«Он выехал из дома в рейс, а живым уже не вернулся. Учебное пособие «Сборник заданий для практических занятий по дисциплине «Русский язык Кирилл планировал добраться до работы вовремя

Приехало множество интересных персонажей. Даже Гарольд, скрывающий боль, уже успел отметиться в инстаграмах наших соотечественников. Кто-то из болельщиков прилетел на самолете, кто-то приехал на поезде или на машине. А аргентинец Хуан Матиас Амайя приехал в Москву на велосипеде. Путь в 80 тысяч километров занял у него пять лет. И это еще не конец.

27 Май 2018 в 10:03 PDT 33-летний Матиас проехал уже через 37 стран. Если встретите его на улице, не перепутаете ни с кем: бородатый мужчина на велосипеде, груженном всякой всячиной и украшенном огромным количеством флагов разных стран. В 2013 году Матиас выехал из аргентинского города Сан-Хуан и до сих пор продолжает колесить по миру на велосипеде.

Публикация от Maty Amaya (@matyas.amaya)

22 Май 2018 в 9:43 PDT Раньше Матиас работал в фармацевтической компании. Но в один прекрасный момент обнаружил, что стал слишком эгоистичным и жадным до денег.

Публикация от Maty Amaya (@matyas.amaya)

17 Май 2018 в 5:39 PDT «Мало того что я был недоволен своей работой, я еще и почувствовал пустоту внутри. Я был готов обменять все материальные блага, чтобы жить полной жизнью», - рассказал он в интервью изданию Romeing.

Публикация от Maty Amaya (@matyas.amaya)

15 Май 2018 в 2:11 PDT Сначала Матиас сказал родственникам и друзьям, что уезжает на 15 дней. Но по прошествии этого времени он понял, что этого мало.

Публикация от Maty Amaya (@matyas.amaya)

14 Май 2018 в 1:01 PDT «Сначала они думали, что я сумасшедший, раз оставляю все, чтобы отправиться в путешествие. А теперь моя семья и друзья благодарят меня, потому что я делюсь фотографиями и видео, а они могут узнать больше о других культурах».

Публикация от Maty Amaya (@matyas.amaya)

3 Май 2018 в 9:37 PDT Матиас говорит, что его путешествие - дело нелегкое. В интервью Sports.ru он рассказал, что выехал из дома с 200 долларами в кармане, останавливался на ночевку в основном на природе, часто ему помогали окружающие.

Публикация от Maty Amaya (@matyas.amaya)

6 Апр 2018 в 2:20 PDT «Я нахожусь не в том положении, чтобы выбирать, поэтому ем я все подряд. Приходилось даже есть муравьев, гусениц и всяких других странных созданий».

Публикация от Maty Amaya (@matyas.amaya)

6 Апр 2018 в 7:24 PDT Во время путешествия Матиас сталкивался с массой сложностей: один раз у него закончилась вода в пустыне и два дня он ничего не пил, спал на улицах Европы зимой, несколько раз его пытались обокрасть и даже ранили ножом. Много раз Матиас задумывался о том, чтобы вернуться домой, но продолжал ехать.

Публикация от Maty Amaya (@matyas.amaya)

8 Дек 2017 в 3:12 PST И вот спустя пять лет и 80 тысяч километров велосипедист приехал в Россию на чемпионат мира. Особенно в России Матиаса впечатлили девушки.

«В России очень красивые женщины, они сильно отличаются от тех, которые живут в моем городе в Аргентине . У наших женщин черные волосы и глаза. Мне нравятся голубоглазые блондинки. Я когда приехал в России, то чуть не упал с велосипеда! Везде блондинки! Для меня здесь рай!» - рассказал Матиас в интервью телеканалу 360.

Россия - не конечный пункт его путешествия. Но куда он поедет дальше, Матиас еще не определился.

Публикация от Maty Amaya (@matyas.amaya)

15 Мар 2017 в 12:23 PDT «У меня не было конкретного плана, я просто хотел уехать из дома. Я должен был уехать на 15 дней, а прошло уже пять лет. Я нечасто задумываюсь о будущем, мне нравится жить настоящим».

Публикация от Maty Amaya (@matyas.amaya)

17 Июн 2018 в 6:58 PDT «Сейчас у меня три варианта. Первый - отправиться на юг России, затем в Турцию , проехать от

Смерть в виде фуры «Скания» настигла 33-летнего водители «Газели» на 699-м километре федеральной трассы М-5 «Урал».

Первая информация о ДТП появилась во вторник, 15 мая, на сайте Главного управления МЧС России по Пензенской области. В сводке указано, что в этот же день в 22:20 на пульт дежурного спасателя МЧС Городищенского района поступило сообщение о дорожно-транспортном происшествии.

Чтобы узнать подробности, я в этот же день позвонила Анне Шупиловой, начальнику группы информационного обеспечения деятельности ГУ МЧС России по Пензенской области.

«В Городищенском районе произошло столкновение двух транспортных средств, - рассказала она. - В результате дорожно-транспортного происшествия, к сожалению, имеются пострадавшие. Для ликвидации последствий ДТП от ГУ МЧС России по Пензенской области привлекалось четыре человека, одна единица техники».

На следующий день, 16 мая, в сводках ГИБДД была указана уже более подробная информация: «По предварительным данным, на 699-м километре автомобильной дороги «Урал» произошла авария с участием автомобиля ГАЗ-278858 и большегруза «Скания» с полуприцепом «Бонг». Для уточнения этих сведений я связалась с Юлией Кулигиной, инспектором по пропаганде безопасности дорожного движения ГИБДД.

Она рассказала, что, по предварительным данным, водитель ГАЗа, мужчина, 1985 года рождения, наехал на «Сканию». Фурой управлял человек постарше, рожденный в 1961 году. Травмы, которые получил водитель автофургона, оказались фатальными. Он скончался на месте. Проводится проверка.

Это происшествие активно обсуждалось в Интернете. Так, например, на одной из публичных страниц социальной сети «Вконтакте» очевидец аварии опубликовал фото с места происшествия. В ходе личной переписки он рассказал о том, что видел, и предоставил фото с места трагедии.

«Газель» врезалась в стоящую «Сканию», - рассказал 16 мая Игорь Федоров (по просьбе собеседника имя изменено. - Прим. авт). - Не знаю, как это получилось, но шансов у водителя «Газели» не было».

Кроме очевидцев аварии, нашлись и те, кто знал погибшего мужчину лично. Так, например, 17 мая я связалась с Людмилой Лавровой, знакомой матери погибшего.

«Он был отличным парнем, заботливым сыном и любящим мужем, - рассказала о водителе «Газели» женщина. - Мы до сих пор не можем поверить в случившееся. Буквально за день до трагедии я его видела, говорила с ним. И тут такое несчастье. Для его мамы эта новость стала настоящим ударом».

Также мне удалось пообщаться с другом погибшего, тоже водителем.

«Погибшего звали Евгением, - рассказал мне Виталий Рыбин (по просьбе собеседника имя изменено. - Прим. авт.) в ходе личной переписки. - Совсем молодой еще, 33 года. Хороший отзывчивый человек, отличный друг, аккуратный водитель. Никто не ожидал, что с ним такое случится. Я знаком с ним четыре года, тоже водитель. Сам Евгений из Пензы, за рулем более 10 лет, работал на себя. Выехал в рейс из дома и живым оттуда не вернулся. Ему было всего 33 года. На свою «Газель» сам заработал, своим трудом. У него остались жена, дочь. Когда будут похороны, мы пока не знаем. Все до сих пор в шоке от случившегося».

Варвара Устинова

Сергей Козлов уже четыре раза отправлялся в путешествие по Армении и близлежащим регионам. Однажды он выехал из дома с фотоаппаратом, палаткой и рюкзаком, имея в кармане всего 5000 рублей, а вернулся с серией удивительных портретов жителей тихих кавказских деревень. Сергей поделился своими лайфхaками путешественника и рассказал о съемке портретов жителей Кавказа.

О фотографии-победителе

По традиции давайте начнем с фотографии-победителя. Расскажите о мужчине с инфернальным взглядом, который победил в конкурс.

Мне его взгляд тоже показался интересным. Это была моя первая поездка, и, конечно, одним из сильнейших впечатлений стало посещение монастыря Хор Вирап, где я и сделал этот снимок. На фото - не носитель религиозного сана, он работник монастырского комплекса.

Армения, монастырь Хор Вирап 2013 Фото: Сергей Козлов

- Какие у него усы! Это вообще типично для тех краев или он один такой оригинал?

Таких усов я не видел! Их обладатель, наверное, стал уже местной легендой, и это понятно - у него фактурная внешность, очень многие туристы фотографировали его. Приехав в Армению снова через год или два, я вручил мужчине отпечаток. Нужно было видеть эти эмоции, он очень удивился. Наверное, не многие привозят ему фотографии.

- Вы специально выбрали такой фон, с таинственными цифрами?

Это вход в церковь, просто колонна рядом; был очень жаркий сентябрьский день, сильные тени, и я, понимая, что времени на съемку у меня немного, выбирал место с подходящим освещением, чтобы не испортить кадр. Я просто попросил этого человека уделить мне немного времени для фото. Как только я все сделал, он сразу же отправился по своим делам. Пообщаться, к сожалению, не удалось, потому что он все время занимался какими-то хозяйственными вопросами. Его удалось отвлечь буквально на несколько минут.

О регионах и бабушках

Армения Норадус. 2013. Фото: Сергей Козлов

- По большинству людей на фотографиях видно, что они не привыкли к камере. Вы как-то работаете с моделями?

Нет. Когда лицо человека мне интересно, я просто подхожу и знакомлюсь; если на меня реагируют дружелюбно и знакомство продолжается, то за разговором фотографирую. Но часто собеседник, видя перед собой камеру, делает паспортное лицо и расправляет руки по швам. Конечно, ничего хорошего из этого не выходит, поэтому по возможности я стараюсь получать от человека какую-то реакцию, и пока мне рассказывают что-то о себе или задают вопросы, в это время нажимаю на спуск. В моменты диалога, когда человек отвлечен от камеры, и получаются яркие снимки.

Я вижу на ваших фотографиях суеверного вида кавказскую бабушку. Никогда не подумала бы, что ее можно сфотографировать так запросто.

Я бы и не сказал, что снимок был сделан запросто. Когда я приехал в Норадус, стояла страшная осенняя непогода. Шёл сильнейший дождь, промозглый ветер продувал дождевик. Для прогулки по некрополю погода вообще потрясающая, конечно. И вот я под свинцовым небом и пронизывающим насквозь ветром захожу на средневековое кладбище. Старая часовня приветливо поскрипывает дверью. Я вошёл внутрь, а там бабушки вяжут варежки, шапки на продажу и от непогоды прячутся в этой разбитой часовне. Я решил присоединиться к ним, чтобы тоже не стоять на холоде. Заодно поснимал, насколько получилось, при тусклом свете внутри. Позже прямо в часовне я поставил палатку, чтобы был какой-то навес от дождя, и стал готовиться к ночи. В это время прибежали два мальчугана. Увидев палатку, они очень удивились и помчались спросить отца, можно ли пригласить русского туриста на ночлег. Так меня позвали в дом. В итоге мы познакомились с семьей и на следующее утро вместе пошли на прогулку. Когда стали приезжать туристы и бабушки снова объявились, я с помощью местного жителя попытался завязать диалог с ними.

Я попросил перевести на армянский, что просто ищу фактурное лицо и мог бы хороший портрет получиться. Я бы конкурсный снимок сделал... Кажется, это бабушек не очень убедило. Был момент, когда я буквально бежал за одной из них. Если бы кто-то снимал меня, скачущего через погост за удирающей бабушкой, то еще вопрос, у кого круче кадр получился бы (смеется). В 2016 году я вернулся и, пользуясь случаем, передал её фотографии через соседей. Женщина болела в тот момент и из дома не выходила. А вот с другой мастерицей, которую снимал за вязанием в часовне, повезло встретиться снова и отдать фотографии в руки.

- И как она отреагировала?

Хорошо. Улыбнулась, вспомнила.

- Обрадовалась, взяла фотографию?

Да. И, снова увидев камеру, любезно назвала меня холерой.

Норадус 2016. Фото: Сергей Козлов

- Вот как!

Да, бывало по-разному. И не везде люди фотографировались охотно. Например, в Гюмри снимать мне показалось сложнее - реакция на камеру иногда была довольно резкая. Некоторые мне деликатно говорили «нет» или просто разворачивались и уходили.

- Бабушка на фотография из Гюмри выглядит очень дружелюбно.

Да, эта бабушка очень вежливо дала мне понять, что я здесь не к месту. Я увидел ее возле этих старых дверей. Кажется, она ждала родственников из магазина. По-русски она понимала не очень хорошо. Я пытался общаться с помощью ее русскоговорящих родственников, уже пришедших к тому моменту. И даже сделал кадров пять, после чего мне протянули непонятно откуда взявшийся грецкий орех, вежливо помахали ручкой и плавно закрыли дверь перед моим носом.

- Кадры тем не менее вы сделать успели.

Да, но так деликатно меня к черту еще не посылали.

Армения. Ереван. рынок сентябрь 2014. Фото: Сергей Козлов

О кавказском гостеприимстве и стереотипах

- Вы ездили в какой-то фототур? Сколько потратили на поездку?

Нет, фототура не было. Чаще всего я путешествовал один, преимущественно автостопом. Заранее составлял маршрут, который будет интересен и позволит уложиться в отведенное время. А уже на месте часто находилась компания. За всю первую поездку я потратил тысяч пять в оба конца, при этом три из них ушли на дорогу. Ночевал я в палатке или у местных жителей, которые часто приглашали к себе - в этом плане Армения совершенно удивительна. Как-то в Карабахе я шел по вечерней деревне, и из первой же попавшейся двери вышел местный житель, спросил: «Турист?» - «Да, турист. Из России». - И, помянув крепким словом осенние дожди, хозяин тут же пригласил: «Пойдем, не ночуй на улице...»

Норадус. 2016. Фото: Сергей Козлов

- А не страшно с техникой, с рюкзаками автостопить каждый раз в отрыве от цивилизации?

Нет, там вообще не страшно. В Нагорный Карабах я тоже ездил автостопом, и ничего плохого не происходило. Была показательная такая ситуация: я приехал в Степанакерт (город в регионе Нагорный Карабах. - прим. ред.), это был уже не первый день дороги, и столитровый рюкзак за плечами порядком надоел. Я вышел из автобуса, пошел осматривать окрестности и набрёл на привокзальный базарчик (кавказский базар - это вообще отдельный праздник). Кто-то из местных старожилов, посмотрев на меня, сказал: «Тяжело, наверное? Оставь рюкзак здесь, никто не возьмет». Представьте себе: оставить рюкзак где-нибудь на Казанском вокзале, например.

Армения, Горис, май 2017. Это бродяга. Мне понравился его взгляд - пристальный, вдумчивый, смотрящий в пространство. Я подошел, попросил разрешения, в ответ мне протянули стакан с кофе. Мы сделали несколько шагов до ближайшей улицы, присели на лавочку, пообщались, снимались на ходу. Фото: Сергей Козлов

- И вы оставили?

Я, конечно, взял из него деньги, документы, камеру... И решил поверить случайным знакомым. Через несколько часов пришел обратно на этот пятачок в центре города и нашел свой рюкзак, который за все это время никого не заинтересовал. С пониманием своего и чужого там все нормально.

- То есть стереотипы об угрюмых и злобных горцах - чистый вымысел?

Так называемыми «неблагополучными» регионами, о которых чаще слышат, Кавказ и Закавказье не ограничиваются. Этот мир более многоликий и, я думаю, дружелюбный. Я общался и с дагестанцами, и с азербайджанцами, со многими людьми во время моих одиночных поездок. Впечатления самые хорошие. Какой-то открытой агрессии не было никогда. Мелкие неприятности возникали, но крайне редко, и все решались достаточно легко. Многие живущие там люди радовались, встречая живой интерес к себе

Армения, Арени, октябрь 2014. Село Арзни известно своим винзаводом и ежегодным международным винным фестивалем. Фото: Сергей Козлов

Армения, Горис, май 2017. Дорожный работник. Их бригада стояла на обочине, люди во время перерыва радовались весеннему солнцу. Я подошел, попросил разрешения снять портрет. Несколько неохотно, но он, все-таки, согласился сделать несколько снимков. Фото: Сергей Козлов

Армения, Горис, май 2017. Увидев большую компанию игроков с резкими жестами и азартом в глазах, я не смог пройти мимо. Такие «ланч-брейки » у них могут могут длиться часами, поэтому время поснимать у меня было. Фото: Сергей Козлов

Уезжая из Петербурга, Вронский оставил свою большую квартиру на Морской приятелю и любимому товарищу Петрицкому. Петрицкий был молодой поручик, не особенно знатный и не только не богатый, но кругом в долгах, к вечеру всегда пьяный и часто за разные и смешные и грязные истории попадавший на гауптвахту, но любимый и товарищами и начальством. Подъезжая в двенадцатом часу с железной дороги к своей квартире, Вронский увидел у подъезда знакомую ему извозчичью карету. Из-за двери еще на свой звонок он услыхал хохот мужчин и французский лепет женского голоса и крик Петрицкого: «Если кто из злодеев, то не пускать!» Вронский не велел денщику говорить о себе и потихоньку вошел в первую комнату. Баронесса Шильтон, приятельница Петрицкого, блестя лиловым атласом платья и румяным белокурым личиком и, как канарейка, наполняя всю комнату своим парижским говором, сидела пред круглым столом, варя кофе. Петрицкий в пальто и ротмистр Камеровский в полной форме, вероятно со службы, сидели вокруг нее. — Браво! Вронский! — закричал Петрицкий, вскакивая и гремя стулом. — Сам хозяин! Баронесса, кофею ему из нового кофейника. Вот не ждали! Надеюсь, ты доволен украшением твоего кабинета, — сказал он, указывая на баронессу. — Вы ведь знакомы? — Еще бы! — сказал Вронский, весело улыбаясь и пожимая маленькую ручку баронессы. — Как же! старый друг. — Вы домой с дороги, — сказала баронесса, — так я бегу. Ах, я уеду сию минуту, если я мешаю. — Вы дома там, где вы, баронесса, — сказал Вронский. — Здравствуй, Камеровский, — прибавил он, холодно пожимая руку Камеровского. — Вот вы никогда не умеете говорить такие хорошенькие вещи, — обратилась баронесса к Петрицкому. — Нет, отчего же? После обеда и я скажу не хуже. — Да после обеда нет заслуги! Ну, так я вам дам кофею, идите мойтесь и убирайтесь, — сказала баронесса, опять садясь и заботливо поворачивая винтик в новом кофейнике. — Пьер, дайте кофе, — обратилась она к Петрицкому, которого она называла Пьер, по его фамилии Петрицкий, не скрывая своих отношений с ним. — Я прибавлю. — Испортите. — Нет, не испорчу! Ну, а ваша жена? — сказала вдруг баронесса, перебивая разговор Вронского с товарищем. — Вы не привезли вашу жену? Мы здесь женили вас. — Нет, баронесса. Я рожден цыганом и умру цыганом. — Тем лучше, тем лучше. Давайте руку. И баронесса, не отпуская Вронского, стала ему рассказывать, пересыпая шутками, свои последние планы жизни и спрашивать его совета. — Он все не хочет давать мне развода! Ну что же мне делать? (Он был муж ее.) Я теперь хочу процесс начинать. Как вы мне посоветуете? Камеровский, смотрите за кофеем — ушел; вы видите, я занята делами! Я хочу процесс, потому что состояние мне нужно мое. Вы понимаете ли эту глупость, что я ему будто бы неверна, — с презрением сказала она, — и от этого он хочет пользоваться моим имением. Вронский слушал с удовольствием этот веселый лепет хорошенькой женщины, поддакивая ей, давал полушутливые советы и вообще тотчас же принял свой привычный тон обращения с этого рода женщинами. В его петербургском мире все люди разделялись на два совершенно противоположные сорта. Один низший сорт: пошлые, глупые и, главное, смешные люди, которые веруют в то, что одному мужу надо жить с одною женой, с которою он обвенчан, что девушке надо быть невинною, женщине стыдливою, мужчине мужественным, воздержным и твердым, что надо воспитывать детей, зарабатывать свой хлеб, платить долги, — и разные тому подобные глупости. Это был сорт людей старомодных и смешных. Но был другой сорт людей, настоящих, к которому они все принадлежали, в котором надо быть, главное, элегантным, красивым, великодушным, смелым, веселым, отдаваться всякой страсти не краснея и над всем остальным смеяться. Вронский только в первую минуту был ошеломлен после впечатлений совсем другого мира, привезенных им из Москвы; но тотчас же, как будто всунул ноги в старые туфли, он вошел в свой прежний веселый и приятный мир. Кофе так и не сварился, а обрызгал всех и ушел и произвел именно то самое, что было нужно, то есть подал повод к шуму и смеху и залил дорогой ковер и платье баронессы. — Ну, теперь прощайте, а то вы никогда не умоетесь, и на моей совести будет главное преступление порядочного человека, нечистоплотность. Так вы советуете нож к горлу? — Непременно, и так, чтобы ваша ручка была поближе от его губ. Он поцелует вашу ручку, и все кончится благополучно, — отвечал Вронский. — Так нынче во Французском! — И, зашумев платьем, она исчезла. Камеровский поднялся тоже, а Вронский, не дожидаясь его ухода, подал ему руку и отправился в уборную. Пока он умывался, Петрицкий описал ему в кратких чертах свое положение, насколько оно изменилось после отъезда Вронского. Денег нет ничего. Отец сказал, что не даст и не заплатит долгов. Портной хочет посадить, и другой тоже непременно грозит посадить. Полковой командир объявил, что если эти скандалы не прекратятся, то надо выходить. Баронесса надоела, как горькая редька, особенно тем, что все хочет давать деньги; а есть одна, он ее покажет Вронскому, чудо, прелесть, в восточном строгом стиле, «genre рабыни Ребекки, понимаешь». С Беркошевым тоже вчера разбранился, и он хотел прислать секундантов, но, разумеется, ничего не выйдет. Вообще же все превосходно и чрезвычайно весело. И, не давая товарищу углубляться в подробности своего положения, Петрицкий пустился рассказывать ему все интересные новости. Слушая столь знакомые рассказы Петрицкого в столь знакомой обстановке своей трехлетней квартиры, Вронский испытывал приятное чувство возвращения к привычной и беззаботной петербургской жизни. — Не может быть! — закричал он, отпустив педаль умывальника, которым он обливал свою красную здоровую шею. — Не может быть! — закричал он при известии о том, что Лора сошлась с Милеевым и бросила Фертингофа. — И он все так же глуп и доволен? Ну, а Бузулуков что? — Ах, с Бузулуковым была история — прелесть! — закричал Петрицкий. — Ведь его страсть — балы, и он ни одного придворного бала не пропускает. Отправился он на большой бал в новой каске. Ты видел новые каски? Очень хороши, легче. Только стоит он... Нет, ты слушай. — Да я слушаю, — растираясь мохнатым полотенцем, отвечал Вронский. — Проходит великая княгиня с каким-то послом, и на его беду зашел у них разговор о новых касках. Великая княгиня и хотела показать новую каску... Видят, наш голубчик стоит. (Петрицкий представил, как он стоит с каской.) Великая княгиня попросила себе подать каску, — он не дает. Что такое? Только ему мигают, кивают, хмурятся. Подай. Не дает. Замер. Можешь себе представить!.. Только этот... как его... хочет уже взять у него каску... не дает!.. Он вырвал, подает великой княгине. «Вот эта новая», — говорит великая княгиня. Повернула каску, и, можешь себе представить, оттуда бух! груша, конфеты, два фунта конфет!.. Он это набрал, голубчик! Вронский покатился со смеху. И долго потом, говоря уже о другом, закатывался своим здоровым смехом, выставляя свои крепкие сплошные зубы, когда вспоминал о каске. Узнав все новости, Вронский с помощью лакея оделся в мундир и поехал являться. Явившись, он намерен был съездить к брату, к Бетси и сделать несколько визитов с тем, чтоб начать ездить в тот свет, где бы он мог встречать Каренину. Как и всегда в Петербурге, он выехал из дома с тем, чтобы не возвращаться до поздней ночи. 22 ... Ведь его страсть - балы, и он ни одного придворного бала не пропускает. Отправился он на большой бал в новой каске. Ты видел новые каски? Очень хороши, легче. Только стоит он... Нет, ты слушай. - Да я слушаю, - растираясь мохнатым полотенцем, отвечал Вронский. - Проходит великая княгиня с каким-то послом, на его беду зашел у них разговор о новых касках. Великая княгиня и хотела показать новую кас- ку... Видят, наш голубчик стоит. (Петрицкий представил, как он стоит с каской.) Великая княгиня попросила подать себе каску, - он не дает. Что такое? Только ему мигают, кивают, хмурятся. Подай. Не дает. Замер. Мо- жешь себе представить... Только этот... как его... хочет уже взять у не- го каску... не дает!.. Он вырвал, подает великой княгине. "Вот это но- вая", - говорит великая княгиня. Повернула каску, и можешь себе предста- вить, оттуда бух! груша, конфеты, два фунта конфет!.. Он это набрал, го- лубчик! Вронский покатился со смеху. И долго потом, говоря уже о другом, зака- тывался он своим здоровым смехом, выставляя свои крепкие сплошные зубы, когда вспоминал о каске. Узнав все новости, Вронский с помощью лакея оделся в мундир и поехал являться. Явившись, он намерен был съездить к брату, к Бетси и сделать несколько визитов с тем, чтоб начать ездить в тот свет, где бы он мог встречать Каренину. Как и всегда в Петербурге, он выехал из дома с тем, чтобы не возвращаться до поздней ночи. ЧАСТЬ ВТОРАЯ I В конце зимы в доме Щербацких происходил консилиум, долженствовавший решить, в каком положении находится здоровье Кити и что нужно предпри- нять для восстановления ее ослабевающих сил. Она была больна, и с приб- лижением весны здоровье ее становилось хуже. Домашний доктор давал ей рыбий жир, потом железо, потом лапис, но так как ни то, ни другое, ни третье не помогало и так как он советовал от весны уехать за границу, то приглашен был знаменитый доктор. Знаменитый доктор, не старый еще, весьма красивый мужчина, потребовал осмотра больной. Он с особенным удо- вольствием, казалось, настаивал на том, что девичья стыдливость есть только остаток варварства и что нет ничего естественнее, как то, чтоб еще не старый мужчина ощупывал молодую обнаженную девушку. Он находил это естественным, потому что делал это каждый день и при этом ничего не чувствовал и не думал, как ему казалось, дурного, и поэтому стыдливость в девушке он считал не только остатком варварства, но и оскорблением се- бе. Надо было покориться, так как, несмотря на то, что все доктора учились в одной школе, по одним и тем же книгам, знали одну науку, и несмотря на то, что некоторые говорили, что этот знаменитый доктор был дурной док- тор, в доме княгини и в ее кругу было признано почему-то, что этот зна- менитый доктор один знает что-то особенное и один может спасти Кити. После внимательного осмотра и постукиванья растерянной и ошеломленной от стыда больной знаменитый доктор, старательно вымыв свои руки, стоял в гостиной и говорил с князем Князь хмурился, покашливая, слушая доктора. Он, как поживший, не глупый и не больной человек, не верил в медицину и в душе злился на всю эту комедию, тем более что едва ли не он один впол- не понимал причину болезни Кити. "То-то пустобрех", - думал он, применяя в мыслях это название из охотничьего словаря к знаменитому доктору и слушая его болтовню о признаках болезни дочери. Доктор между тем с тру- дом удерживал выражение презрения к этому старому баричу и с трудом спускался до низменности его понимания. Он понимал, что с стариком гово- рить нечего и что глава в этом доме - мать. Пред нею-то он намеревался рассыпать свой бисер. В это время княгиня вошла в гостиную с домашним доктором. Князь отошел, стараясь не дать заметить, как ему смешна была вся эта комедия. Княгиня была растеряна и не знала, что делать. Она чувствовал себя виноватою пред Кити. - Ну, доктор, решайте нашу судьбу, - сказала княгиня. - Говорите мне вс°. - "Есть ли надежда?" - хотела она сказать, но губы ее задрожали, и она не могла выговорить этот вопрос. - Ну что, доктор?.. - Сейчас, княгиня, переговорю с коллегой и тогда буду иметь честь до- ложить вам свое мнение. - Так нам вас оставить? - Как вам будет угодно. Княгиня, вздохнув, вышла. Когда доктора остались одни, домашний врач робко стал излагать свое мнение, состоящее в том, что есть начало туберкулезного процесса, но... и т. д. Знаменитый доктор слушал его и в середине его речи посмотрел на свои крупные золотые часы. - Так, - сказал он. - Но... Домашний врач замолк почтительно на середине речи - Определить, как вы знаете, начало туберкулезного процесса мы не мо- жем; до появления каверн нет ничего определенного. Но подозревать мы мо- жем. И указание есть: дурное питание, нервное возбуждение и прочее. Воп- рос стоит так: при подозрении туберкулезного процесса что нужно сделать, чтобы поддержать питание? - Но, ведь вы знаете, тут всегда скрываются нравственные, духовные причины, - с тонкою улыбкой позволил себе вставить домашний доктор. - Да, это само собой разумеется, - отвечал знаменитый доктор, опять взглянув на часы. - Виноват; что, поставлен ли Яузский мост, или надо все еще кругом объезжать? - спросил он. - А! поставлен. Да, ну так я в двадцать минут могу быть. Так мы говорили, что вопрос так поставлен: поддержать питание и исправить нервы. Одно в связи с другим, надо действовать на обе стороны круга. - Но поездка за границу? - спросил домашний доктор. - Я враг поездок за границу. И изволите видеть: если есть начало ту- беркулезного процесса, чего мы знать не можем, то поездка за границу не поможет. Необходимо такое средство, которое бы поддерживало питание и не вредило. И знаменитый доктор изложил свой план лечения водами Соденскими, при назначении которых главная цель, очевидно, состояла в том, что они пов- редить не могут. Домашний доктор внимательно и почтительно выслушал. - Но в пользу поездки за границу я бы выставил перемену привычек, уда- ление от условий, вызывающих воспоминания. И потом матери хочется, - сказал он. - А! Ну, в этом случае, что ж, пускай едут; только повредят эти немец- кие шарлатаны... Надо, чтобы слушались... Ну, так пускай едут. Он опять взглянул на часы. - О! уже пора, - и пошел к двери. Знаменитый доктор объявил княгине (чувство приличия подсказало это), что ему нужно видеть еще раз больную. - Как! еще раз осматривать!- с ужасом воскликнула мать. - О нет, мне некоторые подробности, княгиня. - Милости просим. И мать, сопутствуемая доктором, вошла в гостиную к Кити. Исхудавшая и румяная, с особенным блеском в глазах вследствие перенесенного стыда, Кити стояла посреди комнаты. Когда доктор вошел, она вспыхнула, и глаза ее наполнились слезами. Вся ее болезнь и леченье представлялись ей такою глупою, даже смешною вещью! Лечение ее представлялось ей столь же смеш- ным, как составление кусков разбитой вазы. Сердце ее было разбито. Что же они хотят лечить ее пилюлями и порошками? Но нельзя было оскорблять мать, тем более что мать считала себя виноватою. - Потрудитесь присесть, княжна, - сказал знаменитый доктор. Он с улыбкой сел против нее, взял пульс и опять стал делать скучные вопросы. Она отвечала ему и вдруг, рассердившись, встала. - Извините меня, доктор, но это, право, ни к чему не поведет. Вы у ме- ня по три раза то же самое спрашиваете. Знаменитый доктор не обиделся. - Болезненное раздражение, - сказал он княгине когда Кити вышла. - Впрочем, я кончил... И доктор пред княгиней, как пред исключительно умною женщиной, научно определил положение княжны и заключил наставлением о том, как пить те воды, которые были не нужны. На вопрос, ехать ли за границу, доктор уг- лубился в размышления, как бы разрешая трудный вопрос. Решение, наконец, было изложено: ехать и не верить шарлатанам, а во всем обращаться к не- му. Как будто что-то веселое случилось после отъезда доктора. Мать повесе- лела, вернувшись к дочери, и Кити притворилась, что она повеселела. Ей часто, почти всегда, приходилось теперь притворяться. - Право, я здорова, maman. Но если вы хотите ехать, поедемте!- сказала она и, стараясь показать, что интересуется предстоящей поездкой, стала говорить о приготовлениях к отъезду. II Вслед за доктором приехала Долли. Она знала, что в этот день должен быть консилиум, и, несмотря на то, что недавно поднялась от родов (она родила девочку в конце зимы), несмотря на то, что у ней было много свое- го горя и забот, она, оставив грудного ребенка и заболевшую девочку, за- ехала узнать об участи Кити, которая решалась нынче. - Ну, что?- сказала она; входя в гостиную и не снимая шляпы. - Вы все веселые. Верно, хорошо? Ей попробовали рассказывать, что говорил доктор, но оказалось, что, хотя доктор и говорил очень складно и долго, никак нельзя было передать того, что он сказал. Интересно было только то, что решено ехать за гра- ницу. Долли невольно вздохнула. Лучший друг ее, сестра, уезжала. А жизнь ее была не весела. Отношения к Степану Аркадьичу после примирения сделались унизительны. Спайка, сделанная Анной, оказалась непрочна, и семейное согласие надломилось опять в том же месте. Определенного ничего не было, но Степана Аркадьича никогда почти не было дома, денег тоже никогда поч- ти не было, и подозрения неверностей постоянно мучали Долли, и она уже отгоняла их от себя, боясь испытанного страдания ревности. Первый взрыв ревности, раз пережитый, уже не мог возвратиться, и даже открытие невер- ности не могло бы уже так подействовать на нее, как в первый раз. Такое открытие теперь только лишило бы ее семейных привычек, и она позволяла себя обманывать, презирая его и больше всего себя за эту слабость. Сверх того, заботы большого семейства беспрестанно мучали ее: то кормление грудного ребенка не шло, то нянька ушла, то, как теперь, заболел один из детей. - Что, как твои? - спросила мать. - Ах, maman, у вас своего горя много. Лили заболела, и я боюсь, что скарлатина. Я вот теперь выехала, чтоб узнать, а то засяду уже безвыезд- но, если, избави бог, скарлатина. Старый князь после отъезда доктора тоже вышел из своего кабинета и, подставив свою щеку Долли и поговорив с ней, обратился к жене: - Как же решили, едете? Ну, а со мной что хотите делать? - Я думаю, тебе остаться, Александр, - сказала жена. - Как хотите. - Maman, отчего же папа не поехать с нами? - сказала Кити. - И ему ве- селее и нам. Старый князь встал и погладил рукой волосы Кити. Она подняла лицо и, насильно улыбаясь, смотрела на него. Ей всегда казалось, что он лучше всех в семье понимает ее, хотя он мало говорил с ней. Она была, как меньшая, любимица отца, и ей казалось, что любовь его к ней делала его проницательным. Когда ее взгляд встретился теперь с его голубыми, добры- ми глазами, пристально смотревшими на нее, ей казалось, что он насквозь видит ее и понимает все то нехорошее, что в ней делается. Она, краснея, потянулась к нему, ожидая поцелуя, но он только потрепал ее по волосам и проговорил: - Эти глупые шиньоны! До настоящей дочери и не доберешься, а ласкаешь волосы дохлых баб. Ну что, Долинька, - обратился он к старшей дочери, - твой козырь что поделывает? - Ничего, папа, - отвечала Долли, понимая, что речь идет о муже. - Все ездит, я его почти не вижу, - не могла она не прибавить с насмешливою улыбкой. - Что ж, он не уехал еще в деревню лес продавать?, - Нет, все собирается. - Вот как!- проговорил князь. - Так и мне собираться? Слушаю-с, - об- ратился он к жене, садясь. - А ты вот что, Катя, - прибавил он к меньшой