаться от этого жестокого, но желанного ливня? Друзья, спрячьтесь под этот навес. Ливень скоро прекратится.

Во время работы над сочинением нередко приходится настолько серьезно думать над тем, что писать, что не хватает времени на обдумывание того, как писать, хотя тщательно готовился к работе. Правда, по окончании работы тщательно проверяешь, опираясь на грамматические правила, изученные в предыдущих классах, но, когда пишешь работу впервые, рассчитывать время очень трудно, несмотря на подбор материала, с тем чтобы вовремя закончить работу. Впоследствии вырабатывается привычка, но вначале бывает трудно справиться с волнением, уложиться в срок, написать грамотно.

В связи с этим полезно повторить правописание следующих слов и словосочетаний: блестеть – блистать, блеснуть, стелются – расстилаются, упоение – упивается, вскочить – скакать, истинный – поистине, вмешанный в историю человек, домешенное до готовности тесто, серебряные ложки, незаменимые труженики, посвящение в студенты, народное просвещение, бьется насмерть, идти на смерть, устал до смерти, смотреть вдаль, идти вглубь, на редкость хорош, сбросил с плеч, наутро бой, играть на руку врагам, несолоно хлебавши, в целом правильно, в корне неверно, прийти вовремя, моченые яблоки, холщовый мешок, ветреные дни, невдалеке от реки, ветер свеж, поймать на лету, неглубокая речонка, скованная ледяным панцирем, сеяная рожь, раненный в плечо, исхоженные вдоль и поперек тропы, выровненные дорожки, запутанные заячьи следы, отчаянная попытка, рассовать кое-как, рассчитывать вовремя, клеящий коробку, борющийся с бурей экипаж, еще не расстрелянные патроны, восстание подавлено, одна из сан-францисских улиц, говорит по-французски, бесчисленные притеснения, воинственный петушишка, поджог дома, разожженный затемно костер, выжженная степь, пристреленный разъяренный хищник, полированное фортепиано, девочка воспитанна и образованна, взметнуться ввысь, идти не спеша, не дрожи от холода, сыграй-ка что-нибудь, в течение урока, восемьсот семьдесят три.

Надо сделать так, чтобы в будущей работе в этих словах не было ни одной ошибки.

В ТУНДРЕ

В самом центре полярного края раскинулось огромное Таймырское озеро, которое тянется длинной блистающей полосой с запада на восток. Сюда до последнего времени человек совсем не заглядывал. Лишь в течении реки можно встретить следы пребывания человека: рваные сети, поплавки, ломанные волной весла и другие немудреные принадлежности рыбачьего обихода.

В ясный безветренный день, вдыхая запахи просыпающейся земли, бродим по проталинкам тундры и наблюдаем массу прелюбопытных явлений. Из-под ног то и дело выбегает, припадая к земле, куропатка, а то вдруг у самых ног начинает кувыркаться куличок, стараясь увести непрошеного и незваного посетителя от своего гнезда. У основания каменной россыпи пробирается прожорливый песец, покрытый клочьями вылинявшей шерсти. Он делает хорошо рассчитанный прыжок и придавливает лапами выскочившую мышь. А еще дальше горностай, держа в зубах серебряную рыбу, скачками проносится от безымянной речонки к каменным глыбам.

В тундре, поросшей жалкой растительностью, есть и свои чудесные ароматы. Наступает долгожданное лето, и ветер заколышет венчики цветов, жужжа, пролетит и сядет на цветок шмель.

Небо опять хмурится, ветер начинает бешено свистеть, и нам пора возвращаться в дощатый домик полярной станции, где вкусно пахнет печеным хлебом и крепко заваренным чаем. Потчевать никого не приходится, все съедаем с аппетитом.

Отдых в пути

Вдоль песчаного берега, усеянного острыми камнями, разведчики шли к невспаханному полю, тянувшемуся за не замеченной ими ранее речонкой. Они должны были доставить командованию ценные сведения. Разведчики вошли в лес, и командир, чувствуя, что бойцы устали, приказал остановиться возле огромной ели, поваленной ураганным ветром. Быстро развели костер, и печенная в золе картошка, которую запивали студеной водой, подкрепляла утомленных длинным переходом бойцов. Один из них перевязывал простреленную руку, а его товарищ, раненный во вчерашнем бою, о чем-то сосредоточенно думал. Неожиданно командир, которого беспокоили путаные известия, получаемые от высланных вперед дозорных, приказал построиться, и разведчики мгновенно поднялись с земли. Уложив на носилки раненых товарищей, бойцы, обвешанные оружием, бесшумно двинулись вперед, к виднеющемуся вдали лесу. Струйка дыма от погасшего костра растаяла в воздухе, и густая пелена тумана повисла над некошеными лугами. Когда стемнело, они приблизились к пустому оврагу, черневшему на окраине леса, рассчитывая здесь, в безопасности, набраться сил для нового перехода.

Электростанция на Горыни

Центральная электростанция стоит в неглубоком ущелье на речонке Горыни недалеко от пристани. Высокое напряжение опасно для жизни, поэтому на территории станции повсюду висят предупреждения: «Осторожно!» Не раз, казалось, монтеры бывали на волосок от гибели, однако ни несчастных происшествий, ни серьезных аварий, ни несчастий с людьми не случалось.

По всей площади станции проходят рельсы узкоколейки, находящейся в ведении всеобщей любимицы Лидии Лисицыной, которую во время работы можно найти либо на линии, либо в сигнальной станционной башенке, выстроенной на возвышении среди буйно разросшихся вишен, черешен и груш. Отсюда видны все подъемы и карьер для выемки песка. Поговорить с Лидией можно только по окончании работы в ее домишке. Живет она близ станции и занимает маленький флигелечек, куда к ней нередко приходят посетители. Неутомимая хозяйка потчует нежданных гостей разными яствами: пирожками, жаренными в масле, мочеными яблочками, вкуснейшими ватрушками и дрожжевым квасом. По вечерам она и внучок Ванечка сидят в своей спаленке или выходят на берег Горыни. Около них носится собачонка Дружок, которая теребит своего приятеля-мальчонку за кумачовую рубашонку.

Наглядевшись на заречные просторы, они усаживаются на завалинку или уходят на террасу, увитую еще не распустившимся плющом, и Лидия вяжет варежку. Крючок так и мелькает в ее руках. Ванечка в это время плетет корзины из соломинок или делает трещотки или погремушки для змей. Попозже выходит из дома напротив Марья Кузьминична, приятельница Лидии, и начинает рассказывать обо всем, виденном и сделанном за день.

Море

День клонился к вечеру, когда мы преодолели самый трудный участок пути и увидели, наконец, море, блистающее в лучах совсем еще неяркого солнца. Где-то внизу шумели загорелые курортники, плескались пловцы, кричали неугомонные дети. Но к нам этот шум не доносился. Мы стояли в прохладе горного склона и любовались панорамой. Многие видели море впервые и теперь замерли в восторге. Хотелось немедленно достать фотоаппарат и снимать, снимать все, что так долго мы собирались увидеть.

Однако снять чудесную картину никому не удалось, так как гид предложил сделать остановку и полежать в тени, подстелив что-нибудь на каменистую почву. И мы прилегли.

Погода стояла сверхъясная. О том, что вчера бушевал семибалльный шторм, напоминали лишь водоросли, выброшенные на берег в таком количестве, что кажется, будто океан нарочно постлал здесь, на берегу, гигантский ковер, закрывающий все прибрежные камни. В горах стояла вековая, ничем не нарушаемая тишина. Сердце замирало, когда мы пробовали подойти к обрыву и посмотреть вниз. От высоты кружилась голова, но хотелось скорее подняться на верх горы. В горячем воздухе стремительно проносились ласточки и, схватив на лету стрекозу или мошку, резко взлетали ввысь. Белые чайки носились над волнами на раскрытых крыльях. Море размеренно дышало приливами и отливами.

Отдохнув, мы спустились к берегу. Наши предположения не оправдались: здесь не было ни курортников, ни пловцов. У самой воды, где пена оставляет сложный рисунок на песке, люди сгребали на берег плавучие морские водоросли. Они нужны были на топливо. Ведь не всегда солнечные лучи будут так горячи, как сегодня. Лето кончится, подует норд-ост, и надо будет топить печи. Люди, погруженные в свои повседневные заботы, запасали топливо на зиму.

Именинник бешено вопил, исступленно размахивая над головой рваным башмаком, стащенным второпях с ноги насмерть перепуганного соседа. Изумленные гости и родственники в первую минуту ошеломленно застыли, но потом под градом масленых вареников, пущенных в их сторону взбешенным именинником, вынужденно отступили к отворенным дверям. «Изменники! Подсунуть мне бесприданницу, за которую никто гроша ломаного не давал!» — отчаянно визжал он, возмущенно скача на кованом сундуке, застеленном продранной клеенкой. «Она невоспитанна и необразованна, неслыханно глупа и невиданно уродлива. К тому же и вовсе без приданого,» — кричал он, швыряя драный башмак в недавно купленный соломенный абажур лимонного цвета. Брошенная вслед за ним палка копченой колбасы угодила в стеклянную вазу, наполненную дистиллированной водой, и вместе с ней рухнула на коротко стриженную, крашенную под каштан, голову, обвиненной во всех грехах бесприданницы, с уязвленным видом жавшейся у двери. Та, раненная в голову колбасой, картинно взмахнув обнаженными по локоть руками и сдавленно пискнув, повалилась в квашню с замешенным тестом, увлекая за собой рождественскую елку, увешанную слюдяными игрушками, посеребренными сосульками и с золоченой звездой на самой макушке. Восхищенный произведенным эффектом, именинник упоенно пританцовывал на выкрашенном масляной краской комоде, инкрустированном тисненой кожей, куда он перебрался с сундука непосредственно после падения дамы для лучшего обзора кутерьмы, вызванной его экзальтированным поступком.

***************************************************************

Скоро закончатся наши напряженные будни в Котласском колледже. В течение двух лет мы упорно овладевали искусством педагогического мастерства. Незабываемое впечатление оставляют студенческие годы, если они насыщены интересными, полезными, не оставляющими никого равнодушными делами.

Сегодня, на пороге прощания с училищем, как будто окидываешь все пережитое взглядом человека, неравнодушного и бескомпромиссного, оцениваешь и пересматриваешь все в себе: и излишнюю горячность, и бесполезные интриги, и неуместные отступления, и неуверенность, преследующую, быть может, с тех пор, как получил первую неудовлетворительную оценку, и необъяснимую леность, и минуты неясного оцепенения, и, бесспорно, взлеты и победы, что помогали на подъемах к учительскому диплому. Без сомнения, сделано немало.

Перелистывая тетради, видим, как штурмовали прекрасный, могучий, поистине волшебный русский язык. Толстой писал, словно обращаясь к нам: «Язык – это орудие мышления. Обращаться с языком кое-как – значит и мыслить кое-как: неточно, приблизительно, неверно». Уроки русского языка, главного предмета в начальной школе, заставили нас задуматься над правописанием таких слов: просвещение, неиссякаемые источники, мировоззрение, поскользнуться, вскарабкаться, по-обезьяньи, интеллигенция, большинство, землетрясение, дерзкое разорение, несгибаемый, транспаранты, аккомпанемент, исчезать бесследно, адъютант, не спеша, не дрожишь, пятибалльный.

Навсегда запомнили мы и школьные термины: аппликация, пластилин, общественно полезный труд, коридор, письменная, познавательный, сначала, единица, подытожить, комментировать, количество, в отличие, непроверенные тетради, еще не решенные примеры, смышленый, директор, словесник, все-таки, преемственность, гуманизм. Осмыслили и то, что главное в занятиях русским языком – сознательно освоить программный материал, умело применять правила грамматики как в устной, так и в письменной речи. Для работы над ошибками полезно вести специальную тетрадь, и это тоже приносит свои результаты, ведь работа над ошибками – интересное и полезное занятие. Несмотря на все это, радостно сознавать, что ты победил, не сдался и близок торжественный час, когда тебе скажут: «В добрый путь, коллега!»

Школьная олимпиада по русскому языку

9Класс 2009 год

Диктант

Метель

Долго мы ехали, но метель всё не ослабевала, а, наоборот, как будто усиливалась. День был ветреный, и даже с подветренной стороны чувствовалось ,

как непрестанно гудит в какую-то скважину снизу. Ноги мои стали коченеть, и я напрасно старался одеревенелыми пальцами набросить на них что-нибудь сверху.

Ямщик то и дело поворачивал ко мне своё обветренное лицо с покрасневшими глазами и обындевевшими ресницами и что-то кричал, но мне не разобрать было что.

Он, вероятно, пытался приободрить меня, так как рассчитывал на скорое окончание путешествия, но расчёты его не оправдались, и мы долго плутали во тьме.

Он ещё на станции уверял, что к ветрам всегда притерпеться можно, только я, южанин и домосед, претерпевал эти неудобства моего путешествия, скажу откровенно,

с трудом, и немалым. Меня не покидало ощущение, что предпринятая мною поездка вовсе не безопасна. К вечеру метель поутихла, но непроницаемый в поле мрак - тоже невесёлая картина. Лошади как будто заторопились, и серебряные колокольчики зазвякали на дуге. Выйти из саней было нельзя: снегу навалило на

пол-аршина, сани непрерывно въезжали в сугроб. Я насилу дождался, когда мы подъехали наконец к постоялому двору. Гостеприимные хозяева долго нянчились с нами:

оттирали, обогревали, потчевали и водкой, и чаем, который, кстати сказать, здесь пьют таким горячим, что я ожёг себе язык, впрочем, это нисколько

не мешало нам разговориться по-дружески, будто мы век знакомы. Непреодолимая дрёма, навеянная теплом и сытостью, нас,разумеется, клонила ко сну, и я,

поставив свои валяные сапоги на протопленную печь, лёг и заснул как убитый. Наутро хозяева накормили незваных гостей и вяленой олениной, и стреляными

год появлялись новые церкви, и книг явно не хватало.

Книгу можно было купить на торгах, у бродячих монахов. Но цена на хорошую книгу была высока. Порой за неё можно было купить целый дом. И цены эти всё

возрастали, пока книги изготавливались вручную.

К тому же для книгоиздания нужно было отвести определённое место: ведь нужно было достичь единообразия в переписываемых произведениях, они должны были быть

все одинаковыми, а разночтения в них были большим злом . Это прекрасно понимал Иван Фёдоров, и он мечтал организовать книгопечатание в Москве, как это было

у польского и литовского королей.

1.Определите основную мысль текста.

3.Укажите стилевые признаки.

4.Определите тип речи.

1. Выпишите слова, в которых два гласных звука стоят рядом. Фауна, абитуриент, авиапочта, гостиная, отличие, инициалы, каравай, каучук, красивее, меридиан.
2.Поставьте ударение в следующих словах.

Баловать, водопровод, донельзя, мизерный, озлобленный.

3. В каком слове буква Ь не служит для смягчения предшествующей согласной?

Меньше, борьба, сельдь, пильщик, больной, мальчик, бросишься.

4. Подберите к каждому из заимствованных слов русский синоним.

Шоу, позитивный, аргумент, санкция, доминировать.

5. Определите, одним или разными способами образованы прилагательные потусторонний, треножник. Свой ответ обоснуйте.
6.Выделите корни слов. Как называются корни, которые одинаково пишутся и произносятся, а значение имеют разное.

Водяной-водитель-завод,пища-пищать.

7.Исправьте ошибки в следующих предложениях .

1) Занятия проводятся согласно расписания.

2) Этот стадион расположен в тридцать минут езды от города.

3) Никому не секрет, что Сергей пишет стихи.

4) Нам помогала уверенность в победу.
8. Расставьте знаки препинания (если это необходимо).

1) Белые как сахар песчаные отмели уходя под воду приобретали цвет червонного золота.

2) Уже стихи запели как скрипка но вдруг на дороге как из-под земли вырос конный отряд и преградил путь.

4) Эта девушка как праздник!

5) Я смотрел как очарованный.

6) Голова острижена как у мальчишки.
9. Укажите, какой частью речи является слово ЧТО в предложениях :

1) Уж сколько раз твердили миру,

Что лесть гнусна, вредна;

Но только всё не впрок.

2) Ты хочешь знать, что делал я

На воле? Жил...

3) Я пришёл к тебе с приветом,

Рассказать, что солнце встало.

10. Выпишите существительные женского рода, подобрав к ним прилагательные.

Жюри, шоу, шоссе, силуэт, кашне, щавель, кольраби,авеню, колибри.

11. Объясните значение фразеологизмов.

Филькина грамота, тёртый калач.

12. Какие из приведённых ниже слов являются этимологическими родственниками? Аргументируйте свой ответ.

Уста, устный, усталость.

Напишите сочинение-миниатюру на тему "Учитель".

Школьная олимпиада по русскому языку в 9 классе.

Ключ.
1 тур

Оценка за диктант - 10 баллов. За орфографическую ошибку вычитается 1 балл, за пунктуационную - 0.5 балла.

2)Стиль публицистический.

3)Цель - изложить причины, по которым назрела необходимость книгопечатания. Текст отличается логичностью, насыщен устаревшими словами.

4)По типу этот текст - рассуждение.

За правильно выполненное задание - 2 балла(0.5 за каждое задание)

3 тур
1) Фауна, авиапочта, инициалы, каучук, меридиан(по 0.2 балла) - 1 балл.

2)Балов"ать, водопров"од, дон"ельзя, миз"ерный, озл"обленный. (по 0.2 балла) - 1 балл.

3)бросишься-0.5балла

4)шоу-зрелище

санкция-разрешение, указание

позитивный-положительный

доминировать-господствовать, преобладать

аргумент-довод, докозательство

(по 0.5 балла за 1 слово) всего 2.5 балла

5)Слова образованы одним способом - сложением основ(за способ 0.5 балла+по 0.5 балла за разбор каждого слова)-1.5 балла

6)Явление,когда корень у слов одинаковый , а значение слов разное, называется омонимией корней(за каждый корень 0.2 балла+0.5 за явление)-1.5 балла

7.1) Занятия проводятся согласно расписанию.

2) Этот стадион расположен в тридцати минутах езды от города.

3) Ни для кого не секрет, что Сергей пишет стихи.

4) Нам помогала уверенность в победе.

(по 1 баллу за каждое предложение)-4 балла

8.1) Белые, как сахар, песчаные отмели, уходя под воду, приобретали цвет червонного золота.

2) Уже стихи запели, как скрипка, но вдруг на дороге как из-под земли вырос конный отряд и преградил путь.

3) Полученный ответ рассматривался как согласие.

4) Эта девушка как праздник!

5) Я смотрел как очарованный.

6) Голова острижена, как у мальчишки.

(по 0.5 балла за каждое предложение)-3 балла
9.1)Союз

2)местоимение

(по о.5 балла)-1.5 балла

10.кольраби-вкусная,колибри-маленькая,авеню-широкая(по 0.5 балла)-1.5 балла

11.филькина грамота - документ, не имеющий никакой силы;тёртый калач - опытный человек, которого трудно обмануть (по 0.5 балла)-1 балл

12.Уста - губы.(по 0.5 балла)-1 балл

МАКСИМАЛЬНАЯ ОЦЕНКА ЗА ЗАДАНИЯ - 20 БАЛЛОВ

кРИТЕРИИ ОЦЕНКИ СОЧИНЕНИЯ

1. Глубина и самостоятельность понимания проблемы - 1 балл

2. Обоснованность привлечения литературного материала - 1 балл

3. Последовательность и логичность изложения - 1 балл

4. правильный литературный язык, стилическое соответствие содержания - 1 балл

5. умение делать выводы и обобщения - 1 балл

6. Следование нормам речи (орфография - 1 балл; грамматика - 1 балл; пунктуация - 1 балл) - 3 балла

итого 8 баллов

МАКСИМАЛЬНАЯ ОЦЕНКА ЗА ОЛИМПИАДУ 40 БАЛЛОВ

______________________________________________________________

Девочка спрыгнула с постели. Домик не двигался. Солнце ярко светило в окно. Элли подбежала к двери, распахнула ее и вскрикнула от удивления.

Ураган занес домик в страну необычайной красоты. Вокруг расстилался зеленый лес, по краям росли деревья со спелыми плодами. На полях виднелись клумбы розовых, белых, голубых цветов. В воздухе порхали крошечные птички, разноцветные бабочки.

(96 слов) (А.Волков.)

1) Выпишите из текста слово (-а) с непроизносимой согласной

2) Выпишите из 2-го абзаца слово (-а) с чередующейся гласной в корне

3) Выписать из текста сложное предложение

4) Выписать из 2-го абзаца все предлоги

(По книге Д. Зуева «Времена года»)

(По В. Белов)

Кончается лето. Все ярче костры листопада. Березы и клены осень покрасила в желтый цвет, а листья осинок разрумянила. Отправилась она в леса, в поля, в луга, убрала с полей золотые хлеба, а в лугах душистые копны сена сметала в высокие стога.

Поднялись в небо косяки птиц: журавлей, уток, гусей. Вот под самыми облаками летят большие белые птицы и шлют прощальный привет родным местам. «До свидания, птицы!» - провожают их люди.

Спешит, торопится осень. Смывает холодным дождем пестрый убор листьев. Вот выглянуло солнце из-за тучки, и под его ласковыми лучами изменилась хмурая картина осени. (92 слова)

С вечера разыгралась метель. Прошумела она, и волшебно преобразился лес.

Слепят глаза блестящие на солнце сугробы. Заколдовала зима молчаливого богатыря в хвойной кольчуге. Грузные ветки елей под тяжестью снега почти касаются земли. Синичка сядет, а ветка не дрогнет.

Под березками приютились крохотные елочки. В причудливый наряд одела метель молодую поросль. От холодных лучей солнца загорается на них снежное покрывало. Как хороши они теперь!

Вьюга посеребрила пышные прически преогромных сосен. На их макушках примостились пышные снежные шапки. Под соснами змеится след лукавой лисицы.

Вечером в чащобе хмурятся хвойные потемки. Таинственный сумрак окутывает даль. Во мраке безлунных ночей только и видишь одни березы в темном лесу. Трудно отыскать здесь тропинку или даже дорогу. (111 слов)

(На основе книги Д. Зуева «Времена года»)

__________________________________________________________________

Ходит осень по русской земле...

В просторных полях плавает над росой синяя паутина, и медленно остывает натруженная земля. В прозрачных глубинах речных омутов ленивеют рыбы, едва шевеля плавниками. Стога, окруженные поздней зеленой травой, давно поблекли и вылиняли от сентябрьских дождей. Зато ослепительны изумрудно-сизые озимые полосы, и безмолвно и ярко пылают на опушке рубиновые всплески рябин.

В лесу необычайно тихо. Все замерло, затаив дыхание, и словно ждет какую-то неизбежную кару, а может, прощения и отдыха.

Осень дует на леса, обдавая их мокрым ветром, и тогда глухой недовольный гул валами идет на тысячи верст. Ветры сдувают с лона бессчетных озер заповедную синеву, рябя и осыпая мертвой листвой плесы великих северных рек. Дыхание этих ветров то прохватывает тайгу болотной сединой, то вплетает в нее золотые, оранжевые и серебристо-желтые пряди. Но сосновым и еловым грядам все нипочем, и они все так же надменно молчат либо грозно и страшно гудят, вздымая свои возмущенные гривы, и тогда могучий шум снова катится по бескрайней тайге. (158 слов)

(По В. Белов)

Петька и Мишка устало плелись по пустынному берегу моря, усеянному галькой, отшлифованной волнами. От едва колышущегося моря на мальчиков веяло странным покоем и тишиной. Лучи не зашедшего еще за горизонт солнца скользили по легким волнам, набегавшим на берег.

Пропитанная полынным запахом длинная степная дорога, тянувшаяся к морю от далекого города, осталась позади, а впереди во всю даль и ширь расстилалось открытое море, не имеющее границ. И ребятам казалось, что они добрались до самого края света, что дальше уже нет ничего. Есть одно тихо плещущееся море, а над ним такое же бескрайнее небо, лишь кое-где покрытое бледно-розовыми облачками.

Мальчики, утомленные долгим путем, шли молча. Их головы прятались за ворохами сухого бурьяна, собранного ими для будущего костра. (117 слов)

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Шрифт:

100% +

51

Под легким дуновением знойного ветра море вздрагивало и, покрываясь мелкой рябью, ослепительно ярко отражавшей солнце, улыбалось голубому небу тысячами серебряных улыбок. В пространстве между морем и небом носился веселый плеск волн, взбегавших на пологий берег песчаной косы. Все было полно живой радости: звук и блеск солнца, ветер и соленый аромат воды, жаркий воздух и желтый песок. Узкая длинная коса, вонзаясь острым шпилем в безграничную пустыню играющей солнцем воды, терялась где-то вдали, где знойная мгла скрывала землю. Багры, весла, корзины да бочки беспорядочно валялись на косе. В этот день даже чайки истомлены зноем. Они сидят рядами на песке, раскрыв клювы и опустив крылья, или же лениво качаются на волнах.

Когда солнце начало спускаться в море, неугомонные волны то играли весело и шумно, то мечтательно ласково плескались о берег. Сквозь их шум на берег долетали не то вздохи, не то тихие, ласково зовущие крики. Солнце садилось, и на желтом горячем песке лежал розоватый отблеск его лучей. И жалкие кусты ив, и перламутровые облака, и волны, взбегавшие на берег, – все готовилось к ночному покою. Одинокий, точно заблудившийся в темной дали моря, огонь костра то ярко вспыхивал, то угасал, как бы изнемогая. Ночные тени ложились не только на море, но и на берег. Вокруг было только безмерное, торжественное море, посеребренное луной, и синее, усеянное звездами небо.

(По М. Горькому)

52
Обыкновенная земля

В Мещерском крае нет никаких особенных красот и богатств, кроме лесов, лугов и прозрачного воздуха. И тем не менее этот край нехоженых троп и непуганых зверей и птиц обладает большой притягательной силой. Он так же скромен, как картины Левитана, но в нем, как и в этих картинах, заключается вся прелесть и все незаметное на первый взгляд разнообразие русской природы. Что можно увидеть в Мещерском крае? Цветущие, никогда не кошенные луга, стелющиеся туманы, сосновые боры, лесные озера, высокие стога, пахнущие сухим и теплым сеном. Сено в стогах остается теплым в течение всей зимы. Мне приходилось ночевать в стогах в октябре, когда иней покрывает траву на рассвете, и я вырывал в сене глубокую нору. Залезешь в нее – сразу согреешься и спишь в продолжение всей ночи, будто в натопленной комнате. А над лугами ветер гонит свинцовые тучи. В Мещерском крае можно увидеть, вернее, услышать такую торжественную тишину, что бубенчик заблудившейся коровы слышен издалека, почти за километры, если, конечно, день безветренный. Летом в ветреные дни леса шумят великим океанским гулом и вершины гигантских сосен гнутся вслед пролетающим облакам.

Вот невдалеке неожиданно блеснула молния. Пора искать убежища для спасения от неожиданного дождя. Надеюсь, удастся скрыться вовремя вон под тем дубом. Под этим естественным, созданным щедрой природой шатром никогда не промокнешь. Но вот отблистали молнии, и полчища туч унеслись куда-то вдаль. Пробравшись через мокрый папоротник и какую-то стелющуюся растительность, выбираемся на едва приметную тропинку. Как прекрасна Мещера, когда привыкнешь к ней! Все становится родным: крики перепелов, суетливый стук дятлов, и шорох дождей в рыжей хвое, и плач ивы над заснувшей рекой.

(По К. Паустовскому)

53

Теперь по деревням уже не водят медведей. Да и цыгане стали редко бродить, большей частью они живут в тех местах, где приписаны, и только иногда, отдавая дань своей вековой привычке, выбираются куда-нибудь на выгон, натягивают закопченное полотно и живут целыми семьями, занимаясь ковкой лошадей, коновальством и барышничеством. Мне случалось видеть даже, что шатры уступали место на скорую руку сколоченным дощатым балаганам. Это было в губернском городе: недалеко от больницы и базарной площади, на клочке еще не застроенной земли, рядом с почтовой дорогой.

Из балаганов слышался лязг железа; я заглянул в один из них: какой-то старик ковал подковы. Я посмотрел на его работу и увидел, что это уже не прежний цыган-кузнец, а простой мастеровой; проходя уже довольно поздно вечером, я подошел к балагану и увидел старика за тем же занятием. Странно было видеть цыганский табор почти внутри города: дощатые балаганы, костры с чугунными котелками, в которых закутанные пестрыми платками цыганки варили какие-то яства.

Цыгане шли по деревням, давая в последний раз свои представления. В последний раз медведи показывали свое искусство: плясали, боролись, показывали, как мальчишки горох воруют. В последний раз приходили старики и старухи, чтобы полечиться верным, испытанным средством: лечь на землю под медведя, который ложился на пациента брюхом, широко растопырив во все стороны по земле свои четыре лапы. В последний раз их вводили в хаты, причем, если медведь добровольно соглашался войти, его вели в передний угол, и сажали там, и радовались его согласию как доброму знаку.

(По В. Гаршину)

54

В течение прошлого лета мне пришлось жить в старинной подмосковной усадьбе, где было настроено и сдавалось несколько небольших дач. Никак не ожидал я этого: дачи под Москвой, никогда еще не жил дачником без какого-то ни было дела в усадьбе, столь непохожей на наши степные усадьбы, и в таком климате.

В парке усадьбы деревья были так велики, что дачи, кое-где построенные в нем, казались под ним малы, имея вид туземных жилищ под деревьями в тропических странах. Пруд в парке, наполовину затянутый зеленой ряской, стоял как громадное черное зеркало.

Я жил на окраине парка, примыкавшего к негустому смешанному лесу; дощатая дача моя была не достроена, неконопаченые стены, неструганые полы, мебели почти никакой. От сырости, по-видимому никогда не исчезавшей, мои сапоги, валявшиеся под кроватью, обрастали бархатом плесени.

Все лето почти непрестанно шли дожди. Бывало, то и дело в яркой синеве скапливались белые облака и вдали перекатывался гром, потом начинал сыпать сквозь солнце блестящий дождь, быстро превращавшийся от зноя в душистый сосновый пар. Как-то неожиданно дождь заканчивался, и из парка, из леса, с соседних пастбищ – отовсюду снова слышалась радостная птичья разноголосица.

Перед закатом по-прежнему оставалось ясно, и на моих дощатых стенах дрожала, падая в окна сквозь листву, хрустально-золотая сетка низкого солнца.

Темнело по вечерам только к полуночи: стоит и стоит полусвет запада по совершенно неподвижным, притихшим лесам. В лунные ночи этот полусвет как-то странно мешался с лунным светом, тоже неподвижным, заколдованным. И по тому спокойствию, что царило повсюду, по чистоте неба и воздуха все казалось, что дождя уже больше не будет. Но вот я, засыпая, вдруг слышал: на крышу опять рушится ливень с громовыми раскатами, кругом беспредельная тьма и в отвес падающие молнии.

Утром в сырых аллеях, на лиловой земле, расстилались пестрые тени и ослепительные пятна солнца, цокали птички, называемые мухоловками, и хрипло трещали дрозды. А к полудню опять парило, находили облака и начинал сыпать дождь.

(По И. Бунину)

55

Он сердито швырнул окурок, зашипевший в луже, засунул руки в карманы расстегнутого, развеваемого ветром пальто и, нагнув еще не успевшую проясниться от дообеденных уроков голову и ощущая в желудке тяжесть скверного обеда, принялся шагать сосредоточенно и энергично. Но как ни шагал, все, что было кругом, шло вместе с ним: и наискось ливший дождь, мочивший лицо, и заношенный студенческий мундир, и громадные дома, чуждо и молчаливо теснившиеся по обеим сторонам узкой улицы, и прохожие, мокрые, угрюмые, которые казались в дождь все, как один. Все это знакомое, повторяющееся день изо дня, надоедливо шло вместе с ним, ни на минуту, ни на мгновенье не отставая.

И вся обстановка его теперешней жизни, все одна и та же, повторяющаяся изо дня в день, казалось, шла вместе с ним: утром несколько глотков горячего чаю, потом бесконечная беготня по урокам.

И все дома его клиентов были на один манер, и жизнь в них шла на один манер, и отношения к нему и его к ним были одни и те же. Казалось, он только менял в течение дня улицы, но входил к одним и тем же людям, к одной и той же семье, несмотря на разность физиономий, возрастов и общественного положения.

Он позвонил. Долго не открывали. Загривов стоял насупившись. Дождь все так же косо мелькал, чисто омытые тротуары влажно блестели. Извозчики, нахохлившись, дергали вожжами так же, как и всегда. В этой покорности чувствовалась своя особенная, недоступная окружающим жизнь.

В пустой, голой, даже без печки комнате стояли три стула. На столе лежали две развернутые тетради с положенными на них карандашами. Обыкновенно при входе Загривова у стола его встречали, глядя исподлобья, два плечистых угрюмых реалиста.

Старший, вылитая копия отца, был в пятом классе. Глядя на этот низкий заросший жесткими волосами лоб, на эту срезанную назад тяжелую, неправильную голову, казалось, что в толстом черепе оставался очень небольшой уголок для мозга.

Со своими учениками Загривов никогда ни о чем постороннем не заговаривал. Между ним и его учениками всегда стояла стена отчуждения. В доме так же царила строгая, суровая тишина, как будто никто не ходил, не разговаривал, не смеялся.

(По А. Серафимовичу)

56
Метель

Ямщик уже давно не тянул свою безыскусную песню; в поле была полная тишина, белая, застывшая; ни столба, ни стога, ни ветряной мельницы – ничего не видно. К вечеру метель поутихла, но непроницаемый в поле мрак – тоже невеселая картина. Лошади как будто заторопились, и серебряные колокольчики зазвенели на дуге.

Выйти из саней было нельзя: снегу навалило на пол-аршина, сани непрерывно въезжали в сугроб. Я насилу дождался, когда мы подъехали наконец к постоялому двору.

Гостеприимные хозяева долго нянчились с нами: оттирали, обогревали, потчевали чаем, который, кстати сказать, здесь пьют настолько горячим, что я ожег себе язык, впрочем, это нисколько не мешало нам разговаривать по-дружески, будто мы век знакомы. Непреодолимая дрема, навеянная теплом и сытостью, нас, разумеется, клонила ко сну, и я, поставив свои валяные сапоги на протопленную печь, лег и ничего не слышал: ни пререканий ямщиков, ни перешептывания хозяев – заснул как убитый. Наутро хозяева накормили незваных гостей и вяленой олениной, и стреляными зайцами, и печенной в золе картошкой, напоили теплым молоком.

(По И. Голуб, В. Шейну)

57
Ночь в Балаклаве

В конце октября, когда дни еще по-осеннему ласковы, Балаклава начинает жить своеобразной жизнью. Уезжают обремененные чемоданами и баулами последние курортники, в течение долгого здешнего лета наслаждавшиеся солнцем и морем, и сразу становится просторно, свежо и по-домашнему деловито, точно после отъезда нашумевших непрошеных гостей.

Поперек набережной расстилаются рыбачьи сети, и на полированных булыжниках мостовой они кажутся нежными и тонкими, словно паутина. Рыбаки, эти труженики моря, как их называют, ползают по разостланным сетям, как будто серо-черные пауки, исправляющие разорванную, воздушную пелену. Капитаны рыболовецких баркасов точат иступившиеся белужьи крючки, а у каменных колодцев, где беспрерывной серебряной струйкой лепечет вода, судачат, собираясь здесь в свободные минуты, темнолицые женщины – местные жительницы.

Опускаясь за море, садится солнце, и вскоре звездная ночь, сменяя короткую вечернюю зарю, обволакивает землю. Весь город погружается в глубокий сон, и наступает тот час, когда ниоткуда не доносится ни звука. Лишь изредка хлюпает вода о прибрежный камень, и этот одинокий звук еще более подчеркивает ничем не нарушаемую тишину. Чувствуешь, как ночь и молчание слились в одном черном объятии.

Нигде, по-моему, не услышишь такой совершенной, такой идеальной тишины, как в ночной Балаклаве.

(По А. Куприну)

58
На сенокосе

Трава на некошеном лугу, невысокая, но густая, оказалась не мягче, а еще жестче, однако я не сдавался и, стараясь косить как можно лучше, шел не отставая.

Владимир, сын бывшего крепостного, не переставая махавший косой, почем зря резал траву, не выказывая ни малейшего усилия. Несмотря на крайнюю усталость, я не решался попросить Владимира остановиться, но чувствовал, что не выдержу: так устал.

В это время Владимир сам остановился и, нагнувшись, взял травы, не торопясь вытер косу и стал молча точить. Я не спеша опустил косу и облегченно вздохнул, оглядевшись.

Невзрачный мужичонка, прихрамывая шедший сзади и, по-видимому, тоже уставший, сейчас же, не доходя до меня, остановился и принялся точить, перекрестившись.

Наточив свою косу, Владимир сделал то же с моей косой, и мы не медля пошли дальше. Владимир шел мах за махом, не останавливаясь, и, казалось, не чувствовал никакой усталости. Я косил из всех сил, стараясь не отставать, и все более ослабевал. С деланным безразличием махая косой, я все более убеждался, что у меня не хватит сил даже для считанных махов косы, нужных, чтобы закончить ряд.

Наконец ряд был пройден, и, вскинув на плечо косу, Владимир пошел по уже хоженому покосу, ступая по следам, оставленным каблуками. Пот, не унимаясь, скатывался с моего лица, и вся рубаха моя была мокра, словно моченная в воде, но мне было хорошо: я выстоял.

59

Сумерки, может быть, и были причиной того, что внешность прокуратора резко изменилась. Он как будто на глазах постарел, сгорбился и, кроме того, стал тревожен. Один раз он оглянулся и почему-то вздрогнул, бросив взгляд на пустое кресло, на спинке которого лежал плащ. Приближалась прозрачная ночь, вечерние тени играли свою игру, и, вероятно, усталому прокуратору померещилось, что кто-то сидит в пустом кресле. Допустив малодушие, пошевелив брошенный плащ, прокуратор, оставив его, забегал по балкону, то подбегая к столу и хватаясь за чашу, то останавливаясь и начиная бессмысленно глядеть в мозаику пола.

В течение сегодняшнего дня уже второй раз на него пала тоска. Потирая висок, в котором от утренней боли осталось только ноющее воспоминание, прокуратор все силился понять, в чем причина его душевных мучений, и, поняв это, он постарался обмануть себя. Ему ясно было, что, безвозвратно упустив что-то сегодня утром, он теперь хочет исправить упущенное какими-то мелкими и ничтожными, а главное, запоздавшими действиями. Но это очень плохо удавалось прокуратору. На одном из поворотов, круто остановившись, прокуратор свистнул, и из сада выскочил на балкон гигантский остроухий пес в ошейнике с золочеными бляшками.

Прокуратор сел в кресло; Банга, высунув язык и часто дыша, уселся у ног хозяина, причем радость в глазах пса означала, что кончилась гроза и что он опять тут, рядом с человеком, которого любил, считал самым могучим в мире, повелителем всех людей, благодаря которому и самого себя пес считал привилегированным существом, высшим и особенным. Но, улегшись у ног хозяина и даже не пища на него, пес сразу понял, что хозяина его постигла беда, и поэтому Банга, поднявшись и зайдя сбоку, положил лапы и голову на колени прокуратору, что должно было означать: он утешает своего хозяина и несчастье готов встретить вместе с ним. Это он пытался выразить и в глазах, скашиваемых к хозяину, и в насторожившихся, навостренных ушах. Так оба они, пес и человек, любящие друг друга, встретили праздничную ночь.

(По М. Булгакову)

60

Я проснулся ранним утром. Комната была залита ровным желтым светом, будто от керосиновой лампы. Свет шел снизу, из окна, и ярче всего освещал бревенчатый потолок. Странный свет – неяркий и неподвижный – был вовсе не похож на солнечный. Это светили осенние листья.

За ветреную и долгую ночь сад сбросил сухую листву. Она лежала разноцветными грудами на земле и распространяла тусклое сияние, и от этого сияния лица людей казались загорелыми. Осень смешала все чистые краски, какие существуют на свете, и нанесла их, как на холст, на далекие пространства земли и неба.

Я видел сухую листву, не только золотую и пурпурную, но и фиолетовую, и серую, и почти серебряную. Краски, казалось, смягчились из-за осенней мглы, неподвижно висели в воздухе. А когда беспрерывно шли дожди, мягкость красок сменялась блеском: небо, покрытое облаками, все же давало достаточно света, чтобы мокрые леса могли загораться вдали, как величественные багряные и золотые пожары. Теперь конец сентября, и в небе какое-то странное сочетание наивной голубизны и темно-махровых туч. Временами проглядывает ясное солнце, и тогда еще чернее делаются тучи, еще голубее чистые участки неба, еще чернее неширокая проезжая дорога, еще белее проглядывает сквозь полуопавшие липы старинная колокольня.

Если с этой колокольни, забравшись по деревянным расшатанным лестницам, поглядеть на северо-запад, то сразу расширится кругозор. Отсюда особенно хорошо видна речонка, обвивающая подножие холма, на котором раскинулась деревня. А вдали виднеется лес, подковкой охвативший весь горизонт.

Стало смеркаться, с востока наносило то ли низкие тучи, то ли дым гигантского пожара, и я вернулся домой. Уже поздним вечером вышел в сад, к колодцу. Поставив на сруб толстый фонарь, достал воды. В ведре плавали желтые листья. Никуда от них не спрятаться – они были повсюду. Стало трудно ходить по дорожкам сада: приходилось идти по листьям, как по настоящему ковру. Мы находили их и в доме: на полу, на застеленной кровати, на печке – всюду. Они были насквозь пропитаны их винным ароматом.

61

После полудня стало так жарко, что пассажиры перебрались на верхнюю палубу. Несмотря на безветрие, вся поверхность реки кипела дрожащей зыбью, в которой нестерпимо ярко дробились солнечные лучи, производя впечатление бесчисленного множества серебряных шариков. Только на отмелях, там, где берег длинным мысом врезался в реку, вода огибала его неподвижной лентой, спокойно синевшей среди этой блестящей ряби.

На небе не было ни тучки, но на горизонте кое-где протянулись тонкие белые облака, отливавшие по краям, как мазки расплавленного металла. Черный дым, не подымаясь над трубой, стлался за пароходом длинным грязным хвостом.

Снизу, из машинного отделения, доносилось непрерывное шипение и какие-то глубокие, правильные вздохи, в такт которым вздрагивала деревянная палуба «Ястреба». За кормой, догоняя ее, бежали ряды длинных широких волн; белые курчавые волны неожиданно бешено вскипали на их мутно-зеленой вершине и, плавно опустившись вниз, вдруг таяли, точно прятались под воду. Волны без устали набегали на берег и, разбившись с шумом об откос, бежали назад, обнажая песчаную отмель, всю изъеденную прибоем.

Это однообразие не прискучивало Вере Львовне и не утомляло ее: на весь Божий мир она глядела сквозь радужную пелену тихого очарования. Ей все казалось милым и дорогим: и пароход, необыкновенно белый и чистенький, и капитан, здоровенный толстяк в парусиновой паре, с багровым лицом и звериным голосом, охрипшим от непогод, и лоцман, красивый чернобородый мужик, который вертел в своей стеклянной будочке колесо штурвала, в то время как его острые, прищуренные глаза неподвижно глядели вдаль.

Вдали показалась пристань – маленький красный дощатый домик, выстроенный на барке. Капитан, приложив рот к рупору, проведенному в машинное отделение, кричал командные слова, и его голос, казалось, выходил из глубокой бочки: «Самый малый! Задний ход!»

Около станции толпились бабы и девчонки; они предлагали пассажирам сушеную малину, бутылки с кипяченым молоком, соленую рыбу, вареную и печеную баранину.

Жара понемногу спадала. Пассажиры заметили, как солнце садилось в пожаре кроваво-пурпурного пламени и растопленного золота. Когда же яркие краски поутихли, то весь горизонт осветился ровным пыльно-розовым сиянием. Наконец и это сияние померкло, и только невысоко над землей, в том месте, где закатилось солнце, осталась неясная длинная розовая полоска, незаметно переходившая вверху неба в нежно-голубоватый оттенок вечернего неба.

(По А. Куприну)

Диктанты простые и сложные. Школьная олимпиада по русскому языку Ночь в Балаклаве

В лесу

51

52Обыкновенная земля

53

54

55

56Метель

57Ночь в Балаклаве

58На сенокосе

59

60

61

52
Обыкновенная земля

56
Метель

57
Ночь в Балаклаве

58
На сенокосе