Сколько лет людмиле касаткиной. Людмила Касаткина: биография, фильмография, фото, личная жизнь

Опасались, что у нее случится истерика, нервный срыв. Но потом посчитали - это будет предательством: мама заслуживает правды. Она только тихонько заплакала: «Ну, вот я и осталась одна».

Поняла ли мама, что произошло? Она уже не вполне осознавала реальность, находилась в каком-то ином измерении. Но именно тогда перестала цепляться за жизнь. Как будто оборвалась единственная ниточка, которая еще держала ее на этом свете.

В следующие дни несколько раз повторяла: «Сережа ушел». Обращалась к сиделке: «Сережа, почему ты молчишь?» А накануне смерти приподнялась на кровати, ее взгляд будто бы прояснился, лицо помолодело. Раздельно произнесла: «Сережа, воссоедини нашу постель воедино!» И потеряла сознание.

На следующий день ее не стало.

Родители прожили в любви и согласии шестьдесят один год. Так долго, что переплелись и мыслями, и чувствами, как будто проросли друг в друга и уже не могли существовать поодиночке.

Как-то мама пересказала мне свой диалог с Владимиром Сошальским. Тот спросил:

Неужели ты никогда не изменяла Колосову?

Ни разу! - возмутилась мама.

Выходит, тебе перед смертью и вспомнить будет некого?

Почему? Я буду вспоминать Сережу...

На воспоминания ей было отпущено всего десять дней. На одиннадцатый мама умерла.

Биография, история жизни Касаткиной Людмилы Ивановны

Касаткина Людмила Ивановна – советская и российская актриса театра и кино.

Детство

Людмила Касаткина родилась 15.05.1925 в маленьком селе под Вязьмой в рабочей семье Ивана Алексеевича и Варвары Николаевны. Вскоре родители вместе с дочерью переехали в Москву. Родители стремились воспитать свою дочку настоящим человеком – доброй, отзывчивой, справедливой. Показательна одна история, рассказанная Людмилой Касаткиной: «Когда мне было 11 лет, я прибежала к маме зареванная: «У Тани новое платье, а я хожу вся штопаная-перештопаная». Вот тогда моя мамочка впервые в жизни ударила меня по щеке, наотмашь. «Ты не радуешься, что ей купили новое платье, ты плачешь, значит, ты дрянь!» .

С детства Людмила мечтала стать балериной. Она училась в Московской оперной студии имени Шацкого на хореографическом отделении. Уже в одиннадцать лет девочка начала выходить на балетную сцену в детских ролях. В студии Людмила проучилась четыре года, она подавала большие надежды. И все же с мечтой о балете пришлось распрощаться. Однажды прямо в танцклассе ей стало плохо. Врачи, обследовав девочку, поставили неутешительный диагноз: малокровие. Дальнейшие занятия балетом ей были противопоказаны.

ГИТИС

Не став балериной, Касаткина решила попробовать стать актрисой. В 1943 году она подала документы на актерский факультет ГИТИСа. Правда, особых надежд Людмила не питала, поскольку считала себя девушкой некрасивой да еще маленького роста (всего лишь 159 сантиметров). Но ее педагог А.Г. Бовшек перед экзаменами поддержала свою ученицу: «Знаешь, какого роста была Венера Милосская? Всего 155 сантиметров! Аполлон Бельведерский – 165! Так что выбрось эту дурь из головы и смело поступай!» .

На вступительных экзаменах Людмила прекрасно прочитала «Итальянскую сказку» . Читала она так страстно, что кое-кто в приемной комиссии украдкой вытирал слезу. Судьба Касаткиной была решена...

В ГИТИСе Людмила Касаткина нашла и свою любовь. Ее избранником стал Сергей Колосов, который поступил на режиссерский факультет института еще в 1939 году. Однако война помешала ему продолжить обучение, и Колосов ушел на фронт. В 1946 году он восстановился в ГИТИСе.

ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Свадьбу Сергей Колосов и Людмила Касаткина сыграли через несколько лет после окончания института – в 1950 году.

Театр

Окончив в 1947 ГИТИС, Людмила Касаткина была принята в труппу Центрального Театра Советской Армии. В первые годы она в основном исполняла роли молодых героинь – веселых и жизнерадостных девушек или подростков. Ее амплуа тогда было лирико-комедийным. Видимо, поэтому, когда режиссер театра А.Д. Попов предложил ей роль Оксаны в пьесе М. Алигер «Первый гром», Касаткина расплакалась. Она посчитала, что не сможет справиться с такой серьезной ролью (Оксана была прообразом участницы Краснодонского подполья Ульяны Громовой). Однако режиссер был настойчив. Результат удивил всех, кто до этого видел Касаткину только в лирических ролях. Эта победа молодой актрисы заставила поверить ее в свои силы, открыла новые возможности ее таланта.

Приступая к работе над новыми ролями, Людмила Касаткина всегда стремилась достигнуть наибольшей достоверности. Когда ей досталась роль медицинской сестры Анечки в спектакле «Океан», Касаткина отправилась в районную поликлинику и попросила разрешить ей поработать рядом с настоящими врачами. Трое суток подряд она провела в поликлинике, работая в регистратуре, выезжая с врачами на дом. В другом спектакле, «Ковалева из провинции», Касаткиной предстояло сыграть судью. И актриса, готовясь к роли, несколько дней проработала в суде. Она присутствовала на процессах и даже порой вступала в споры с женщиной-судьей, к которой ее на время прикрепили.

«Укротительница тигров»

Первая же роль Людмилы Касаткиной в кино принесла ей грандиозный успех. Она сыграла Леночку Воронцова в фильме Александра Ивановского и Надежды Кошеверовой «Укротительница тигров» (1954).

Людмила Касаткина вспоминала:

«Когда со мной подписывали договор, там ни слова не было о тиграх. Я играла укротительницу "в жизни", а , ассистентка Бориса Афанасьевича Эдера, снималась с тиграми... Мы отработали 8 месяцев, как режиссер вдруг заявил, что фильм не выйдет на экраны, если не будет снято мое лицо рядом с тигриной мордой. Чтобы спасти фильм, мне надо войти в клетку. И не нужно бояться – все меры предосторожности будут предприняты.

В тот день меня привезли на студию очень рано. У входа ждали и : "Эдер вчера не говорил, боялся, что вы спать не будете, но сегодня вы входите в клетку. Мы пришли за вас переживать". Боже мой! Подходит Борис Афанасьевич: "Быстро в костюмерную!". Я и помчалась. И вот все готово, в руках у меня заостренная палка и шамберьер. Эдер напоминает, что делать, и пихает меня в вольер, закрывает дверь. "Наступайте, бейте!" – командует он. Я изо всех сил ударяю тигра. "Бейте еще!". Тигр рычит, поднимается на задние лапы. "Ближе! Ближе!". Приближаюсь настолько, что тигр ударом лапы ломает палку, а другой лапой вырывает шамберьер. "Падайте!" – кричит Эдер. Падаю, тигр перепрыгивает через меня. Вскакиваю, подбегаю к решетке, где мне должны передать другие палку и кнут. Тигр носится по вольеру и дважды так шарахает меня хвостом по сапогам, что я еле устояла. За прутьями стоит человек. "Ну где же шамберьер?!" – кричу ему. Он: "Та шо ты волнуешься? Пошли-и же...". Как выходила из клетки, не помню.

В другой раз было еще страшнее. Так как к четырем тиграм дрессировщик допустить меня не мог (он нес за нас, артистов, уголовную ответственность), поэтому сделали стекло в вольере: внизу оно доходило мне до колен и поднималось на вытянутую руку. Когда тигрица Рада стала кусать трех тигров, они начали так прыгать, что вся массовка заорала, решив, что они ко мне перемахнули. И в этот миг странная мысль и совсем неуместная посетила меня. "Надо же, – подумала я, – одна баба трех мужиков гоняет". И как только я об этом подумала, разъяренная Рада разбила стекло и влетела в мой вольер. Эдер заорал: "Вода!". Но никакой воды не было. И тогда Эдер сорвал замок и буквально вырвал меня из вольера...» .

Людмила Касаткина настолько вошла в роль, что после завершения съемок Борис Эдер при всех сделал актрисе предложение: «Я, Эдер, делаю предложение Людмиле Касаткиной стать укротительницей тигров. У нее есть настоящий кураж. Я ей доверю 11 штук» . Но Людмила отказалась. «Неужели Вы не почувствовали в клетке власть, сильнее которой нет ничего на свете?» – изумился известный цирковой деятель. «Власть? Нет – азарт» , – ответила Касаткина. Так цирк потерял способную укротительницу, зато кино и театр обрели замечательную актрису.

На волне успеха

На волне успеха режиссер Надежда Кошеверова в 1955 году приступила к съемкам новой комедии – «Медовый месяц». На главные роли в картине она вновь пригласила Людмилу Касаткину и . Касаткина играла Людочку Одинцову, выпускницу медицинского института, которая выходит замуж за молодого инженера-мостовика Алексея Рыбальченко (). Людочка мечтает остаться в Ленинграде, но Алексей, назначенный на строительство моста в Сибири, делает все, чтобы жена поехала с ним.

Фильм вышел на экраны в 1956 году. Но в отличие от «Укротительницы тигров» эта картина получилась посредственной. Ей не хватало той легкости и непринужденности, что была в первом фильме. Тем не менее зрительским успехом, хотя и умеренным, она пользовалась. Да и как иначе, ведь Касаткина и уже стали всеобщими любимцами.

Спустя два года Людмила Касаткина снялась в роли Лизы в киноповести Федора Филиппова «По ту сторону», рассказывающей о событиях гражданской войны. А чуть позже она вновь сыграла вместе с в мелодраме Федора Филиппова «Хлеб и розы». Но эти картины не привлекли внимания зрителей.

Фильмы мужа

Свои лучшие роли Людмила Касаткина сыграла в фильмах своего мужа Сергея Колосова. В качестве режиссера он дебютировал в 1959 году, сняв психологическую мелодраму «Солдатское сердце». А через год Сергей Николаевич взялся поставить на телевидении «Укрощение строптивой» . На роль Катарины он пригласил Касаткину, которая играла эту героиню на сцене ЦАТСА. Это была первая совместная работа мужа и жены. За эту роль Касаткиной на 2-м Международном фестивале телевизионных фильмов в Монте-Карло был присужден первый приз – «Золотая нимфа».

В 1963 году Сергей Колосов приступил к съемкам первого многосерийного советского телевизионного фильма «Вызываем огонь на себя». Людмила Касаткина сыграла в нем роль юной героини подполья Ани Морозовой. Стоит отметить, что когда режиссер предложил ей эту роль, Касаткина колебалась. Вызвано было это тем, что впервые в ее актерской карьере ей предстояло воплотить в жизнь не вымышленный персонаж, а реально существовавшего человека. «Справлюсь ли я с такой задачей?» – задавала себе вопрос Касаткина. Все же она решила рискнуть. И, как показало будущее, не ошиблась. Успех этого телесериала в 1964 году был фантастическим. Наверное, впервые во время телевизионной трансляции улицы советских городов буквально вымирали.

Мало кому известно, но на съемках этого фильма Людмила Касаткина едва не погибла. «В картине был эпизод, когда наши самолеты бомбят фашистский аэродром. На экране – хроника, а на земле пиротехники подкладывали взрывчатку. Но кто из них знал, куда пойдет волна? А волна пошла под мое корыто, которое было из очень толстой жести. Корыто разорвалось в куски, которые полетели прямо мне на голову. Меня рванул за руку осветитель. Секунда решала мою судьбу» , – вспоминала Л. Касаткина.

В новых амплуа

В 1965 году последовал новый неожиданный поворот в судьбе актрисы. Сергей Колосов предложил ей роль Ольги Семеновны в «Душечке» . Традиционный образ этой героини никак не вязался с образом актрисы Касаткиной, с ранее сыгранными ею ролями. Однако и на этот раз актриса не побоялась бросить вызов устоявшимся стереотипам и вписала эту роль в список своих побед.

Между тем в 1966 году последовала еще одна неожиданность. Актриса согласилась сыграть роль террористки Марии Захарченко в новом телесериале С. Колосова «Операция "Трест"» по роману Л. Никулина. Это была первая отрицательная роль в актерской карьере Касаткиной.

И вновь на съемках с Касаткиной едва не случилась трагедия. Она рассказывала: «На "Операции" моя лошадь перепрыгнула через барьер и неожиданно сделала "свечку", потому что шел грузовик. Я не удержалась, упала спиной об землю. У меня – трещина в позвонке. "Скорая". Больница. Два месяца лежу на доске. А спустя какое-то время приходит ассистентка и говорит: "Вы не можете нас выручить: листья опадают, а осень в фильме должна быть?" Я говорю: "Есть же дублерша". – "Нет, важно Ваше лицо, три камеры и галоп". Она пошла уговаривать врача, но он сказал: "Как вы безжалостны, какая будет боль у нее, когда она сядет на лошадь, а тем более помчит галопом". Короче, муж приезжает: "Может, не надо?" – спрашивает он. "Конечно, надо. Осень кончается". И вот на носилках меня в "рафик" засовывают, на площадке лежа одевают, помогают забраться на лошадь. Я только успела оператору сказать: "Проверьте все стеклышки, я думаю, что второго дубля не будет". В общем, когда я сползла с лошади после полуторакилометрового галопа, я выла так на земле, как воют звери от боли» .

Фильм «Операция "Трест"» вышел на телевизионные экраны страны в 1970 году. К тому времени Касаткина была уже одной из самых популярных актрис советского кино, ведущей примой своего театра – ЦАТСА.

70-е годы

В 1973 году Сергей Колосов приступил к съемкам совместного советско-польского фильма «Помни имя свое». Касаткиной в нем досталась главная роль – Зины Воробьевой. Героиня Касаткиной, попав во время Второй мировой войны, разлучается с сыном. После освобождения она в течение многих лет разыскивает его…

Фильм «Помни имя свое» вышел на экраны страны в 1975 году. На кинофестивалях в Гданьске (1974) и Кишиневе (1975) он получил почетные призы. Была отмечена и работа Людмилы Касаткиной, которая была признана лучшей актрисой года и удостоена званий народной артистки СССР и заслуженного деятеля культуры Польши.

В 70-е годы Людмила Касаткина снялась еще в двух картинах своего мужа: историко-революционном фильме «Свеаборг» и политическом телесериале «Диалог». Из фильмов других режиссеров стоит отметить музыкальную комедию «Под крышами Монмартра» Владимира Гориккера, где Касаткина сыграла роль второго плана.

Все эти годы она продолжала играть и в театре, хотя после ухода в 1974 году режиссера А.Д. Попова (он перешел во МХАТ) новых ролей у Касаткиной стало меньше. «Что такое для актрисы играть, играть, играть, а потом бац – и перерыв. Не стало Попова, одни режиссеры, с которыми я работала, ушли, пришли другие. И дело не в возрасте: я очень плавно переходила от девочек к женщинам. И никогда не молодилась. Тут я согласна с теми мудрецами, которые говорят, что лучше уйти раньше, чем позже. И когда ждешь от премьеры до премьеры пять лет... Это же было, было. Двенадцать лет я играла "Орфей спускается в ад". На аншлагах! Но двенадцать лет» , – рассказывала Л. Касаткина.

Много лет, по словам самой Людмилы Ивановны, ее пытались заманить в КПСС. Но она всякий раз пыталась уклониться от этого, то ссылаясь на то, что не считает себя готовой, чтобы носить высокое звание коммуниста, то на то, что она плохо знает историю партии и из-за работы некогда учить Устав (ведь видела, что многие коллеги идут в партию, чтобы получить прибавку к зарплате или звание). А когда ей сказали, что ничего спрашивать во время приема не будут – лишь бы только она написала заявление, пришлось устроить сцену праведного гнева – «Что?! В партию по блату? Ни за что!» . И только тогда от нее отстали.

80-е годы

У своего мужа Сергея Колосова Людмила Касаткина снялась в двенадцати фильмах. По этому поводу актриса говорила: «Обыватели думают, что все по блату, если муж режиссер. Но ведь из 11 фильмов (1960-1995) я ни одного ему не завалила. однажды сказал: "Конечно, если бы у меня была такая жена, как у Колосова, я бы тоже сделал потрясающие картины". Это его упрекали в том, что жена помогает уровень держать. А я считаю так, что если сложился творческий союз людей, учившихся у одного педагога и верящих в одну идею (то есть психологическую разработку, изучение материала эпохи, времени, людей), и такой союз выигрывает, – это гордость. Я что, его опозорила? Когда я слышу такие разговоры ("Касаткиной повезло, муж снимает"), во мне рождается еще больший азарт. Желание победы. Не злость» .

За более чем сорок лет совместной работы Колосов и Касаткина научились понимать друг друга с полуслова. И практически каждая из их совместных работ становилась событием. При этом режиссер не боялся использовать талант своей жены зачастую совершенно в противоположных ролях. Благодаря мужу Людмила Касаткина сыграла на экране очень разные, яркие женские характеры, совершенно непохожие женские судьбы.

В 1982 году она вновь снялась в необычной для себя роли. В биографической драме Сергея Колосова «Мать Мария» Касаткина сыграла поэтессу и общественного деятеля Елизавету Юрьевну Кузьмину-Караваеву, которая становится монахиней, принимая имя Мария.

А спустя три года Касаткина сыграла роль Анны Фирлинг в картине «Дороги Анны Фирлинг», которую Колосов поставил по пьесе Бертольда Брехта «Мамаша Кураж и ее дети». Это был интересный и опасный эксперимент, поскольку драматургия Бертольта Брехта вообще трудно подвластна кинематографу. Успех был полнейший! Роль Анны Фирлинг казалось была просто создана для Касаткиной. Не случайно потом многие годы ее называли мамашей Кураж.

Надо отметить, что при всей разнообразности и непохожести героинь Касаткиной всех их объединяло одно. В каждой из своих ролей актриса была «барабанщицей», зовущей нас идти честным, бескомпромиссным путем, отдавая свои лучшие порывы души людям.

90-е годы

В 90-е годы Людмила Касаткина, как и большинство ее коллег по искусству, практически не снималась в кино. В основном она была занята в театральных постановках в родном ЦАТСА, где ее по-новому открыл режиссер . Актриса сыграла в трех его постановках: «Орфей спускается в ад», «Шарады Бродвея» и «Ваша сестра и пленница» (в последнем спектакле актриса играет роль английской королевы Елизаветы).

Среди редких работ актрисы в эти годы на экране стоит отметить исторический телесериал «Раскол» и сатирическую комедию «Судья в ловушке», снятые опять же Сергеем Колосовым. В последней в качестве композитора выступил их сын Алексей Колосов, который к тому времени уже написал музыку к еще одному фильму отца «Дневник профессора Готье».

В 2000-х годах Людмила Касаткина в кино практически не снималась. Да и в театре работы у нее было немного. Людмила Ивановна занималась преподавательской деятельностью в ГИТИСе, выступала на творческих вечерах, встречах со зрителями. Так, в рамках проведения мероприятий, приуроченных к 60-летию Победы в Великой Отечественной войне и 40-летию создания многосерийного художественного фильма «Вызываем огонь на себя», творческая группа создателей этого фильма (включая Сергея Колосова и Людмилу Касаткину) в феврале 2005 года побывала в Брянской области. Артисты встречались с ветеранами и молодежью.

Людмила Ивановна – по-настоящему верная и преданная жена. Свою привязанность в течение более полувека одному человеку Касаткина объясняла так: «Нет греха перед мужем, но столько цинизма кругом, что мне не поверят. Но я гордая и не могла допустить, чтобы за его спиной смеялись» .

Сын Людмилы Ивановны и Сергея Николаевича Алексей (родился 8 ноября 1958 года) закончил факультет журналистики, отделение радио и телевидения. Его передачи о джазе много лет шли на «Русском радио». Кроме того, он закончил Гнесинское училище и стал профессиональным гитаристом. У Алексея Колосова собственный блюзовый ансамбль «Аура». В качестве композитора он написал музыку к двум фильмам своего отца. Свою первую дочку Алексей назвал Людмилой в честь бабушки. Вторую дочь он назвал Анной.

Несмотря на свои годы, Людмила Ивановна и на склоне лет находилась в великолепной форме: красивая, моложавая, энергичная. Как признавалась актриса: «До сих пор ежедневно продолжаю заниматься танцевальной гимнастикой. Это дает и прямую спину, и легкую походку. Да и заряд бодрости на целый день. И, надеюсь, на всю оставшуюся жизнь» .

Смерть

Людмила Касаткина ушла из жизни через 11 дней после смерти любимого мужа, 22 февраля 2012 года. 28 февраля в Центральном театре Российской Армии состоялась церемония прощания с актрисой. В тот же день ее похоронили на Новодевичьем кладбище рядом с супругом.

Награды

Людмила Касаткина за свою плодотворную творческую деятельность была удостоена множества почетных премий и званий, среди которых: народная артистка СССР (1975), заслуженный деятель культуры ПНР (1975), лауреат Премии за исполнение женской роли на МКФ в Гданьске (1974, за исполнение роли Зинаиды Воробьевой в фильме «Помни имя свое»), лауреат Государственной премии РСФСР имени Братьев Васильевых (1976, за исполнение роли Зинаиды Воробьевой в фильме «Помни имя свое»), лучшая актриса 1975 года по опросу журнала «Советский экран», кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2000), Премия Ленинского комсомола (1968, за роль Ани Морозовой в сериале «Вызываем огонь на себя»), Орден «Знак Почета» (1967), три Ордена «За заслуги перед Отечеством» (IV, III и II степеней), Премия «Звезда Театрала» в номинации «Легенда сцены» и многие другие.

Фотографии Касаткиной Людмилы Ивановны

ПОПУЛЯРНЫЕ НОВОСТИ

Имя: Людмила Касаткина (Ludmila Kasatkina)

Возраст: 86 лет

Место рождения: Новое Село, Смоленская область

Место смерти: Москва

Деятельность: актриса театра и кино

Семейное положение: вдова

Людмила Касаткина - биография

Народная артистка Советского Союза сразу полюбилась зрителям. Её дрессировщица тигров не была похожа на прежних киногероинь. Её женственность и невероятная смелость удивительно сочетались.

Детство и карьера, семья

Рождение Людмилы произошло в небольшой деревне Смоленской области. Родители довольно скоро перебрались в Москву, хотя и были обычными крестьянами. Ученицей была девочка замечательной и очень талантливой. Девочка любила танцевать и оказалась очень способной к этому виду искусства. Люду определили в студию Шацкого.

Людмила Касаткина - фильмы

Впервые Людмилу Касаткину увидели в кино в комедии «Укротительница тигров». В фильме актриса составила пару известному Павлу Кадочникову . Миниатюрная фигура Люды только ярче помогала раскрыть мужественный характер героини. Касаткина сначала не прикасалась к хищникам, в опасных сценах за неё снималась цирковая актриса Маргарита Назарова . Но тигров нужно было снять с самой киноактрисой.

Творческий дуэт

Режиссёр Сергей Колосов разглядел в Касаткиной настоящую звезду. Зрители по достоинству оценили появление пьесы «Укрощение строптивой». Дуэт сложился, и в их исполнении рождается телевизионный фильм «Вызываем огонь на себя» об Анне Морозовой. Только после выхода на экран многосерийной картины партизанке присвоили звание Героя Советского Союза посмертно. А актрисе, сыгравшей образ партизанки, была вручена премия Ленинского комсомола. В 60-х и 70-х годах предложений от режиссёров было много, а в 80-ом у актрисы было всего четыре фильма, две из них из Золотого Фонда классического советского кино.

Людмила Касаткина - биография личной жизни

Режиссёр Сергей Николаевич Колосов, тоже народный артист СССР, который трудился, как и Касаткина в театре всей её жизни, стал мужем актрисы. Встретились парень и девушка в первый год после войны. Сергей Николаевич только что пришёл с фронта, и ему сразу приглянулась Людмила. В течение четырёх лет молодой человек ухаживал за актрисой. В этом творческом и семейном дуэте не было измен, всю жизнь длилась любовь этих двух любящих сердец, более пятидесяти лет. В результате совместной работы у Колосова и Касаткиной было снято двенадцать кинофильмов.

Последние годы жизни Касаткиной

Тяжело было в судьбе и биографии Людмилы Ивановны на закате её жизни. Мужа она пережила, что ей далось с трудом, те одиннадцать дней, которые разделяли их от смерти друг друга, Касаткина провела в больнице. Народная актриса лечилась от болезни Альцгеймера. Но до этого долгое время страдала от тяжёлого кашля, перешедшего в бронхит, а позже в острую пневмонию.

Это заболевание удалось побороть, но тоска по умершему супругу подорвало здоровье женщины. Все военные почести во время похорон Людмилы Ивановны были соблюдены в точности, а покоится она рядом со своим любимым мужем. Множество премий были вручены актрисе при жизни.

Родилась 15 мая 1925 года в Москве. Отец – Касаткин Иван Алексеевич (1902–1981). Мать – Касаткина Варвара Николаевна (1903–1983). Супруг – Колосов Сергей Николаевич (1921 г. рожд.), кинорежиссер, Народный артист СССР. Сын – Колосов Алексей Сергеевич (1958 г. рожд.), музыкант. Внучки: Людмила (1984 г. рожд.), Анна (2001 г. рожд.).

Личность Людмилы Касаткиной столь уникальна и многогранна, что раскрыть ее – задача весьма непростая. Удивительное умение перевоплощаться, причем в совершенно противоположные характеры, – ценнейшее качество актрисы. В этом лишний раз убеждаешься, вспоминая роли Касаткиной, столь разные по жанру, вызывающие то слезы, то искренний хохот: лихая Женька Шульженко («Фабричная девчонка» В. Володина), озорная Нила Снижко («Барабанщица» А. Салынского), очаровательная Марфинька («Обрыв» А.А. Гончарова), скромная офицерская жена Анечка («Океан» А. Штейна), героический, легендарный Комиссар («Оптимистическая трагедия» Вс. Вишневского), завораживающая Марго Чаннинг («Шарады Бродвея»), «Мамаша Кураж» Б. Брехта, Лейди Торренс («Орфей спускается в ад»), «Душечка» А.П. Чехова, Аня Морозова из телефильма С. Колосова «Вызываем огонь на себя». А трагические «Мать Мария» и «Помни имя свое»? Посмотришь первые работы Касаткиной «Укротительница тигров» и «Укрощение строптивой» и уверишься: она была рождена для комедии. И вот перед глазами недавняя ее работа в Театре Российской Армии – королева Елизавета Тюдор в спектакле «Ваша сестра и пленница» режиссера А. Бурдонского по пьесе Л. Разумовской. Историческая драма, трагическая роль, глубочайшее раскрытие характера...

Женственность и нежность, воля и мужество. Касаткина для многих олицетворяет русский характер, непостижимый и прекрасный, вызывает восторг и глубокое уважение. Именно такими предстают на экране и на сцене ее героини – простые и скромные, самые, казалось бы, обыкновенные и вместе с тем великие в своем патриотизме, человеколюбии. Героини Касаткиной всегда обуреваемы страстью. Кем бы они ни были – рабочими, секретаршами, летчицами, школьницами, партизанками, дворянками, королевами. Они всегда одержимы. Эта касаткинская черта – во всех ее образах.

А еще Людмиле Касаткиной присуще интуитивное чувство национального колорита. Разве не самая истинная испанка ее Флорелла в одном из лучших спектаклей Театра Советской Армии «Учитель танцев»? Пылкая, гордая, своенравная. А разве не чувствуется чисто английская чопорность все той же королевы Елизаветы? А сколько русского в Кручининой из «Без вины виноватые» А.Н. Островского? Все это свидетельствует о редком соединении актерских амплуа, о силе национальной театральной школы, об удивительной актерской уникальности.

У Людмилы Ивановны Касаткиной необыкновенная судьба. Ее первые годы жизни прошли в деревне под Вязьмой, пока с их большой трудовой семьей не случилось несчастье...

Было у нас середняцкое хозяйство: корова с теленком, лошадь с жеребенком, три овцы, три поросенка, двадцать кур. В один день у нас все это забрали.

Угроза быть сосланными в Сибирь была вполне реальной, и тогда в одну ночь все из деревни сбежали (кроме бабушки Марии Филатьевны и прадеда Спиридона Калиныча, которые никуда не поехали и доживали в бедности и сиротстве свой трудовой век)... Во тьму... В неизвестность... В Москву...

Началась эпоха мытарств, скитаний, горя и малых радостей...

После многих испытаний мы получили на троих (а вскоре родился и четвертый «жилец» – мой брат Леонид) в Борисоглебском переулке двенадцатиметровую комнату в глубоком подвале с одним окном под потолком. Нас заливал то дождь, то тающий снег. В этих подвалах прежние хозяева дома – князья Оболенские – держали хлам, люди здесь не жили...

Хотя в семье никто не имел отношения к актерской профессии, у Касаткиных всегда была какая-то артистическая жилка. Дед Алексей Спиридонович Касаткин в дореволюционные годы жил в Москве, служил кучером у известного адвоката и, с разрешения своего нанимателя, посещал занятия любительского драматического кружка при Румянцевском музее (будущая Российская государственная библиотека). К искусству потянулся душой и родной дядя Людмилы Касаткиной – Василий Алексеевич Касаткин. Окончил он пожарный техникум, дослужился до начальника пожарной охраны центра Москвы, включая Кремль, в войну награжден двумя орденами. В минуты отдыха он замечательно читал Есенина и даже внешне был похож на великого поэта. Отец Людмилы Касаткиной – Иван Алексеевич – прекрасно играл на балалайке и пел.

Ниточка увлечения искусством потянулась и к Людмиле. Конечно, и впечатления детства, и чрезмерная эмоциональность восприятия многих явлений жизни, сыграли, вероятно, свою роль.

Когда она училась в пятом классе, в школу к ним пришел артист Большого театра хореограф Игорь Дмитриевич Лентовский. Он был также балетмейстером в Оперной студии имени Шацкого при Московской консерватории. Лентовский отбирал девочек для занятий в хореографическом классе и участия в оперных спектаклях Студии имени Шацкого. Отобрана была и Людмила. Когда маленькая Люся выходила в кордебалете на сцену Большого театра, никто и предположить не мог, что эта очаровательная белоголовая улыбчивая девчушка станет знаменитой драматической актрисой, таланту которой будут рукоплескать не только ее соотечественники, но и зрители Болгарии, Польши, Германии, Италии, Франции, других стран.

Эти несколько лет занятий балетом сыграли большую роль в ее жизни. Во-первых, она увидела и услышала оперные спектакли, певцов, начала слушать и понимать классическую музыку. Во-вторых, училась двигаться, танцевать, общаться с творческими людьми, наконец, соблюдать режим. Режим был суров, и здоровье Люси стало ухудшаться. Врачи запретили ей заниматься балетом. Хореографический класс пришлось оставить.

Пришло новое увлечение, совсем другого сорта, – она стала играть... в дворовой хоккейной команде. Из девчонок оказалась одна хоккеистка. Эти занятия хоккеем положительно сказались на ее здоровье, она окрепла. И Люся вновь стала искать возможность приблизиться к искусству. Но началась война...

22 июня 1941 года... Я в гостях у бабушки, недалеко от Можайска. Купаюсь с подружками в нашем прудике... Тишина, покой... И вдруг слышим приближающийся конский топот, тишину воскресного утра прорезает чей-то надрывный крик. Видим, на неоседланной лошади скачет парень и кричит что есть мочи. Кричит, повторяя одно и то же слово:

– Война!.. Война!.. Война!..

Я ждала несколько недель приезда мамы за мной. Но она не ехала.

Каждую ночь я с ужасом слушала, как напряженно гудели в небе бомбардировщики, нагруженные бомбами для разрушения Москвы. А ведь там мои родители, брат, вся родня, там вся Москва!

Слухи о высадке немецкого десанта в нашем районе повергли женщин и детей окрестных деревень в состояние ужаса. И тогда мы с бабушкой приняли решение: идти мне к Можайску пешком... Повесила она мне мешочек с едой за плечи, перекрестила.

И я отправилась в путь. Шла неделю, без крова, без отдыха, под вой самолетов, под пулеметным обстрелом с воздуха, окруженная угнетенными и голодными людьми. Первая встреча с войной: рыдают женщины, держа в руках окровавленных детей; кричат дети, теряя матерей. Кругом море крови...

И все же я добралась до Можайска. На Москву уходили последние поезда, в них уезжали тысячи беженцев. И в этой толпе, в шуме, в криках я расслышала голос мамы! Ее крик, полный и радости, и тревоги. Она приехала за мной! Надеялась добраться до деревни. Раньше ее не отпускали с работы. Но чудо свершилось – мы встретились... Это был счастливейший момент моей жизни!

Так война ворвалась в жизнь Людмилы Касаткиной. Героическая, патриотическая тема станет впоследствии одной из основных в ее творчестве. Людмила пробыла в столице все военные годы, и, быть может, то, что увидела она детскими глазами, и были те самые зерна, которые проросли в серьезные роли, разгадывание чужой боли. Те зерна, что заронили в душу жажду бороться. Качество, столь характерное для всех ее героинь.

Однажды по радио между сводками с фронта Людмила услышала объявление о том, что Московский городской дом пионеров набирает желающих заниматься в различных кружках. Не раздумывая долго, она отправилась на улицу Стопани у Красных Ворот и сразу попала на вечер Студии художественного слова – Пушкинский вечер. И обо всем забыла. Почувствовала, какой силой и магией обладает Слово!

Людмила попросилась в эту студию, и ее взяли. Здесь она встретила двух удивительных педагогов: Анну Гавриловну Бовшек и Анну Владимировну Шнейдер.

Это они научили нас забывать о голоде, который все мы – дети военной Москвы – ощущали постоянно, и отдавать весь вечер Пушкину. Да, самое главное было для Анны Владимировны – не разучить и грамотно прочесть стихи Александра Сергеевича, а сделать так, чтобы мы полюбили их на всю жизнь! Мы забывали о войне, о том, что надо повторить программу завтрашнего выступления в госпитале, о том, что уроки не сделаны, – мы забывали все, мы жили Пушкиным!

Лето 1943 года. На вступительном экзамене в ГИТИС, только что вернувшийся из эвакуации, я читала одну из «Итальянских сказок» Горького. Читала, а думала о судьбе матери. Комиссия слушала меня очень внимательно и доброжелательно, дали дочитать до конца, а когда закончила, то увидела, что некоторые члены комиссии вытирали слезы. Комиссию возглавлял великий мхатовский актер Михаил Михайлович Тарханов. Он спросил:

– Девочка! А у тебя нет чего-нибудь повеселее?

– Иди, девочка, отдохни.

Я пошла. У меня создалось впечатление, что я не прошла экзамена. Забилась в какой-то уголок. И плачу. Вдруг кто-то дотронулся до моего плеча, поворачиваюсь – Тарханов: «Девочка, не плачь. Ты принята...»

ГИТИС тех лет был институтом с мощным педагогическим потенциалом. Им руководили выдающийся историк театра директор института Стефан Стефанович Мокульский и художественный руководитель Народный артист СССР Михаил Михайлович Тарханов. Кафедрами руководили первоклассные педагоги и методисты: Б.Е. Захава, И.М. Раевский, Е.С. Сарычева, А.М. Шаломытова, Б.В. Алперс, Н.М. Тарабукин. Курсы возглавляли: В.А. Орлов, В.В. Белокуров, Ю.А. Завадский, А.Д. Попов, А.М. Лобанов, А.Д. Дикий, А.С. Поль, П.А. Марков, Н.В. Петров, Л.В. Баратов, Н.М. Горчаков, И.Я. Судаков; у студентов вели занятия: А.К. Дживелегов, М.М. Морозов, И.М. Туманов, Г.Г. Конский, Г.Н. Бояджиев, Ю.А. Дмитриев, Д.В. Тункель, П.В. Лесли и другие замечательные специалисты.

Именно к таким педагогам и попала Людмила Касаткина. Она оказалась в числе тех счастливцев, которых взял на свой курс прославленный педагог Иосиф Моисеевич Раевский. Актер и режиссер МХАТа, ученик Станиславского и Немировича-Данченко, он возглавлял кафедру актерского мастерства.

Педагог по сценическому движению Минас Герасимович Геворкян быстро увидел, что в детстве Людмила прикоснулась к хореографии. Он сильно продвинул ее танцевальное развитие, что дало ей возможность исполнять в будущем большие и порой сложные танцевальные номера как в театре («Учитель танцев», «Любка-Любовь», «Орфей спускается в ад», «Стрекоза», «Барабанщица», «Раскинулось море широко», «Ваша сестра и пленница» и др.), так и в кино («Вызываем огонь на себя», «Душечка», «Медовый месяц», «Хлеб и розы», «Под крышами Монмартра», «Принцесса цирка» и др.).

На третьем курсе Людмила Касаткина познакомилась с будущим режиссером Сергеем Колосовым.

Был солнечный майский полдень. И солнечный май, и удачная репетиция, одобренная великим Тархановым, и ощущение предстоящего семейного праздника – мама никогда не забывала мой день рождения, какими бы трудными не были мое детство и юность, – все это рождало в душе ожидание радости... какой-то необычности...

У институтских ворот меня остановили двое первокурсников с режиссерского факультета. Несколько минут мы обменивались впечатлениями о недавней институтской «сенсации» – «капустнике» «Иванов Павел», в котором я изображала некую «Шпаргалку»...

Поговорив с будущими режиссерами, я уже настраивалась уходить, чтобы помочь маме в предпраздничных хлопотах. В это время во двор вошел молодой офицер. Проходя мимо, откозырял нашей компании и направился к дверям института.

Ребята окликнули его:

– Колосов, подойди к хорошей компании!

Он подошел, еще раз откозырял и сообщил мне, что его зовут Сергей, и коротко доложил знакомым ему студентам, что его с военной службы отпустили благодаря хлопотам Тарханова и Мокульского и что он с осени пойдет учиться в наш институт. На их курс!

Пока он говорил, я его потихоньку разглядывала. Симпатичный, глаза хорошие. Режиссеры, конечно, сразу его известили, что у меня день рождения. Колосов тут же, полушутя, стал набиваться в гости, мол, по такому случаю необходимо прийти с цветами и поздравить.

Я сделала вид, что это возможно, и даже сообщила адрес... только не настоящий, а выдуманный...

Это было наше знакомство...

В конце второго курса студентам-режиссерам разрешалось при подготовке учебных отрывков привлекать студентов выпускного актерского курса, и Колосов предложил Касаткиной сыграть роль в небольшом отрывке из очень тогда растиражированной пьесы К. Симонова «Русский вопрос». С этого началось их более чем полувековое творческое содружество, уникальный семейный союз.

Шел 1947 год. Учеба завершалась, предстояли показы дипломных спектаклей и поиски места работы. Предполагалось, что курс, на котором училась Касаткина, уедет для создания нового театрального коллектива на периферию. Сергей Колосов настойчиво советовал ей показаться в Центральном театре Советской Армии, где в юности проработал один сезон, участвовал в массовых сценах и был пленен творчеством и личностью Алексея Дмитриевича Попова. Она тоже любила этот театр, ей очень нравились спектакли «Давным-давно», «Сталинградцы», «Учитель танцев», «Укрощение строптивой». Она знала, что Алексей Попов имеет большой авторитет в среде театральных деятелей, авторитет человека, далекого от всяких дрязг, интриг и карьерных устремлений, что он придает большое значение внутритеатральной атмосфере. Однако она была очень миниатюрной девушкой, и с ее стороны было большой смелостью решиться на поступление в театр с его гигантской сценой и таким же огромным зрительным залом.

По поводу идеи показа в ЦТСА я переговорила со своим основным педагогом на курсе Г.Г. Конским. Он объяснил мне, что на этой, как он выразился, «чертовой сцене» меня не будет видно и что труппе МХАТа известно, что Попов, работая недавно в течение двух лет во МХАТе над постановкой пьесы Алексея Толстого «Трудные годы», страшно радовался, что ставит спектакль на «нормальной сцене». Авторитет Конского в моих глазах был велик, и я к его словам прислушивалась. Он посоветовал мне показаться, как он сам выразился, в «нормальный» театр на лирико-комедийные роли, еще раз подчеркнув, что театр, руководимый Алексеем Поповым, масштабный, героический, исторический, а мне надо развиваться в лирико-комедийном направлении.

Обойдя несколько московских театров, Касаткина наконец отбросила все свои сомнения и вернулась к идее показа художественному совету театра Армии. На ее дипломные спектакли «Трудовой хлеб», где она играла роль Евгении, и «Власть тьмы» пришли режиссер театра Давид Владимирович Тункель, управляющий труппой Геннадий Иванович Шагаев и заведующий литературной частью писатель-фронтовик Александр Михайлович Борщаговский. Игра Людмилы им понравилась, и ей предложили показаться худсовету театра.

На худсовете мнения разделились. Часть присутствующих, отдавая должное ее актерским данным, выразила сомнение в том, что ее индивидуальность впишется в тематическую направленность репертуара. Их оппоненты считали, что театр не может существовать без лирических, юных и еще неопытных актрис.

Спор решился просто: начальник театра генерал Савва Игнатьевич Паша подчеркнул, что в «Давным-давно» в сцене бала совершенно нет молоденьких барышень, что Касаткина как раз туда и нужна. А что касается будущего, то он лично не очень верит в ее большие успехи и поэтому пока устанавливает Касаткиной самую низкую зарплату...

Так, после всех волнений ее театральная судьба определилась. И, как оказалось, навсегда. Теперь мало кто может похвастаться столь щедрой преданностью одной сцене, одному театру, с которым Касаткину связывает уже более полувека. Из них более 10 лет прошли под знаком творческого сотрудничества с выдающимся режиссером А.Д. Поповым, давшим Касаткиной «путевку в жизнь». Мастер поддержал молодую артистку. Он предлагал ей пробовать себя в самых разных ролях. И очень скоро о Касаткиной заговорила театральная Москва.

Она начинала как актриса современного репертуара. Ее, как и положено поступать с молодыми актерами, сразу стали вводить в массовые сцены. Первыми были знаменитые «Сталинградцы», где она сыграла узбечку в эпизоде «переправа через Волгу». Следующим стал спектакль «Южный узел», который готовился к 30-й годовщине Октября и посвящался важному моменту Великой Отечественной войны – освобождению Крыма.

В финале была светлая сцена победного завершения героического сражения: шли войска, проезжали машины, проскакивала конница, ярко светило солнце и было по-весеннему радостно. Естественно, на перекрестке дорог поставили девушку-регулировщицу, то есть меня. Спектакль репетировали и днем, и ночью – надо было успеть к точно назначенному сроку! Алексей Дмитриевич при участии завлита Борщаговского только успевал корректировать и дополнять подготовленные режиссурой сцены. Дошла очередь и до меня. Как рассказывали мне потом, в ходе репетиции Попов заинтересовался регулировщицей, усердно направлявшей движение освободителей Крыма.

– Это кто? – спросил он у своего сопостановщика И.П. Ворошилова.

– Касаткина, новая девушка... С курса Раевского...

Но я была счастлива. Ощущение причастности к созданию спектакля в постановке самого Попова в творческо-напряженной атмосфере, объединяющей коллектив, охватило меня. А Попов, ну что же, со временем я, наверное, еще с ним встречусь, может быть, в другой, большей по объему работе...

Но жизнь вмешалась в эти долгосрочные прогнозы. Встреча произошла буквально через несколько дней: Попов утвердил ее на роль Оксаны в новом спектакле театра – драме в стихах Маргариты Алигер «Первый гром». В институте Л. Касаткину убеждали в отсутствии в ее актерском темпераменте серьезных драматических, трагических нот, а они в этой роли прозвучали, что подтвердили и наставники – Мария Осиповна Кнебель и Нина Антоновна Ольшевская, помогавшие Касаткиной готовить роль. Эта работа открыла актрисе путь к новым ролям не только лирического плана, но и с элементами драматизма и даже трагизма. К концу первого сезона она уже была занята в семи спектаклях! Играла две большие роли, три эпизодические, была задействована в двух массовках. Во втором сезоне к ним прибавились еще три большие роли и два эпизода. Дальше было, может быть, и меньше ролей, но они становились все более объемными.

В спектакле «Последние рубежи», где Касаткина играла военного почтальона Зою (пьеса Юлия Чепурина, постановка А.Д. Попова и Д.В. Тункеля), ее героиню убивают под Прагой, уже после объявления капитуляции фашистской Германии. Это была небольшая роль, но впервые в первом составе, и Касаткина играла премьеру. А.Д. Попов, режиссура и объективные коллеги отозвались об этой работе хорошо.

Несмотря на большую загруженность в репертуаре, Касаткина принимала участие в двух так называемых учебных спектаклях, которые не предназначались для основного репертуара. Их энтузиастами были актеры Андрей Петров, очень увлекавшийся режиссурой, и Андрей Попов, исполнивший главную роль в драме поэта Дмитрия Кедрина «Рембрандт».

За первый сезон я познакомилась в работе со всей режиссурой театра, кроме В.С. Канцеля и его сопостановщицы А.А. Харламовой. Лишь во втором сезоне началось мое участие, поначалу небольшое, в спектаклях яркого мастера Владимира Семеновича Канцеля, человека самобытного, «безбытного» и романтически влюбленного в искусство Мельпомены. Я исполнила роль в спектакле «На той стороне» (один из первых послевоенных детективов, посвященный разведчикам, действовавшим во время войны). Но в душе моей жила мечта о главной роли в... «Учителе танцев».

В одной из следующих работ, инсценировке знаменитой «Американской трагедии» Драйзера, я играла во втором составе Роберту Олден. Вместе со мной в спектакль «Закон Ликурга» (пьеса Н. Базилевского) ввелись Владимир Сошальский (вместо Зельдина) и Алексей Баталов (вместо Андрея Попова). Под руководством И.П. Ворошилова я, кажется, еще немного продвинулась вперед. Если в его постановках «На всякого мудреца довольно простоты» и «Ночь ошибок» у меня были роли лирико-комедийного плана, то в этом спектакле удалось вновь (после «Первого грома») погрузиться в драматическую судьбу героини, найти для нее новые краски.

Четвертый сезон в театре Армии очень важен для актрисы как в творческом, так и в личном плане. А.Д. Попов возобновил репетиции «Ревизора», прерываемые работой то над «Незабываемым 1919-м», то над «Флагом адмирала». Касаткиной поручили роль Марии Антоновны, которую она получила за три месяца до выпуска спектакля. Репетиции «Ревизора» (1951) дали толчок к поискам самостоятельных решений образа в целом или отдельных его фрагментов. Перед молодой актрисой стояли трудные задачи: во что бы то ни стало добиться такого воплощения этого образа, которое разбивало бы театральные традиции. Штамп заключался прежде всего в том, что Марию Антоновну всегда изображали провинциальной дурочкой. «Уйдем от штампа придурковатой кокетки, поищем обаятельного маленького зверька, из которого обязательно вырастет будущая Анна Андреевна, если не похлеще!..» – рассуждал А.Д. Попов. И она, по мере сил, искала. Искала прежде всего глаза – глаза хитренького, смышленого человечка, добивающегося своей цели любым путем...

Ассистентом Попова на этом спектакле был Сергей Колосов (Алексей Дмитриевич оценил его работу на спектаклях «Степь широкая» и «Незабываемый 1919-й»), который стал для Людмилы Касаткиной не только коллегой в творчестве, но и супругом.

Мы только что поженились, и на нашу скромную свадьбу Андрей Попов пришел с двумя большими тортами: в одной руке – от Алексея Дмитриевича, в другой – от Марии Осиповны Кнебель. Пришли Нина Антоновна Ольшевская с мужем, известным писателем-сатириком Виктором Ефимовичем Ардовым, основоположник отечественного киноведения Николай Алексеевич Лебедев, молодой композитор Кирилл Молчанов со своей супругой Мариной Пастуховой-Дмитриевой, актрисой нашего театра. А Андрей Петров принес стенгазету, в которой большими буквами было начертано: «Поздравляем Колосаткиных!» Этот шуточный псевдоним сохранился по сию пору в среде друзей нашей семьи.

Вскоре воплотилась в жизнь мечта о роли Флорелы в «Учителе танцев».

Я наконец набралась смелости обратиться к Канцелю с просьбой посмотреть мою заявку на роль Флорелы. Владимир Семенович обмер.

– Старуха! – воскликнул он. – Ты еще молода для таких ролей! Какая ты Флорела?! У тебя нет таких данных! Это же типичная героиня! А потом, ты представляешь, что такое станцевать «Большое болеро» на пару с Зельдиным на этой агромадной сцене? Готовь служанку – это твое дело. Попробуйся на Лисену. И всё!

Ах, так, подумала я, выложусь, но буду играть эту роль! И я попросила Владимира Зельдина помочь мне в подготовке танца и роли в целом.

В девять утра мы приходили на репетицию. И танцевали. Как одержимые! В пустом репетиционном зале. Но настал день, когда зал заполнился, Большой зал театра. Вся труппа пришла смотреть мой показ. Ведь этот вызов судьбе был слишком дерзким. Канцель вошел в зал молчаливый и сосредоточенный. Наступила тишина.

– Начинаем, – сдержанно сказал Канцель.

Сначала я сыграла кусок диалога, а потом пустилась по периметру всей гигантской сцены в «Большое болеро», поставленное блестящим балетмейстером Владимиром Павловичем Бурмейстером. Все. Пауза. И... грохот аплодисментов! И радостный крик Канцеля, перекрывающий их:

– Старуха! Играешь Флорелу!

Следующая ее роль – молоденькая девушка, работница Галя в пьесе Юлия Чепурина «Весенний поток», действие которой происходит на строительстве Волго-Донского канала. Роль поначалу лирико-комедийная, но в ней был неожиданный трагический поворот – по ходу спектакля после светлой, лирической и комедийной сцены Галя узнает о гибели любимого человека. Играя потрясение, первую трагедию, пережитую юным существом, Касаткина уходит от сантиментов, от «преживанчества», от традиционных театральных страданий. Она обрушивает на людей, казавшихся Гале виновниками гибели любимого, гнев и обличение, что делало сцену мужественной, действенной. Эту ее работу, сделанную под руководством А.Д. Попова и А.З. Окунчикова, высоко оценил Алексей Баталов в своей статье «Людмила Касаткина – Галя», опубликованной в третьем номере журнала «Театр» за 1954 год.

Поэтически и увлекательно играла Касаткина дочь военного летчика из дальнего гарнизона сироту Галю Друнину в спектакле «Летчики» Л. Аграновича и С. Листова (режиссер И.П. Ворошилов) и беженку-подростка Валю в «Метелице» В. Пановой.

Вскоре Людмиле Касаткиной выпало серьезное профессиональное испытание. Она была назначена во втором составе исполнительницей заглавной роли в комедии «Стрекоза». Комедия с музыкой и танцами из современной грузинской жизни. Роль она, конечно, знала, танцевальные и музыкальные номера проходила, но, как всякая вторая исполнительница, имела меньше репетиций, чем необходимо.

И вот я нахожусь на сцене, на репетиции совсем другого спектакля, выпускаемого Алексеем Дмитриевичем, как вдруг он останавливает репетицию и просит меня подойти к режиссерскому столику:

– Люда, Гися Островская сильно простудилась... тебе сегодня «Стрекозу» играть. Сегодня Сталинский комитет смотрит.

Я цепенею. Ведь я уже несколько дней ее не репетирую, идет выпуск совершенно другого спектакля, я вся в нем...

Спектакль этот стоил мне невероятного нервного напряжения. В зале – сплошные лауреаты (это сейчас говорят – элита или бомонд, а тогда – лауреаты): Фадеев, Чирков, Александров... Были моменты, когда мне казалось, что я сейчас упаду куда-нибудь и заплачу. Но это только мне казалось...

На следующий день Касаткина узнала, что спектакль представлен на Сталинскую премию. Но И.В. Сталин умер, и Сталинские премии остались неприсужденными...

Вскоре под руководством Д. Тункеля Касаткина начала репетировать пьесу Гладкова «До новых встреч», где играла с замечательной актрисой Л. Фетисовой.

В марте 1954 года произошло событие, которое сильно изменило жизнь актрисы: она получила из Ленинграда телеграмму с предложением приехать на пробы для кинофильма «Пять леопардов».

Ехать не хотелось. Начиная со студенческих лет, киношники вели с ней переговоры, делали фото- и кинопробы. И все это не давало никаких результатов.

Мое круглое лицо как бы не вязалось с амплуа киногероини, а по своим лирическим данным я вроде бы на лирическую героиню тянула. На «Ленфильме» мои пробы увидели два режиссера, собиравшиеся ставить фильм о цирке. Они искали героиню, которая бы имела «цирковое» лицо. Как у меня. Круглое и смешное.

Имена этих режиссеров оказались для меня святы на всю жизнь – это Александр Викторович Ивановский и Надежда Николаевна Кошеверова. Это они ввели меня в МИР КИНО, волшебного искусства, к которому я имела счастье прикоснуться.

«У тебя есть шанс, который нельзя упустить, – убеждал жену С.Н. Колосов, прочитав сценарий. – Надо его выиграть! Надо сниматься в этом фильме! Тебя утвердят!»

И ее утвердили. Только название фильма изменили: не «Пять леопардов», а «Укротительница тигров».

И началась работа в кино. Сразу возникло немало разных проблем, больших и малых, и все их надо было решать. Требовалось разрешение от руководства театра на участие в съемках. Оно было получено, но только на свободные от спектаклей и репетиций дни. Необходимо было тренироваться в езде на мотоцикле. Надо преодолеть страх перед крупными планами, но главное, конечно, пережить страх перед тиграми.

«Укротительница тигров» – яркая, жизнерадостная, буффонная комедия с трюками, репризами, клоунадами – вышла на экраны в 1955 году. Кинодебют Касаткиной оказался ошеломительным. Она стала любимицей многих миллионов зрителей, причем, как оказалось, на многие десятилетия. Картина обошла экраны 54 стран мира, а ее героиня Лена Воронцова покорила миллионы зрителей. Людмилу Касаткину включили в состав официальной советской делегации на Каннском кинофестивале, где состоялся внеконкурсный просмотр «Укротительницы тигров». (Подобные внеконкурсные просмотры картины проходили на многих международных фестивалях). Все в один голос прочили актрисе блестящую карьеру в кино.

Шлейф от «Укротительницы» имел разные, порой неожиданные, выражения. Например, известный дрессировщик хищников Б.А. Эдер, который играл в фильме старого дрессировщика, учителя Елены Воронцовой, предложил ей стать профессиональной укротительницей, о чем написал в своей книге «Мои питомцы».

Приглашения сниматься в кино поступали от мастеров разных поколений. Например, от молодого С.И. Ростоцкого в картину «Земля и люди», от М.К. Калатозова, приглашавшего в «Первый эшелон», фильм, посвященный первопроходцам целинных земель. Но поработать с выдающимся режиссером Касаткиной не довелось. Театр категорически отказал ей в долгом отпуске в Казахстан.

Дебют Касаткиной в кино высоко оценили многие крупные мастера искусства.

Вот слова великого Евгения Шварца:

«Талантлива и владеет тончайшими приемами реалистического искусства Л. Касаткина. Ни разу молодой актрисе не изменяет чувство меры, чувство правды, чувство современного кино...»

В дни премьеры «Укротительницы» «Вечерняя Москва» опубликовала рецензию патриарха музыкальной комедии Г.М. Ярона. Он писал:

«Дарование молодой артистки Л. Касаткиной, играющей роль укротительницы Лены Воронцовой, исключительно многогранно. Ее героиня – поэтична и лукава, предельно женственна и в то же время тверда и решительна в своем желании достичь цели. Касаткина очень правдиво показала сложную гамму человеческих чувств. Мне кажется, что это первоклассная актерская игра».

Еще один «кусочек» шлейфа от «Укротительницы» – кинокомедия «Медовый месяц» (1956), где Людмила Касаткина, сыгравшая молодого врача, снова встретилась с большей частью группы «Укротительницы тигров». Это – режиссер Н. Кошеверова, сценаристы К. Минц и Е. Помещиков, актеры П. Кадочников, С. Филиппов, П. Суханов, Т. Пельтцер, художник С. Мандель, композитор М. Вайнберг.

Накануне Международного Шекспировского конгресса, намеченного на апрель 1956 года, в ЦТСА принимается решение о возобновлении «Укрощения строптивой» и вводе в спектакль группы молодых исполнителей. Роль Катарины А.Д. Попов поручил Касаткиной. Он был доволен ее работой в фильме «Укротительница тигров» и через фильм смог увидеть что-то, приблизившее ее к образу строптивой героини Шекспира.

Катарина в «Укрощении строптивой» стала событием в театральной жизни страны и одной из первых вершин в творчестве Людмилы Касаткиной. В 1956 году помимо ввода в «Укрощение строптивой» Касаткина репетировала еще пять (!) ролей в спектаклях. Весной того же года ей было присвоено звание Заслуженной артистки РСФСР. В те годы присвоение подобного звания в таком кинематографически юном возрасте было событием чрезвычайным.

В начале 1958 года Касаткину включили в состав представительной делегации кинематографистов (И.Е. Хейфиц, С.И. Юткевич, Р.Л. Кармен, Н.А. Крючков, С.Д. Столяров, К.С. Лучко, киргизская актриса Бакен Кыдыкеева), которая участвовала в неделе советских фильмов в Индии – первой в истории отношений между двумя странами.

Катарина – последняя работа Касаткиной с великим Мастером – А.Д. Поповым, накануне его драматического ухода из театра Советской Армии. Вслед за спектаклем на экраны вышел телевизионный фильм «Укрощение строптивой» (1961), сценаристом и постановщиком которого стал Сергей Колосов. Творческую часть работы над фильмом курировал А.Д. Попов. Признание и успех картины были абсолютными. Катарина Касаткиной, сначала сыгранная на сцене, а потом перенесенная на телеэкран, вызвала восторг публики и живой отклик критики.

Вот несколько отзывов искусствоведов о Касаткиной – Катарине.

«Касаткина сумела обнаружить у своей героини сложный и тонкий внутренний мир, угадать душу легкоранимую и потому так стремительно поднимающуюся на защиту исповедуемых ею истин. Она рисует натуру гордую, но справедливую, расцветающую, если рядом с ней оказывается человек, равный по силе характера, уму и таланту.

Касаткина донесла мысль пьесы, так смело угаданную в свое время А.Д. Поповым: Петруччо не только укрощает Катарину, но и укрощается ею. Катарина не только подчиняется силе воли мужа, но и сама укрощается ею».

(Чеботаревская Т. Людмила Касаткина. М.: Искусство, 1972.)

«Завораживающий богатством тембровых звучаний и интонаций голос Касаткиной был продемонстрирован в полной силе ее Катариной. Найденные в этой роли звонкость, мажорность, чеканность жеста и движения, владение силой голоса, характерная пластика танца пройдут через последующие театральные и кинематографические работы Людмилы Касаткиной».

(Сергеева Т. Людмила Касаткина. Звезды Театра Советской Армии. М.: АСТ-пресс книга, 2002.)

«Режиссер приобрел (и, забегая вперед, скажу, что приобрел навсегда) талантливого единомышленника в искусстве, исполнителя большинства его творческих замыслов – превосходную актрису Людмилу Касаткину. Этот союз, начатый столь удачно, знал затем еще немало ярких проявлений. Для режиссера эта актриса стала своего рода счастливым талисманом...»

(Вартанов А. Кинорежиссер Сергей Колосов. М.: Бюро пропаганды советского киноискусства, 1985. С. 29.)

Строгое жюри второго Международного фестиваля телефильмов в Монте-Карло в 1962 году не устояло перед обаянием и темпераментом русской актрисы и присудило ей приз «Золотая нимфа» за лучшее исполнение главной женской роли. Это был первый международный приз, присужденный художественному телевещанию Советского Союза. За сорок лет после этого его получила лишь еще одна советская актриса.

Отличная оценка фильма «Укрощение строптивой» со стороны коллектива и руководителей телевидения, доброе слово, сказанное А.Д. Поповым на «Мосфильме», и одобрение художественным советом студии – все это двигало Людмилу Касаткину и Сергея Колосова к новым репертуарным поискам, к реализации мечты о дальнейшей совместной работе. В 1963 году вышел в эфир радиоспектакль С. Колосова «Вызываем огонь на себя» по книге журналиста Овидия Горчакова, где она играла подпольщицу Лиду Тончилину.

В кино Людмила Касаткина сыграла более 25 ролей, 12 из которых создано блестящим семейным дуэтом Касаткина – Колосов. Колосов во многом формировал актерский облик Людмилы Касаткиной. Любовь, которую они сумели сохранить, принесла удивительные творческие плоды. При просмотре отрывков из фильмов Сергея Колосова с участием Людмилы Ивановны перед зрителем встает целый пласт отечественного телевизионного кинематографа.

Каждый раз Касаткина “взрывала” характер своих героинь изнутри, обнаруживая за внешней простотой невиданную внутреннюю силу и цельность натуры, душевную красоту и героизм. К ее героиням замечательно подходит высказывание Ильи Эренбурга о том, что существуют люди, не созданные для того, чтобы стать героями. Однако они совершают подвиги, рождающиеся от простейших добродетелей – от верности, чести, любви к Родине, людям, правде. Не случайно иные роли, сыгранные актрисой, давно переросли рамки художественного явления, обретя значение общественно-политическое.

Такова, например, обаятельная и трогательная подпольщица Аня Морозова из первого отечественного многосерийного телефильма С. Колосова «Вызываем огонь на себя» (1965). Она сыграна Касаткиной так, что за кажущейся простотой актриса сумела разглядеть и убедительно показать человека прекрасного, способного на подвиг во имя Родины, во имя торжества справедливости.

«Может быть, сериал Сергея Колосова не сопровождался бы таким оглушительным успехом, не раскройся в нем одна из удивительных особенностей актерского и человеческого дарования Касаткиной – ее вера в высшие духовные способности человека, в подвижничество, как потребность защитить справедливость и добро».

Картина, как и многие другие работы режиссера Сергея Колосова, была в основе документальна. Аня Морозова, подпольщица на Брянщине, действительно существовала. Уникальный случай в истории, причем не только киноискусства, но Великой Отечественной войны – после фильма реальной партизанке было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. (Нечто подобное случится спустя 20 лет и с картиной С. Колосова «Мать Мария»).

Параллельно шла театральная жизнь – репетиции и премьеры. В 1959 году в ЦТСА состоялась премьера постановки Б.А. Львовым-Анохиным пьесы начинающего драматурга Зори Дановской «Любка-Любовь». В роли Клавы в этом спектакле Касаткиной удалось найти (прежде всего при помощи талантливого хореографа Анны Федоровны Кобзевой, поставивший психологический танец-монолог) своеобразный ключ к пониманию образа и драмы простой деревенской девушки. Эта роль стала рывком в ее сценическом развитии и открывала дороги к новым работам. Начиная с 1959 года, репетиции и премьеры шли «потоком».

В сезоне 1960/1961 года у Касаткиной вышло две премьеры в постановке нового главного режиссера ЦТСА Александра Леонидовича Дунаева: «Океан» А. Штейна (роль Ани) и «Игра без правил» Л. Шейнина (роль Эрны Бринкель). Зрители, критика, печать особенно тепло приняли ее Анечку из «Океана». Одна из наиболее дорогих актрисе работ тех лет – Нила Снижко в «Барабанщице» (1962) А.Д. Салынского. «В этой роли актриса исследовала природу обыкновенного героизма русского человека, нравственную высоту, крепость патриотического чувства. Актриса отчетливо проводит мысль, что не фанатизм вел это юное существо к самопожертвованию, а потенциал человеческого духа, весь состав личности максималистки и романтика, девушки, влюбленной в жизнь и вставшей, когда потребовалось, на защиту родной земли, справедливости, добра» (Сергеева Т. Людмила Касаткина // Звезды театра. М.: АСТ-пресс книга, 2002).

После «Барабанщицы» Касаткина сыграла бывшую узницу фашистского концлагеря Любу Василькову в пьесе «Объяснение в ненависти» (1964) И.В. Штока, судовую кухарку Мань в пьесе «Дикий капитан» Ю. Смуула в постановке эстонского режиссера Вольдемара Пансо.

Еще в 1959-60 годах Сергей Колосов начал поиски чеховского произведения, которое наиболее близко бы отвечало творческой индивидуальности Людмилы Касаткиной. Так родилась мысль о «Душечке» (1966). После поездок с премьерным показом «Вызываем огонь на себя» они жили только Чеховым – его пьесами, рассказами, письмами, сценическими историями его постановок. Особенностью работы над этой картиной было удивительно быстрое и глубокое постижение Касаткиной сути образа «Душечки». Ни лжи, ни цинизма, ни двоедушия нет в ее Оленьке, в этом милом, отзывчивом существе. Но есть непринятие одиночества, есть тоска, глухая, страшная тоска, которая как бы отрезала ее от мира. Сдержанная, построенная на полутонах и деталях актерская игра.

Есть среди киноработ Людмилы Касаткиной одна, о которой сегодня, когда история отечества не подернута более идеологической пеленой, следует вспомнить особо. Это Мария Захарченко из фильма «Операция “Трест”», созданного по мотивам романа Л. Никулина «Мертвая зыбь». Четырехсерийная картина Сергея Колосова, вышедшая на экраны в 1968 году, посвящена борьбе ЧК с белой эмиграцией. Фильм не стал прямой экранизацией романа. В него включен значительный объем документального материала, что сделало картину исторически и психологически точной. Перед режиссером и исполнительницей главной роли стояла непростая задача – в условиях цензуры и идеологических рамок воссоздать трагическую судьбу женщины, отдавшей жизнь за Родину, ненавидевшей большевистский режим, но не пожелавшей довольствоваться эмиграцией, не покоренной чекистами и пустившей пулю в висок со словами: «Смотрите, как умирают за веру, царя и отечество...». (Эти слова из фильма заставили все же убрать.)

Касаткина вполне могла подвергнуть Захарченко прямому разоблачению, изобразив эмигрантскую богиню, обласканную царскими орденами и наградами белой армии. Но она не сделала ничего подобного. Приверженность актрисы субъективной правде своей героини вдохнула долгое дыхание в образ Захарченко. Ее образ столь психологически разработан и многообразен, что приковывает к себе от первых до последних кадров. Молодая женщина, эта русская парижанка, спасает отечество от нового миропорядка. Спасает фанатично, неистово, так же, как и любит. В исполнении Касаткиной она предстает женщиной умной, отважной, умеющей стрелять, скакать на лошади и одновременно притягательно женственной, обаятельной, порой обольстительной. Очевидно, что Захарченко любит Россию до боли сердечной, но это любовь человека одержимого, признающего только собственную правоту. “Большевицкий” строй казался ей катастрофой для родины, а потому борьба не на жизнь, а на смерть с советской властью стала для нее вопросом идеи, веры, а не личной выгоды. Она верна ей, даже оказавшись в тупике. Зрители запомнили касаткинские глаза, полные тревоги, которая гложет ее изнутри, но которую она все время подавляет сурово и мужественно... Сегодня, когда по-новому осознается противостояние гражданской войны, по-иному оценивается роль первой волны русской эмиграции, вдвойне актуальной становится эта актерская работа Касаткиной, создавшей многомерный, верный художественной и исторической правде образ, образ врага, вызывающего уважение.

Людмила Касаткина как исследователь подходит к ролям, в основу которых положены судьбы реальных людей, изучает материалы, документы, вживаясь в колорит эпохи.

Освенцим. Может быть, самое страшное место на земле. Город даже потерял свое имя. Освенцимом стали называть уже не город, а концентрационный лагерь, самый первый и самый ужасный среди гитлеровских концлагерей. Именно здесь С. Колосов снимал одну из лучших своих картин – «Помни имя свое» (1975), получившую множество призов и наград на самых престижных международных конкурсах и фестивалях. И неизменно на всех этих конкурсах приз за лучшую женскую роль получала Людмила Касаткина.

С.Н. Колосов понимал, что никакие репетиции не помогут мне сыграть эту роль – роль женщины, перенесшей ужас Освенцима, где погибли сотни тысяч невинных людей, где у нее отняли ребенка, – так, как окружающая атмосфера. И тогда он попросил, чтобы нас поселили не в гостинице при Музее Освенцима, а в центре старого лагеря – в кабинете его бывшего коменданта, оберштурмбаннфюрера СС Рудольфа Гесса, повешенного в 1947 году. Там находилась резная деревянная мебель: большой стол для заседаний, два дивана, шкаф, скамьи. И самое жуткое – окно, за которым были видны сторожевые вышки и кирпичные здания, в которых прежде содержали заключенных.

Каждое утро мы просыпались, и сквозь медленно рассеивающийся туман (по утрам там всегда стоял туман) начинали проступать контуры вышек, кирпичных стен тюремных блоков и мрачное небо. Казалось, что на вышке вот-вот появится часовой и откроет огонь...

Еще до отъезда в Польшу на съемки Людмила Касаткина встретилась в Минске с Зинаидой Григорьевной Муравьевой – реальным прототипом своей героини Зинаиды Воробьевой, и от нее самой выслушала печальную повесть о ее жизни.

Людмила Касаткина добилась потрясающей силы воздействия на зрителя, который неотрывно следит, как русская женщина, бредущая в шеренге одетых в полосатую лагерную одежду узников, подгоняемая окриками охранников, исступленно ищет хоть какой-нибудь знак пребывания своего маленького Гены на этом проклятом, огороженном колючей проволокой месте. Вот тот редкий миг искусства, когда правда художественная и человеческая сплавляются в нерасторжимый момент истины. Словно до каждого зрительского сердца хочет донести актриса выстраданный нравственный императив: «Помни имя свое!».

Критика единодушно отмечала потрясающую игру Людмилы Касаткиной. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 марта 1975 года ей было присвоено почетное звание Народной артистки СССР. В конце 1975 года фильм получил Государственную премию РСФСР имени братьев Васильевых. Вместе с Л. Касаткиной, С. Колосовым и М. Карташовым премией отмечены и их польские коллеги – оператор Богуслав Лямбах и артист Тадеуш Боровски, игравший взрослого Генека. Это был первый случай, когда эта премия присуждалась иностранцам.

Сложной и для С. Колосова, и для Л. Касаткиной стала работа над картиной «Мать Мария» (1982), где Людмила Ивановна глубоко и достоверно сыграла главную женскую роль – русской эмигрантки поэтессы Елизаветы Юрьевны Кузьминой-Караваевой, принявшей в монашестве имя Мария и во время фашистского нашествия ставшей активным борцом французского Сопротивления. Мать Мария была арестована гестапо, в апреле 1943 года отправлена в концлагерь Равенсбрюк, где и погибла в газовой камере. Младший современник Кузьминой-Караваевой писал о ней, носительнице высочайшей культуры, по-матерински помогавшей бежавшим советским военнопленным и французским патриотам, о ее сподвижниках: «Несомненно, что все они давно уже шли навстречу своему мученическому концу, не уклоняясь, не отстраняясь. И умерли они активной, творческой смертью».

«Успех фильма в значительной степени определило замечательное исполнение главной роли Людмилой Касаткиной.

Скромная женщина в монашеском одеянии, казалось бы, мало чем привлекающая внимание, заставляет со все возрастающим волнением следить за каждым ее шагом, за перипетиями ее жизни. В этой женщине вы обнаруживаете необыкновенную силу духа, глубокую человечность, самоотверженное служение избранному делу – борьбе с фашизмом, спасению тех, кого фашисты преследуют, уничтожают.

Образ, созданный Касаткиной, это живой образ человека удивительной нравственной силы, перед которым хочется с благодарностью склонить голову...»

(Асенин С. Легендарность кинодокумента // Мать Мария. Киносценарий. М.: Искусство, 1983.)

После официальной премьеры картины в Париже, вернувшись в Москву, Сергей Колосов написал в правительство СССР письмо с предложением наградить посмертно мать Марию и еще нескольких русских – активных участников антифашистской борьбы во Франции. Награждение состоялось в 1985 году. Мать Мария посмертно была удостоена ордена Отечественной войны II степени, а ее произведения изданы на родине.

Среди других, полюбившихся зрителям, киноработ Людмилы Касаткиной: «По ту сторону» (1958), «Месть» (1960), «Хлеб и розы» (1960), «Гроссмейстер» (1972), «Большая перемена» (1972-73), «Диалог» (1978), «Принцесса цирка» (1982), «Радости земные», «Дороги Анны Фирлинг» (1985), «Маклер» (1992), «Раскол» (1993) и другие.

И все-таки, несмотря на общепризнанность блестящей кинокарьеры, Людмила Ивановна отдает пальму первенства театру.

Я люблю театр больше, чем кино. Конечно, в каждой ленте есть кусочки, оплаченные твоими нервами, твоей кровью. Но... когда сидишь в зале кинотеатра, тебя охватывает панический ужас: здесь неточно сыграно. Теперь понятно, как надо сыграть, но сделать уже ничего нельзя! Театр дарит актеру счастье искать всегда, каждый день. Театр – это ежедневный экзамен, и ты обречен на провал каждый раз, когда твое сердце, твои нервы промолчат, когда ты на минуту позволишь себе подумать, что можно механически повторить то, что было найдено вчера. Театр дарит счастье вечно искать путь к правде. За эту трудную близость с правдой человеческой жизни я навсегда люблю театр.

За полвека Людмила Касаткина сыграла роли в 60 спектаклях родного театра. Многие из исполненных ею ролей получили самую высокую оценку, игрались сотни раз, шли в репертуаре по 10-15 лет. И каждой героине Людмила Ивановна отдавала частицу своего сердца, каждый характер лепила из того, что ей подсказывали чувства и талант. И всегда ее труд находил отклик в благодарных сердцах зрителей.

Роли классического репертуара, сыгранные в театре Людмилой Касаткиной, не похожи на игру многих примадонн. Так, ее Елена Андреевна в чеховском «Дяде Ване» проста той простотой, которая свойственна интеллигентным людям. Она проходит на сцене свой сложный путь крушения иллюзий, а точнее, их остатков, которые пыталась поддержать ее наивная душа.

Спектакль «Элегия» (автор П. Павловский, 1968) с блистательным дуэтом Людмилы Касаткиной и Андрея Попова по праву вошел в сокровищницу театрального искусства. Душевная теплота отношений великого русского писателя И.С. Тургенева и знаменитой русской драматической актрисы XIX века Марии Гавриловны Савиной передана с удивительной силой таланта, на которую способны лишь мастера такого уровня, как Касаткина и Попов.

Одна из самых любимых ролей Людмилы Касаткиной – Лейди Торренс в пьесе Т. Уильямса «Орфей спускается в ад», поставленной на сцене ЦТСА в 1978 году Александром Васильевичем Бурдонским. Шаг за шагом актриса вживалась в совершенно чужой и не во всем понятный американский мир, осваивала все ступени жизни и драмы Лейди – молодой и красивой женщины, вышедшей замуж за старого и больного торговца. Спектакль прошел более трехсот раз при постоянных аншлагах, а в 1986 году был снят на пленку и по сей день демонстрируется на разных каналах телевидения.

В последующие после «Орфея...» сезоны Людмила Касаткина сыграла в спектаклях: «Транзит» Л. Зорина, «Дорога на Бородухино» В. Кондратьева, (все – постановки А. Бурдонского), «Комическая фантазия о жизни, любви и смерти знаменитого барона Карла Фридриха Иеронима фон Мюнхгаузена» (постановка Р. Горяева). В «Мюнхгаузене...» продолжился ее творческий контакт с Г. Гориным, начатый еще в 1972 году, когда его первую пьесу «Забыть Герострата» ставил на сцене ЦТСА А. Шатрин.

Новое тысячелетие актриса начала с премьеры. Сыграла странную миссис Сэвидж в одноименном спектакле по пьесе Джона Патрика – пьесе, в которой некогда блистали выдающиеся актрисы: Фаина Раневская, Любовь Орлова, Вера Марецкая, Людмила Шапошникова. Поставил спектакль Сергей Колосов. Людмила Касаткина в роли миссис Сэвидж соединила две стороны своего дарования – лирико-комедийную и тяготеющую к трагедийному началу. В результате спектакль обрел черты трагикомедии.

Более 15 лет Людмила Касаткина играет в спектакле «Шарады Бродвея», поставленном А.В. Бурдонским по сценарию знаменитого фильма «Все о Еве». Спектакль с неизменным аншлагом прошел более 350 раз. И все она сыграла без дублерши. Роль известной актрисы одного из бродвейских театров – женщины одаренной и порядочной – Касаткиной близка и понятна, история героев этой пьесы напоминает ей ее собственную театральную жизнь и судьбу.

Основной метод работы Людмилы Касаткиной на сцене – всегда добиваться субъективной правды своего персонажа – нашел свое отражение и в другой постановке А.В. Бурдонского «Ваша сестра и пленница» (пьеса Л. Разумовской). Главное для актрисы было показать свою героиню королеву английскую Елизавету I Тюдор женщиной мудрой, мужественной и несчастной в любви. Л. Касаткина погрузилась в историю Елизаветы, чтобы понять корни ее драмы, ее ненависти к Марии Стюарт, королеве Шотландии. Суровые испытания, выпавшие на долю будущей королевы в детстве и юности (казнь матери, заключение в Тауэр, тяжелая болезнь), дали о себе знать – она стала сильной и жестокой, умной и хитрой правительницей.

Еще одна грань многообразного таланта актрисы – ее преподавательская деятельность. В 1979 году вместе с Сергеем Колосовым на актерском факультете ГИТИСа они создали творческую мастерскую, которая просуществовала 12 лет (три выпуска) и дала профессиональной сцене десятки молодых интересных актеров. Среди них: ныне Заслуженные артисты России В. Клементьев, С. Габриэлян, Е. Добровольская, И. Бякова; лауреат премии имени Станиславского и премии «ТЭФИ» А. Богарт; артисты Р. Радов, М. Богдасаров, Ж. Балашова, А. Иванов и другие. Со своими учениками Людмила Касаткина и Сергей Колосов поставили спектакли «Сон в летнюю ночь» (первый выпуск) и «Блэз» (третий выпуск).

Л.И. Касаткина – Народная артистка СССР, лауреат Государственной премии РСФСР имени братьев Васильевых и премии Ленинского комсомола, Заслуженный деятель культуры ПНР. Награждена орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, «Знак Почета», «За заслуги перед Отечеством» III и IV степени, Дружбы, орденом Русской Православной церкви Святой Равноапостольной Великой княгини Ольги II степени.

Все, кто знает Людмилу Касаткину, очарован ее удивительным праздничным обаянием. Она всегда энергетический центр сцены, семьи, любой компании (ее коллекции анекдотов и умению их “сыграть” завидовал даже Юрий Никулин), общаться с ней можно бесконечно. Она интересный и умный собеседник, находится в прекрасной творческой и спортивной форме. Каждый день ее расписан по минутам. Но это ли не счастье для актрисы – быть нужной людям, нести им добро и получать в ответ заряд энергии, радость, молодое жизнеощущение.