Боевые реактивные пусковые установки "Катюши". Справка
Удар по Орше
Фашисты чувствовали себя как дома: блицкриг развивался строго по планам великого фюрера - русские еще сопротивлялись, но это ненадолго, ведь им нечем воевать - еще пара-тройка месяцев, и война закончится очередной доблестной победой германского оружия.
Правда, фашистов смущали эти новые танки - Т-34, они создавали немало проблем. Но гениальные немецкие конструкторы обязательно найдут способ бороться с ними! А больше у русских ничего нет, кроме старых винтовок…
К 14 июля на Оршинском железнодорожном узле скопилась уйма составов: вагоны, забитые весело орущими немецкими солдатами, платформы, укрытые горбящимся тяжелым брезентом, на каждой платформе - мрачный часовой с автоматом. Один из путей занимала длинная цепь черных цистерн - бензин для гитлеровских танков и самолетов.
Ровно в 15 часов 15 минут над грузовой станцией пронесся жуткий, хватающий за душу вой. Затем раздались взрывы, грохот, и буквально через доли секунды практически все железнодорожные составы запылали ярким пламенем. Такое ощущение, что кто-то разом накрыл всю станцию огненным покрывалом. Уцелевшие нацисты в ужасе и панике метались по путям. Что это было? Обстрел? Диверсия?
Так на узловой станции города Орша гитлеровские вояки впервые испытали на себе удар знаменитых БМ-13, «Катюш» или «Сталинских органов», как потом назвали их фашисты.
Первая ракетная батарея БМ-13 сформировалась уже на второй день войны. Она состояла из 7 пусковых установок, взятых прямо с испытательных стендов, 44 грузовиков, загруженных 600 реактивными снарядами и 170 человек личного состава. Весь командный состав батареи состоял из слушателей Военной артиллерийской академии. Охрану секретного оружия выполнял особый взвод НКВД, солдатам которого было отдан приказ: без предупреждения стрелять в каждого постороннего, кто осмелится близко подойти к боевым машинам. Вдобавок, на поворотной раме каждой ракетной установки крепился особый железный ящик - якобы для ветоши. На самом деле внутри находился мощный фугас. В случае реальной угрозы окружения и захвата противником машины командир должен был самоуничтожиться вместе с техникой. Достаточно было только поджечь бикфордов шнур, чтобы секретное оружие взлетело на воздух.
Командир секретной батареи
Командиром ракетной батареи был назначен капитан Иван Флеров. Этот выбор неслучаен. Иван Андреевич Флеров родился и вырос в рабочей семье, что было тогда крайне важно.
После окончания артиллерийского училища участвовал в советско-финской войне, где командовал батареей. К началу Великой Отечественной войны капитан Флеров уже имел боевые награды.
В ночь на 2 июля 1941 года экспериментальная батарея отправилась под Смоленск, а к 14 июля оказалась под Оршей.
Атака батареи капитана Флерова на железнодорожную станцию длилась всего восемь секунд, но за эти секунды батарея выпустила больше сотни снарядов, и потери немцев оказались катастрофическими. В тот же день батарея произвела второй залп, только уже по переправе через речку Оршица, где также скопилось немало живой силы противника. Результат снова превзошел все ожидания. В журнале боевых действий батареи сохранилась такая запись: «1941 г. 16 часов 45 минут. Залп по переправе фашистских войск через Оршицу. Большие потери врага в живой силе и боевой технике, паника. Все гитлеровцы, уцелевшие на восточном берегу, взяты нашими подразделениями в плен».
Батарея под командованием капитана Флерова быстро, насколько позволяли фронтовые дороги, перемещалась вдоль линии фронта, лишь ненадолго останавливаясь для нанесения беспощадных ударов по врагу. Залпы «Катюш» не только наносили материальный урон гитлеровцам, но и поднимали боевой дух у наших солдат и офицеров. Все это прекрасно понимали и фашисты, устроившие за новым оружием русских настоящую охоту. Как только батарея давала о себе знать очередной внезапной атакой - немцы тут же посылали туда танки и авиацию. Но Флеров знал об этом и не задерживался долго на одном месте - дав залп, «Катюши» сразу же меняли позицию.
Но, в конце концов, везение кончилось. В ночь на 7 октября 1941 года недалеко от поселка Знаменка на Смоленщине батарея капитана Флерова попала в окружение. Командир сделал все возможное, чтобы спасти ракетные установки и прорваться к своим. Батарея прошла более 150 километров по вражеским тылам. Тяжелые машины ползли по лесам и болотам, пока топливо не подошло к концу. В конце концов, капитан Флеров приказал зарядить установки, а оставшиеся ракеты и большинство транспортных машин взорвать. В колонне осталось семь заряженных «Катюш» и три грузовика с людьми.
Гибель батареи
Обогнув Знаменку, колонна остановилась и вперед пошла разведка. Вернувшись, разведчики доложили, что путь свободен. Когда опустилась ночь, командир выслал вперед одну машину, а следом за ней, на расстоянии не больше одного километра, с выключенными фарами потянулись колонной остальные.
Вдруг пули защелкали по кабинам ракетных установок. Видимо, немцы давно сидели в засаде и, сознательно пропустив головную машину, поджидали именно колонну «Катюш». Фашистам был дан строгий приказ: любой ценой захватить батарею, чтобы разгадать секрет нового оружия. Капитан Флеров и его гвардейцы вступили в неравный бой. Пока одни отстреливались, другие бросились к ракетным установкам и успели взорвать машины. Многие из них погибли, а те, кто смог оторваться от гитлеровцев, в конце концов, пересекли линию фронта, и добрались до своих.
О судьбе командира первой в мире ракетной батареи долгое время ничего не было неизвестно. Оставшиеся в живых утверждали, что капитан Флеров геройски погиб при уничтожении пусковых установок, но солдатам, побывавшим в окружении, веры не было, и официально Флеров числился пропавшим без вести. Ходили даже совершенно нелепые слухи, что командир сознательно завел свою батарею в ловушку. Всю эту чепуху удалось опровергнуть с помощью захваченных после войны немецких штабных документов, где подробно описывался неравный бой под Знаменкой. В 1963 году Указом Президиума Верховного Совета СССР Иван Андреевич Флеров был посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени. А в этом году исполнилось сто лет со дня рождения легендарного командира.
Ракеты - фронту
Эффект от действий только одной батареи капитана Флерова явился настолько сокрушительным, что до 1 ноября 1941 года в срочном порядке были сформированы и отправлены на боевые позиции десятки ракетных дивизионов на базе БМ-13 и БМ-8.
1 октября 1941 года из ставки ВГК на фронт пришла директива о порядке использования реактивной артиллерии. В частности в ней говорилось: «Внезапный, массированный и хорошо подготовленный огонь дивизионом М-8 и М-13 обеспечивает исключительно хорошее поражение противника и одновременно оказывает сильнейшее моральное потрясение его живой силы, приводящее к потере боеспособности».
В опубликованных после войны мемуарах гитлеровцев рассказывается о том, что появление «Катюш» на участках фронта действительно вызывало панику у фашистских солдат, многие из них если и не погибали под ударами «Сталинских органов», то буквально сходили с ума от ужаса. Кстати говоря, вследствие строжайшей секретности нового оружия, наши войска тоже не всегда были готовы к побочным эффектам мощных залпов «Катюш».
Генерал армии П. И. Батов в своей книге «В походах и боях» описывает такую ситуацию: «В поле зрения было до двух батальонов немецкой пехоты. И вот «Катюши» сработали. Мощный залп. Огненные струи. Взрывы. Немцы побежали. Наши - тоже. Редкое зрелище «атаки», когда обе стороны бегут друг от друга! Пересекретничали. Надо было как-то оповестить людей переднего края, чтобы не пугались, если произойдет нечто неожиданное». Неизвестно, откуда у наших реактивных установок появилось название - «Катюша». Ветераны считают, что это название прижилось благодаря знаменитой довоенной песне М. Матусовского и М. Блантера о девушке Катюше. А реактивные снаряды (РС) для «Катюши» наши солдаты ласково называли «Раисой Семеновной». Когда в сторону врага с воем уходили огненные стрелы, бойцы радостно приговаривали: «Раиса Семеновна пошла».
Советская реактивная система залпового огня «Катюша» - один из наиболее узнаваемых символов Великой Отечественной войны . По своей популярности легендарная «Катюша» мало чем уступают танку Т-34 или автомату ППШ. До сих пор доподлинно неизвестно откуда взялось это название (существуют многочисленные версии), немцы же называли эти установки «сталинскими органами» и жутко боялись их.
«Катюша» - это собирательное название сразу нескольких реактивных установок времен Великой Отечественной войны. Советская пропаганда преподносила их как исключительно отечественное «ноу-хау», что было неправдой. Работы в этом направлении велись во многих странах и знаменитые немецкие шестиствольные минометы – тоже РСЗО, правда, несколько иной конструкции. Использовали реактивную артиллерию также американцы и англичане.
Тем не менее, «Катюша» стала наиболее эффективной и самой массовой машиной подобного класса Второй мировой войны . БМ-13 – настоящее оружие Победы. Она принимала участие во всех значимых сражениях на Восточном фронте, расчищая дорогу пехотным соединениям. Первый залп «Катюш» прозвучал летом 1941-го, а через четыре года установки БМ-13 уже обстреливали осажденный Берлин.
Немного истории БМ-13 «Катюша»
Возрождению интереса к ракетному оружию способствовали несколько причин: во-первых, были изобретены более совершенные виды пороха, что позволило значительно увеличить дальность полета реактивных снарядов; во-вторых, ракеты прекрасно подходили в качестве оружия для боевых аэропланов; а в-третьих, ракеты можно было использовать для доставки отравляющих веществ.
Последняя причина была наиболее важной: исходя из опыта Первой мировой войны, военные практически не сомневались, что следующий конфликт без боевых газов точно не обойдется.
В СССР создание ракетного оружия началось с экспериментов двоих энтузиастов — Артемьева и Тихомирова. В 1927 году был создан бездымный пироксилино-тротиловый порох, а в 1928 году был разработан первый реактивный снаряд, сумевший пролететь 1300 метров. В это же время начинается целенаправленная разработка ракетного оружия для авиации.
В 1933 году появились экспериментальные образцы авиационных реактивных снарядов двух калибров: РС-82 и РС-132. Основным недостатком нового оружия, который абсолютно не устраивал военных, была их малая точность. Снаряды имели небольшое оперение, которое не выходило за его калибр, а в качестве направляющих использовалась труба, что было весьма удобно. Однако для повышения точность ракет их оперение пришлось увеличить и заняться разработкой новых направляющих.
Кроме того, пироксилино-тротиловый порох не слишком хорошо подходил для массового производства этого вида оружия, поэтому решено было использовать трубчатый нитроглицериновый порох.
В 1937 году испытали новые ракеты с увеличенным оперением и новые отрытые направляющие рельсового типа. Нововведения значительно улучшили кучность стрельбы и увеличили дальность полета ракеты. В 1938 году реактивные снаряды РС-82 и РС-132 были приняты на вооружение и начали выпускаться серийно.
В том же году перед конструкторами была поставлена новая задача: создать реактивную систему для сухопутных войск, взяв за основу реактивный снаряд калибра 132 мм.
В 1939 году был готов 132-мм осколочно-фугасный снаряд М-13, он имел более мощную боевую часть и увеличенную дальность полета. Добиться таких результатов удалось за счет удлинения боеприпаса.
В этом же году была изготовлена и первая реактивная установка МУ-1. Восемь коротких направляющих устанавливались поперек грузового автомобиля, шестнадцать реактивных снарядов крепились к ним попарно. Эта конструкция получилась весьма неудачной, во время залпа машина сильно раскачивалась, что приводило к значительному снижению кучности боя.
В сентябре 1939 года начались испытания новой реактивной установки – МУ-2. Основой для нее служил трёхосный грузовик ЗиС-6, эта машина обеспечивала боевому комплексу высокую проходимость, позволяло быстро менять позиции после каждого залпа. Теперь направляющие для ракет располагали вдоль автомобиля. За один залп (примерно 10 секунд) МУ-2 выстреливала шестнадцать снарядов, вес установки с боекомплектом составлял 8,33 тонны, дальность стрельбы превышала восемь километров.
При такой конструкции направляющих раскачивание машины во время залпа стало минимальным, кроме того, в задней части автомобиля были установлены два домкрата.
В 1940 году были проведены государственные испытания МУ-2, и ее приняли на вооружение под обозначением «реактивный миномет БМ-13».
За день до начала войны (21 июня 1941 года) правительство СССР приняло решение о серийном производстве боевых комплексов БМ-13, боеприпасов к ним и формировании специальных частей для их использования.
Первый же опыт применения БМ-13 на фронте показал их высокую эффективность и способствовал активному производству этого вида оружия. Во время войны «Катюша» выпускалась несколькими заводами, был налажен массовый выпуск боеприпасов для них.
Артиллерийские части, вооруженные установками БМ-13, считались элитными, сразу после формирования они получали наименование гвардейских. Реактивные системы БМ-8, БМ-13 и другие официально назывались «гвардейскими минометами».
Применение БМ-13 «Катюша»
Первое боевое применение реактивных установок состоялось в середине июля 1941 года. Немцами была занята Орша – крупная узловая станция в Белоруссии. На ней скопилось большое количество боевой техники и живой силы неприятеля. Именно по этой цели произвела два залпа батарея реактивных установок (семь единиц) капитана Флерова.
В результате действий артиллеристов железнодорожный узел был практически стерт с лица земли, гитлеровцы понесли жестокие потери в людях и технике.
«Катюша» применялась и на других участках фронта. Новое советское оружие стало весьма неприятным сюрпризом для немецкого командования. Особенно сильное психологическое воздействие на военнослужащих Вермахта оказывал пиротехнический эффект применения снарядов: после залпа «Катюш» горело буквально все, что способно было гореть. Такой эффект достигался благодаря использованию в снарядах тротиловых шашек, которые при взрыве образовывали тысячи горящих осколков.
Реактивная артиллерия активно применялась в битве под Москвой, «Катюши» уничтожали врага под Сталинградом, их пытались использовать в качестве противотанкового оружия на Курской дуге. Для этого под передние колеса машины делали специальные углубления, таким образом «Катюша» могла вести огонь прямой наводкой. Однако применение БМ-13 против танков было менее эффективным, так как реактивный снаряд М-13 был фугасно-осколочным, а не бронебойным. Кроме того, «Катюша» никогда не отличалась высокой кучностью стрельбы. Но если ее снаряд попадал в танк — уничтожалось все навесное оборудование машины, башню часто заклинивало, а экипаж получал сильнейшую контузию.
Реактивные установки с большим успехом использовались до самой Победы, они принимали участие в штурме Берлина и других операциях завершающего этапа войны.
Кроме прославленной РСЗО БМ-13, существовала и реактивная установка БМ-8, использовавшая ракеты калибра 82 мм, а со временем появились тяжелые реактивные системы, запускавшие ракеты калибра 310 мм.
Во время берлинской операции советские солдаты активно использовали опыт уличных боев, полученный ими во время взятия Познани и Кёнигсберга. Он заключался в стрельбе одиночными тяжелыми реактивными снарядами М-31, М-13 и М-20 прямой наводкой. Создавались особые штурмовые группы, в состав которых входил электротехник. Запуск ракеты производился с пулеметных станков, деревянных укупорок или просто с любой ровной поверхности. Попадание такого снаряда вполне могло развалить дом или гарантировано подавить огневую точку противника.
За годы войны было потеряно около 1400 установок БМ-8, 3400 – БМ-13 и 100 БМ-31.
Однако на этом история БМ-13 не закончилась: в начале 60-х годов СССР поставлял эти установки в Афганистан, где они активно использовались правительственными войсками.
Устройство БМ-13 «Катюша»
Основное достоинство реактивной установки БМ-13 – ее предельная простота как в производстве, так и в применении. Артиллерийская часть установки состоит из восьми направляющих, рамы, на которой они находятся, поворотного и подъемного механизмов, прицельных приспособлений и электрооборудования.
Направляющие представляли собой пятиметровый двутавр со специальными накладками. В казенной части каждого из направляющих было установлено стопорное устройство и электрозапал, с помощью которого производился выстрел.
Направляющие были закреплены на поворотной раме, которая с помощью простейших подъемных и поворотных механизмов обеспечивала вертикальную и горизонтальную наводку.
Каждая «Катюша» была оборудована артиллерийским прицелом.
Экипаж машины (БМ-13) состоял из 5-7 человек.
Реактивный снаряд М-13 состоял из двух частей: боевой и реактивного порохового двигателя. Боевая часть, в которой находилось взрывчатое вещество и контактный взрыватель, весьма напоминает БЧ обычного артиллерийского осколочно-фугасного снаряда.
Пороховой двигатель снаряда М-13 состоял из камеры с пороховым зарядом, сопла, специальной решетки, стабилизаторов и запала.
Основной проблемой, с которой столкнулись разработчики ракетных систем (и не только в СССР), стала низкая точность кучность реактивных снарядов. Для стабилизации их полета конструкторы пошли двумя путями. Немецкие реактивные снаряды шестиствольных минометов вращались в полёте за счет косо расположенных сопел, а на советских РСах были установлены плоские стабилизаторы. Для придания снаряду большей точности нужно было увеличить его начальную скорость, для этого направляющие на БМ-13 получили большую длину.
Немецкий способ стабилизации позволял уменьшить габариты как самого снаряда, так и оружия, из которого его выпускали. Однако при этом значительно уменьшалась дальность стрельбы. Хотя, следует сказать, что немецкие шестиствольные минометы были точнее «Катюш».
Советская система была более простой и позволяла вести стрельбу на значительные дистанции. Позже на установках стали использовать спиральные направляющие, которые еще более увеличивали кучность.
Модификации «Катюши»
В годы войны были созданы многочисленные модификации как реактивных установок, так и боеприпасов к ним. Вот только некоторые из них:
БМ-13-СН – эта установка имела спиральные направляющие, которые предавали снаряду вращательное движение, чем значительно повышали его точность.
БМ-8-48 – данная реактивная установка использовала снаряды калибра 82 мм и имела 48 направляющих.
БМ-31-12 – эта ракетная установка для стрельбы использовала снаряды калибра 310 мм.
Реактивные снаряды калибра 310 мм первоначально использовались для стрельбы с земли, только потом появилась самоходная установка.
Первые системы были созданы на базе автомобиля ЗиС-6, затем их чаще всего устанавливали на машинах, полученных по «ленд-лизу». Нужно сказать, что с началом «ленд-лиза» для создания реактивных установок использовались только иностранные машины.
Кроме того, реактивные установки (со снарядов М-8) устанавливались на мотоциклы, аэросани, бронекатера. Направляющие устанавливались на железнодорожные платформы, танки Т-40, Т-60, КВ-1.
Чтобы понять насколько массовым оружием были «Катюши», достаточно привести две цифры: с 1941 по конец 1944 года советская промышленность изготовила 30 тысяч пусковых установок различных видов и 12 млн снарядов к ним.
За годы войны было разработано несколько видов реактивных снарядов калибра 132 мм. Основными направлениями модернизации было повышение кучности стрельбы, увеличение дальности полета снаряда и его мощности.
Преимущества и недостатки ракетной установки БМ-13 «Катюша»
Основным преимуществом реактивных установок было большое количество снарядов, которое они выпускали за один залп. Если по одной площади работали сразу несколько РСЗО, то разрушительный эффект увеличивался за счет интерференции ударных волн.
Простота в использовании. «Катюши» отличались предельной простой конструкции, несложными были и прицельные приспособления этой установки.
Низкая стоимость и простота в изготовлении. Во время войны производство реактивных установок было налажено на десятках заводов. Не представляло особых сложностей и производство боеприпасов для этих комплексов. Особенно красноречиво выглядит сравнение стоимость БМ-13 и обычного артиллерийского орудия схожего калибра.
Мобильность установки. Время одного залпа БМ-13 – примерно 10 секунд, после залпа машина покидала огневой рубеж, не подставляясь под ответный огонь противника.
Однако были у этого оружия и недостатки, главным была низкая точность стрельбы из-за большого рассеивания снарядов. Эту проблему частично решили БМ-13СН, но окончательно она не решена и для современных РСЗО.
Недостаточное фугасное действие снарядов М-13. «Катюша» была не слишком эффективной против долговременных оборонительных укреплений и бронетехники.
Малая дальность стрельбы в сравнении со ствольной артиллерией.
Большой расход пороха при изготовлении реактивных снарядов.
Сильное задымление во время залпа, что служило демаскирующим фактором.
Высокий центр тяжести установок БМ-13 приводил к частым опрокидываниям машины во время марша.
Технические характеристики «Катюши»
Характеристики боевой машины
Характеристики реактивного снаряда М-13
Видео о РСЗО «Катюша»
Если у вас возникли вопросы - оставляйте их в комментариях под статьей. Мы или наши посетители с радостью ответим на них
Несмотря на то, что со дня победного завершения Великой Отечественной войны прошло уже 67 лет, многие исторические факты нуждаются в уточнении и более тщательном рассмотрении. Это касается и эпизода начального периода войны, когда свой первый залп «Катюши» нанесли по скоплению немецких войск на железнодорожной станции Орша. Известные историки-исследователи Александр Осокин и Александр Корняков на основе архивных данных высказывают предположение о том, что первый залп «Катюши» нанесли по другим установкам «Катюш» с целью недопущения их захвата противником.
Три источника сведений о первом залпе «Катюш»
71 год назад 14 июля 1941 года в 15 часов 15 минут прогремел первый залп по врагу невиданного нового вида оружия - реактивной артиллерии. Семь советских установок залпового огня БМ-13-16 (боевых машин с 16 ракетными снарядами 132 мм на каждой), смонтированные на автомобильном шасси ЗИЛ-6 (вскоре получившие название «Катюша»), одновременно ударили по железнодорожной станции города Орша, забитой немецкими составами с тяжелой военной техникой, боеприпасами и горючим.
Эффект одновременного (7-8 сек.) удара 112 ракет калибра 132 мм был потрясающим в прямом и переносном смысле - сначала содрогнулась земля и загрохотало, а потом все запылало. Так в Великую Отечественную войну вступила Первая отдельная экспериментальная батарея реактивной артиллерии под командованием капитана Ивана Андреевича Флерова... Такова известная сегодня трактовка первого залпа «Катюши».
Фото.1 Капитан Иван Андреевич Флёров
До сих пор главным источником информации об этом событии остается журнал боевых действий (ЖБД) батареи Флерова, где есть две записи: «14.7.1941 г. 15 часов 15 минут. Нанесли удар по фашистским эшелонам на железнодорожном узле Орша. Результаты отличные. Сплошное море огня»
и «14.7. 1941 г. 16 часов 45 минут. Залп по переправе фашистских войск через Оршицу. Большие потери врага в живой силе и боевой технике, паника. Все гитлеровцы, уцелевшие на восточном берегу, взяты нашими подразделениям в плен...».
Назовем его Источник № 1 . Мы склонны считать, однако, что это тексты не из ЖБД батареи Флёрова, а из двух боевых донесений, посланных им Центру по радио, ибо ни документов, ни каких-либо бумаг при себе тогда не имел права иметь никто в батарее.
Фото.2 Залп "Катюши"
Рассказ конструктора Попова . Об этом упоминается во втором главном источнике сведений о судьбе и подвиге батареи Флерова - рассказе одного из участника разработки «Катюши» инженера-конструктора НИИ-3 Алексея Попова, который был записан известным советским журналистом Ярославом Головановым в 1983 году. Вот его содержание:
Фото.3 Конструктор Алексей Попов
«22 июня началась война. К 24 июня мы получили приказ подготовить три установки для отправки на фронт. В то время у нас было 7 РУ и примерно 4,5 тысячи PC к ним. 28 июня меня вызвали в НИИ. - «Вы и Дмитрий Александрович Шитов поедете с батареей на фронт, учить новой технике…»
Так я очутился в распоряжении капитана Ивана Андреевича Флёрова. Он сумел окончить только первый курс Академии им. Дзержинского, но был уже обстрелянным командиром: участвовал в финской кампании. Замполит батареи Журавлёв отбирал по военкоматам надёжных людей.
У нас служили москвичи, горьковчане, чуваши. Секретность во многом нам мешала. Мы, например, не могли пользоваться общевойсковыми службами, у нас была своя медчасть, своя техчасть. Всё это делало нас неповоротливыми: на 7 ракетных установок приходилось 150 машин с обслугой. В ночь с 1 на 2 июля мы ушли из Москвы.
Фото.4 Подготовка «Катюши» к боевой работе
На Бородинском поле поклялись: ни при каких обстоятельствах не отдавать установку врагу. Когда находились особенно любопытные, которые старались дознаться, что мы везём, мы говорили, что под чехлами - секции понтонных мостов.
Нас пытались разбомбить, после чего мы получили приказ: двигаться только ночью. 9 июля мы прибыли в р-н Борисова, развернули позицию: 4 установки слева от трассы, 3 РУ и 1 прицельная пушка - справа. Там простояли до 13 июля. Нам было запрещено вести огонь из любого вида личного оружия: пистолетов, 10-зарядных полуавтоматических винтовок, дегтярёвского пулемёта.
У каждого ещё было по две гранаты. Сидели без дела. Время тратили на учёбу. Пометки делать было запрещено. Мы с Шитовым проводили бесконечные «практические занятия». Однажды «Мессершмидт-109» прошёл низко над нашей батареей, бойцы не выдержали и обстреляли его из винтовок. Он развернулся и в свою очередь обстрелял нас из пулемёта. После чего мы немного передвинулись...
В ночь с 12 на 13 июля нас подняли по тревоге. Наши пушкари выдвинули вперёд пушку. Подъезжает бронемашина: «Что за часть?!» Оказалось, что нас так засекретили, что заградотряды, которые должны были держать оборону, ушли. «Через 20 минут будет взорван мост, уезжайте немедленно!».
Мы уехали под Оршу. 14 июля вышли в р-н железнодорожного узла, где было сосредоточено много эшелонов: боеприпасы, топливо, живая сила и техника. Мы остановились в 5-6 км от узла: 7 машин с РУ и 3 машины со снарядами для повторного залпа. Пушку не взяли: прямая видимость.
В 15 часов 15 минут Флёров дал приказ открыть огонь. Залп (7 машин по 16 снарядов, итого 112 снарядов) длился 7-8 секунд. Железнодорожный узел был уничтожен. В самой Орше немцев не было 7 дней. Мы сразу удрали. Командир сидел уже в кабине, поднял домкраты и ходу! Ушли в лес и там отсиживались.
Место, откуда мы стреляли, немцы потом бомбили. Мы вошли во вкус и ещё через полтора часа уничтожили немецкую переправу. После второго залпа ушли по Минскому шоссе в сторону Смоленска. Мы уже знали, что нас будут искать…».
Назовем его Источник № 2.
Доклад двух маршалов о «Катюше»
99% всех публикаций о первых залпах «Катюши» и судьбе батареи Флёрова базируются только на этих двух источниках. Однако есть еще один весьма авторитетный источник информации о первых залпах батареи Флерова - суточный доклад Главного командования Западного направления (Маршалов Советского Союза С.К.Тимошенко и Б.М.Шапошникова) Ставке Верховного Главнокомандования (И.В.Сталину) от 24 июля 1941 года. В нем сказано:
«20 армия т. Курочкина, сдерживая атаки до 7 дивизий противника, нанесла поражение двум немецким дивизиям, особенно вновь прибывшей на фронт 5 пехотной дивизии, наступавшей на Рудня и к востоку. Особенно эффективное и успешное действие в разгроме 5 пехотной дивизии оказала батарея «РС», которая тремя залпами по сосредоточенному в Рудня противнику нанесла ему такие потери, что он целый день вывозил раненых и подбирал убитых, остановив наступление на целый день. В батарее осталось 3 залпа. Просим присылки еще двух-трех батарей с зарядами» (ЦАМО, ф. 246, оп. 12928 сс, д. 2, лл. 38-41) . Назовем его Источник № 3.
Почему-то в нем не упоминаются залпы батареи Флерова 14 июля по Орше и по переправе через Оршицу и не указана дата трех ее залпов в Рудне.
Версия полковника Андрея Петрова
Внимательно изучив все обстоятельства первого залпа «катюш», Андрей Петров (инженер, полковник запаса) в своей статье «Загадка первого залпа «Катюш» («НВО» за 20 июня 2008 года) сделал неожиданный вывод: батарея БМ-13 капитана Ивана Флерова 14 июля 1941-го стреляла по скоплению на железнодорожной станции Орша не вражеских, а советских эшелонов со стратегическими грузами!
Этот парадокс - блестящая догадка А. Петрова. Он приводит несколько убедительных обоснований в ее пользу (не будем повторяться) и наводит на целый ряд вопросов, связанных с загадками первого залпа «катюши» и судьбой капитана Флерова и его батареи, в том числе:
1) Почему командир героической батареи не был награжден немедленно? (Ведь А.Г. Костиков - главный инженер НИИ-3, присвоивший себе одному авторство «Катюши» был уже 28 июля 1941 года принят Сталиным и в тот же день ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда. А героически погибший И.А. Флеров только в 1963 году был посмертно награжден орденом «Отечественной войны» I степени, и лишь в 1995 году ему было присвоено звание Героя Российской Федерации).
2) Почему Маршалы Советского Союза С.К.Тимошенко и Б.М.Шапошников, полностью информированные о батарее И.А.Флерова (они, например, даже знали, что у них осталось снарядов лишь на три залпа), докладывали Ставке как о первом применении «катюш» об их залпах в Рудне, а не в Орше?
3) Откуда у советского командования были весьма точные сведения о предполагавшихся перемещениях эшелона, который было необходимо уничтожить?
4) Почему батарея Флерова вела огонь по Орше 14 июля в 15.15, когда немцы еще не заняли Оршу? (А.Петров утверждает, что Орша была занята 14 июля, ряд публикаций указывает дату 16 июля, а в Источнике №2 сказано, что после залпа в Орше немцев не было 7 дней).
Дополнительные вопросы и наша версия
При изучении имеющихся материалов о первом залпе «катюши» у нас появилось несколько дополнительных вопросов и соображений, которые мы хотим изложить, считая все три вышеуказанных источника абсолютно достоверными (хотя у Источника № 1 до сих пор почему-то отсутствуют архивные ссылки).
1) В Источнике №2 указывается, что «9 июля батарея прибыла в район Борисова, развернула позицию и простояла там до 13 июля... Сидели без дела. Время тратили на учёбу» . А ведь Борисов находится в 644 км от Москвы, на 84 км западнее Орши. С учетом возвращения в нее, это лишние 168 км ночных дорог для батареи из 157 автомашин! Плюс 4 лишних дня непонятного дежурства, каждый из которых мог стать для флёровцев последним.
Что могло быть причиной этого дополнительного «марш-броска» столь неподъемного каравана автомашин батареи, а затем ее длительного сидения без дела? На наш взгляд лишь одно - ожидание прибытия эшелона, наверняка указанного Флерову Верховным командованием в качестве первоочередной цели, подлежащей уничтожению.
Значит, батарея была послана не просто для проведения войсковых боевых испытаний (с одновременной демонстрацией мощи нового оружия), а для уничтожения вполне конкретной цели, которая после 9 июля должна была находиться в районе между Борисовым и Оршей. (Кстати не забудем, что 10 июля началось немецкое наступление, ставшее началом жесточайшего Смоленского оборонительного сражения и вторая часть рейда батареи проходила в его условиях).
2). Почему Верховное командование указало Флёрову в качестве цели конкретный состав, оказавшийся 14 июля 1941 года в 15.15 на путях товарной станции Орша? Чем он был лучше или, скорее, хуже, чем сотни других составов на забитых магистралях московского направления? Почему посланные из Москвы навстречу наступающим немецким войскам установки с секретнейшим оружием и сопровождающая их колонна буквально охотились за этим составом?
Ответ на вышеприведенные вопросы один - скорее всего, Флеров действительно разыскивал состав с советской боевой техникой, которая ни в коем случае не должна была попасть к немцам. Перебрав лучшие ее виды того периода, мы пришли к выводу, что это были не танки (они тогда попадали к немцам в огромном количестве, поэтому никакого смысла в ликвидации одного или нескольких составов с ними не было).
И не самолеты (которые в тот период часто перевозили с демонтированными крыльями в железнодорожных составах), ведь в 1939-1941 годах немецким авиационным даже не делегациям, а комиссиям было показано всё.
Как ни странно, оказалось, что, скорее всего, первый залп флёровских «Катюш» был сделан по составу (или по составам) других «Катюш», которые двинулись к западной границе еще до начала войны, чтобы по тайной договоренности Сталина и Гитлера о Великой транспортной антибританской операции через Германию перебросить к берегам Ла-Манша (такую гипотезу начала войны один из авторов этой публикации впервые опубликовал в 2004 году.) Но откуда «Катюши» могли взяться до войны?
Фото.5 Один из первых вариантов «Катюши» МУ-1, она же 24-зарядная М-13-24 (1938 года)
«Катюши» появились до войны
Практически в каждой публикации о рождении «Катюши» утверждается, что советское высшее военное командование впервые увидело ее за несколько дней, а правительство постановило принять на вооружение за несколько часов до начала войны.
На самом же деле еще за два с половиной года до начала войны - с 8 декабря 1938 года по 4 февраля 1939 года - на полигоне ГАУ в Казахстане были успешно проведены полигонные и государственные испытания механизированных установок залпового огня на автомашине ЗИС-5: 24-зарядной МУ-1 и 16-зарядной МУ-2 для стрельбы ракетными снарядами РС-132.
У МУ-1 был отмечен ряд недостатков, а МУ-2 (чертеж № 199910) на трехосной автомашине ЗИС-6 было запланировано принять на вооружение в 1939 году. Госкомиссию возглавлял зам начальника ГАУ и начальник Арткома комкор (c мая 1940 года генерал-полковник артиллерии) В.Д. Грендаль.
Пред самым началом Финской войны с 26 октября по 9 ноября 1940 года на Ржевском полигоне под Ленинградом были проведены показательные стрельбовые испытания ракетной техники, в числе которых была пусковая механизированная установка БМ-13-16 на шасси ЗИС-6.
Комиссию возглавлял начальник артиллерии РККА комкор (c мая 1940 года генерал-полковник артиллерии) Н.Н. Воронов. На основании положительных результатов испытаний НИИ-3 обязали внедрить в 1940 году в промышленности серийное производство механизированных установок БМ-13-16, названных «объектом 233» (интересно, что выпуск РС-132 на НИИ-3 не возлагался, так весь этот год осуществлялся серийными заводами наркомата боеприпасов).
Известно, что несколько типов ракетных установок на танках использовались при прорыве «Линии Маннергейма». О том, что именно «Катюши» серийно выпускались еще до начала войны свидетельствуют еще ряд фактов:
- из 7 пусковых установок флёровской батареи лишь 3 были изготовлены НИИ-3, а остальные 4 где-то еще
- уже 3 июля был сформирован первый дивизион «Катюш» (43 установки, включая 7 флёровских)
- уже к середине августа 1941 года было сформировано 9 четырехдивизионных полков «Катюш» (по 12 установок в каждом), 45 дивизионов, а в сентябре еще 6 трехдивизионных полков
Всего 1228 установок за июль – сентябрь. Позже они были названы «гвардейскими минометными частями». Такие темпы были бы нереальны, если чертежи на установки начали бы передаваться серийным заводам с 22 июня 1941 года.
Так что состав с «Катюшами» и несколько составов с РСами к ним вполне могли везти к границе в последние дни перед войной. После 22 июня 1941 года, двигаясь только по ночам, эти секретные составы особо тайно отводили в тыл, чтобы они в коем случае не попали к немцам. Но почему?
Подсказку огласил Левитан в вечерней сводке Совинформбюро
Вряд ли можно считать простым совпадением, что 22 июля 1941 года в вечерней сводке Совинформбюро диктор Левитан сообщил: «15 июля в боях западнее Ситня, что восточнее Пскова, при отступлении немецких частей нашими войсками захвачены секретные документы и химическое имущество 2-го батальона 52 миномётного химического полка противника. В одном из захваченных пакетов находились: секретная инструкция НД № 199 «Стрельба химическими снарядами и минами», издания 1940 года, и секретные дополнения к инструкции, разосланные войскам 11 июня текущего года... Германский фашизм втайне готовит новое чудовищное злодеяние - широкое применение отравляющих веществ...»
Фото 6. Шестиствольный миномет «Небельверфер» - ""Ванюша"" (1940 года)
Это поразительное совпадение - на следующий же день после первого залпа советских «Катюш» в руки советских войск попали образцы немецкой реактивной техники, возможно, шестиствольные «Ванюши» (они же «Небельверферы», они же «Ишаки»).
Дело в том, что «Катюши», точнее, их прообразы - ряд ракетных установок, начиная с МУ-1 и кончая БМ-13-16, разрабатывались в СССР в середине 1930-х годах по заказу именно Химуправления РККА, в первую очередь, для осуществления внезапного химического нападения.
И только позже для их ракетных снарядов были разработаны фугасно-осколочные и фугасно-зажигательные заряды, после чего разработки пошли по линии Главного артиллерийского управления (ГАУ).
Не исключено к тому же, что финансирование первых разработок осуществлялось химуправлением по заказам немецкого рейхсвера. Поэтому немцы могли неплохо знать многие их аспекты. (В 1945 году комиссия ЦК обнаружила, что один из заводов «Шкода» выпускал для войск СС снаряды - аналоги советских ракетных снарядов М-8 и пусковые установки для них).
Фото 7. Александр Николаевич Осокин, писатель-историк
Поэтому Сталин и решил подстраховаться. Он ведь понимал, что немцы обязательно отснимут уничтоженные первым залпом флеровских «Катюш» железнодорожные составы, смогут определить, что на них изображены обломки советских ракетных установок, а значит смогут использовать их кино- и фотокадры в пропагандистских целях: вот, мол, Советский Союз готовится применить в химических атаках против германских (а значит сможет и против английских!) войск отравляющие вещества, забрасываемые с помощью новейшей ракетной техники.
Этого нельзя было допустить. И где только наша разведка сумела так быстро найти похожую немецкую технику - реактивные минометы, да еще документацию к ним? Судя по указанным в сводке Информбюро датам, их разработка была закончена до начала войны (да и практика это подтверждает - уже 22 июня шестиствольные «Небельверферы» обстреливали Брестскую крепость). Может быть не случайно и то, что позже немецкий реактивный миномет «Ванюшей» прозвали?
Может это намек на его русские корни и родство с «Катюшей»? А может никакого разгрома 52-го немецкого химполка и не было, а «Ванюши-Небельверферы» вместе с инструкциями были переданы СССР в годы дружеской кооперации, скажем, в порядке поддержания союзнического паритета?
Был еще один, тоже не очень приятный вариант – если уничтоженные в Орше ракетные установки и снаряды к ним были немецкого или совместного советско-немецкого производства (например, те же самые шкодовские) и имели и советскую, и немецкую маркировки. Это грозило серьезнейшими разборками и со своими, и с союзниками в обеих воюющих странах.
Фото 8. Александр Федорович Корняков конструктор стрелково-артиллерийского оружия
Вот и дали на следующий день после разгрома составов в Орше сводку Информбюро о разгроме 52 немецкого химического полка. А немцам пришлось молчанием дать согласие с советской версией о разгроме минометного химполка, а что им оставалось делать? Поэтому все это и случилось:
- советскому Верховному Командованию постоянно докладывали, где находится эшелон с «Катюшами», который должна была тайно уничтожить батарея Флерова
- огонь по скоплению составов в Орше батарея действительно вела еще до вступления в нее немцев
- Тимошенко и Шапошников не знали об ударе «Катюш» по Орше
- Флерова никак не наградили (как это - награждать за удар по своему эшелону?!), и никаких сообщений о первом ударе «Катюши» в 1941 году не было (по той же причине).
Мы надеемся, что состав с «Катюшами» загнали на отдельный путь, объявили воздушную тревогу и удалили людей на время его обстрела, который, конечно же, приписали немцам. Мы предполагаем также, что второй залп батареи Флёрова в тот же день по наступающим немецким дивизиям в районе переправы на реке Оршица был нанесен, в первую очередь, для того, чтобы рассеять возможное подозрение о том, что главной задачей батареи была ликвидация конкретного советского эшелона.
Мы полагаем, что после второго залпа немцы засекли и окружили боевые установки батареи Флерова, причем не три месяца спустя в начале октября 1941 года, а немедленно после их залпа по переправе. Вероятно, после налетов авиации и неравного боя, который завершился командой Флерова «Взорвать установки!», он сам взорвал одну из них вместе с собой.
Остальные также были взорваны, при этом часть личного состава батареи погибла, часть скрылась в лесу и выбралась к своим, в том числе А.Попов. Несколько человек, в т.ч. раненный командир расчета сержант из Алма-Аты Худайберген Хасенов, попали в плен. Он был освобожден только в 1945 году, никогда ни о чем не рассказывал дома, лишь после награждения Флерова орденом в 1963 году обронил: «Я воевал в его батарее».
Никто из вышедших к своим так никогда и не рассказал, когда погиб Флеров, долгое время он считался пропавшим без вести (так он и сегодня числится в Подольском архиве, правда, почему-то с декабря 1941 года), несмотря на то, что якобы была установлена дата его гибели - 7 октября 1941 года и место захоронения - возле села Богатырь под Псковом.
Тогда, возможно, по его команде были даны лишь два самых первых залпа «Катюш», а все остальные - под Рудней, под Ельней, под Псковом - по команде его товарищей: Дегтярева, Черкасова и Дятченко - командиров 2-й, 3-й, 4-й батарей созданного 3 июля 1941 года отдельного артиллерийского дивизиона особого назначения... А потом врага громили еще 10 тысяч боевых машин «Катюша», выпустивших 12 млн. реактивных снарядов!
"Катюши" на улицах Берлина.
Фото из книги "Великая Отечественная война"
Женское имя Катюша вошло в историю России да и в мировую историю как название одного из самых страшных видов вооружения Второй мировой войны. В то же время ни один из видов оружия не был окружен такой завесой секретности и дезинформации.
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
Сколько наши отцы-командиры не секретили матчасть «Катюши», она уже через несколько недель после первого боевого применения попала в руки немцев и перестала быть секретом. А вот история создания «Катюши» долгие годы хранилась «за семью печатями» как из-за идеологических установок, так и из-за амбиций конструкторов.
Вопрос первый – почему реактивная артиллерия была применена лишь в 1941 году? Ведь пороховые ракеты использовались еще китайцами тысячу лет назад. В первой половине XIX века ракеты довольно широко использовались в европейских армиях (ракеты В. Конгрева, А. Засядко, К. Константинова и другие). Увы, боевое применение ракет было ограничено их огромным рассеиванием. Поначалу для их стабилизации использовались длинные шесты из дерева или железа – «хвосты». Но эффективны такие ракеты были лишь для поражения площадных целей. Так, к примеру, в 1854 году англо-французы с гребных барказов обстреливали ракетами Одессу, а русские в 50–70-х годах XIX века – среднеазиатские города.
Но с введением нарезных орудий пороховые ракеты становятся анахронизмом, и между 1860–1880 годами они снимаются с вооружения всех европейских армий (в Австрии – в 1866 году, в Англии – в 1885-м, в России – в 1879-м). В 1914 году в армиях и флотах всех стран остались лишь сигнальные ракеты. Тем не менее русские изобретатели постоянно обращались в Главное артиллерийское управление (ГАУ) с проектами боевых ракет. Так, в сентябре 1905 года Артиллерийский комитет отклонил проект фугасной ракеты. Боевая часть этой ракеты была начинена пироксилином, а в качестве топлива использовался не черный, а бездымный порох. Причем молодцы из ГАУ не пытались даже проработать интересный проект, а отмели его с порога. Любопытно, что проектантом был┘ иеромонах Кирик.
Лишь в ходе Первой мировой войны возродился интерес к ракетам. Основных причин этому три. Во-первых, были созданы медленногорящие пороха, что позволило резко увеличить скорость полета и дальность стрельбы. Соответственно с увеличением скорости полета появилась возможность эффективно использовать крыльевые стабилизаторы и улучшить кучность стрельбы.
Вторая причина: необходимость создания мощного оружия для аэропланов Первой мировой войны – «летающих этажерок».
И, наконец, самая главная причина – ракета лучше всего подходила в качества средства доставки химического оружия.
ХИМИЧЕСКИЙ СНАРЯД
Еще 15 июня 1936 года начальнику химического управления РККА корпусному инженеру Я. Фишману представили отчет директора РНИИ военинженера 1 ранга И. Клейменова и начальника 1-го отдела военинженера 2 ранга К. Глухарева о предварительных испытаниях 132/82-мм ракетно-химических мин ближнего действия. Этот боеприпас дополнял 250/132-мм химическую мину ближнего действия, испытания которой завершились к маю 1936 года. Таким образом, «РНИИ закончил всю предварительную разработку вопроса о создании мощного средства химического нападения ближнего действия, ожидает от Вас общего заключения по испытаниям и указания о необходимости дальнейших работ в этом направлении. Со своей стороны, РНИИ считает необходимым теперь же выдать опытно-валовый заказ на изготовление РХМ-250 (300 штук) и РХМ-132 (300 штук) с целью проведения полигонных и войсковых испытаний. Оставшиеся от предварительных испытаний пять штук РХМ-250, из которых три – на Центральном химическом полигоне (ст. Причернавская) и три РХМ-132 можно использовать для дополнительных испытаний по Вашим указаниям».
Согласно отчету РНИИ по основной деятельности за 1936 год по теме № 1 были изготовлены и испытаны образцы 132-мм и 250-мм химических реактивных снарядов с емкостью боевой части на 6 и 30 литров ОВ. Испытания, проведенные в присутствии начальника ВОХИМУ РККА, дали удовлетворительные результаты и получили положительную оценку. Но ВОХИМУ ничего не сделало для внедрения этих снарядов в РККА и дало РНИИ новые задания на снаряды с большей дальностью.
Впервые о прототипе «Катюши» (БМ-13) было упомянуто 3 января 1939 года в письме наркома оборонной промышленности Михаила Кагановича своему брату – заместителю председателя Совнаркома Лазарю Кагановичу: «В октябре 1938 года автомобильная механизированная ракетная установка для организации внезапного химического нападения на противника в основном прошла заводские испытания отстрелом на Софринском контрольно-испытательном артиллерийском полигоне и в настоящее время проходит полигонные испытания на Центральном военно-химическом полигоне в Причернавской».
Обратим внимание, заказчики будущей «Катюши» – военные химики. Финансирование работ тоже велось по линии Химуправления и, наконец, боевые части ракет исключительно химические.
132-мм химические снаряды РХС-132 были испытаны стрельбой на Павлоградском артиллерийском полигоне 1 августа 1938 года. Огонь велся одиночными снарядами и сериями по 6 и 12 снарядов. Продолжительность стрельбы серией полным боезапасом не превышала 4 секунд. За это время района цели достигло 156 л ОВ, что в пересчете на артиллерийский калибр 152 мм было равноценно 63 артиллерийским снарядам при стрельбе залпом 21 трехорудийной батареи или 1,3 артполка при условии, что огонь велся нестойкими ОВ. Испытания акцентировали внимание на то, что расход металла на 156 л ОВ при стрельбе реактивными снарядами составлял 550 кг, в то время как при стрельбе химическими 152-мм снарядами вес металла составлял 2370 кг, то есть в 4,3 раза больше.
В отчете об испытаниях говорилось: «Автомобильная механизированная ракетная установка для химического нападения при испытании показала значительные преимущества перед артиллерийскими системами. На трехтонной машине установлена система, способная вести как одиночный огонь, так и серией в 24 выстрела в течение 3 секунд. Скорость передвижения – обычная для грузового автомобиля. Перевод из походного в боевое положение занимает 3–4 минуты. Ведение огня – из кабины водителя или из укрытия.
БЧ одного РХС (реактивно-химического снаряда. – «НВО») вмещает 8 л ОВ, а в артиллерийских снарядах аналогичного калибра – всего 2 л. Для создания мертвой зоны на площади 12 га достаточно одного залпа с трех грузовиков, что заменяет 150 гаубиц или 3 артполка. На дистанции 6 км площадь заражения ОВ одним залпом составляет 6–8 га».
Замечу, что и немцы свои установки залпового огня готовили также исключительно для химической войны. Так, в конце 1930-х годов германским инженером Небелем был спроектирован 15-см реактивный снаряд и шестиствольная трубчатая установка, которую немцы называли шестиствольным минометом. Испытания миномета были начаты в 1937 году. Система получила наименование «15-см дымовой миномет типа «Д». В 1941 году ее переименовали в 15 cm Nb.W 41 (Nebelwerfer), то есть 15-см дымовой миномет обр. 41. Естественно, основным их назначением была не постановка дымовых завес, а стрельба реактивными снарядами, начиненными отравляющими веществами. Интересно, что советские солдаты называли 15 cm Nb.W 41 «Ванюшами», по аналогии с М-13, называемыми «Катюшами».
Первый пуск прообраза «Катюши» (конструкции Тихомирова и Артемьева) состоялся в СССР 3 марта 1928 года. Дальность полета 22,7-кг ракеты составила 1300 м, а в качестве пусковой установки был использован миномет системы Ван-Дерена.
Калибр наших ракет периода Великой Отечественной войны – 82 мм и 132 мм – был определен не чем иным, как диаметром пороховых шашек двигателя. Семь 24-мм пороховых шашек, плотно уложенных в камеру сгорания, дают диаметр 72 мм, толщина стенок камеры – 5 мм, отсюда диаметр (калибр) ракеты – 82 мм. Семь более толстых (40-мм) шашек таким же образом дают калибр 132 мм.
Важнейшим вопросом при конструировании реактивных снарядов стал способ стабилизации. Советские конструкторы предпочли оперенные реактивные снаряды и придерживались этого принципа до конца войны.
В 1930-е годы были испытаны ракеты с кольцевым стабилизатором, не выходящим за габариты снаряда. Такими снарядами можно было стрелять из трубчатых направляющих. Но испытания показали, что с помощью кольцевого стабилизатора добиться устойчивого полета невозможно. Затем отстреляли 82-мм ракеты с размахом четырехлопастного оперения в 200, 180, 160, 140 и 120 мм. Результаты были вполне определенные – с уменьшением размаха оперения уменьшались устойчивость полета и кучность. Оперение же с размахом более 200 мм смещало центр тяжести снаряда назад, что также ухудшало устойчивость полета. Облегчение оперения за счет уменьшения толщины лопастей стабилизатора вызывало сильные колебания лопастей вплоть до их разрушения.
В качестве пусковых для оперенных ракет были приняты желобковые направляющие. Опыты показали, что чем они длиннее, тем выше кучность снарядов. Длина в 5 м для РС-132 стала максимальной из-за ограничений по железнодорожным габаритам.
Замечу, что немцы стабилизировали свои ракеты до 1942 года исключительно вращением. В СССР также испытывали турбореактивные ракеты, но в массовое производство они не пошли. Как у нас часто бывает, причиной неудач при испытаниях объяснили не убогостью исполнения, а нерациональностью принципиальной схемы.
ПЕРВЫЕ ЗАЛПЫ
Нравится нам или нет, но впервые в Великой Отечественной войне системы залпового огня применили немцы 22 июня 1941 года под Брестом. «И вот стрелки показали 03.15, прозвучала команда «Огонь!», и начался дьявольский танец. Заходила ходуном земля. Девять батарей 4-го полка минометов специального назначения тоже внесли свой вклад в адскую симфонию. За полчаса 2880 снарядов со свистом промчались над Бугом и обрушились на город и крепость на восточном берегу реки. Тяжелые 600-мм мортиры и 210-мм орудия 98-го артиллерийского полка обрушивали свои залпы на укрепления цитадели и поражали точечные цели – позиции советской артиллерии. Казалось, от крепости камня на камне не останется».
Так историк Пауль Карель описал первое применение 15-см реактивных минометов. Кроме того, немцы в 1941 году использовали тяжелые 28-см фугасные и 32-см зажигательные турбореактивные снаряды. Снаряды были надкалиберные и имели один пороховой двигатель (диаметр двигательной части 140 мм).
28-см фугасная мина при прямом попадании в каменный дом его полностью разрушала. Мина успешно разрушала укрытия полевого типа. Живые цели в радиусе нескольких десятков метров поражались взрывной волной. Осколки мины летели на дистанцию до 800 м. Головная часть содержала 50 кг жидкого тротила или амматола марки 40/60. Любопытно, что и 28-см, и 32-см германские мины (ракеты) транспортировали и запускали из простейшей деревянной укупорки типа ящика.
Первое же применение «Катюш» состоялось 14 июля 1941 года. Батарея капитана Ивана Андреевича Флёрова произвела из семи пусковых установок два залпа по железнодорожной станции Орша. Появление «Катюши» явилось полной неожиданностью для руководства Абвера и Вермахта. Главное командование сухопутных сил Германии 14 августа оповещало свои войска: «Русские имеют автоматическую многоствольную огнеметную пушку┘ Выстрел производится электричеством. Во время выстрела образуется дым┘ При захвате таких пушек немедленно сообщать». Через две недели появилась директива, озаглавленная «Русское орудие, метающее ракетообразные снаряды». В ней говорилось: «┘Войска доносят о применении русскими нового вида оружия, стреляющего реактивными снарядами. Из одной установки в течение 3–5 секунд может быть произведено большое число выстрелов┘ О каждом появлении этих орудий надлежит донести генералу, командующему химическими войсками при верховном командовании, в тот же день».
Откуда взялось название «Катюша», доподлинно неизвестно. Любопытна версия Петра Гука: «И на фронте, и потом, после войны, когда знакомился с архивами, беседовал с ветеранами, читал их выступления в печати, я встречал самые разные объяснения тому, как грозное оружие получило девичье имя. Кое-кто считал, что начало было положено буквой «К», которую ставили воронежские коминтерновцы на своей продукции. В войсках ходила легенда, будто названы гвардейские минометы по имени лихой девушки-партизанки, уничтожившей немало гитлеровцев».
Когда на полигонных стрельбах бойцы и командиры попросили представителя ГАУ назвать «подлинное» имя боевой установки, тот посоветовал: «Называйте установку как обычное артиллерийское орудие. Это важно для сохранения секретности».
Вскоре у «Катюши» объявился младший брат по имени «Лука». В мае 1942 года группа офицеров Главного управления вооружений разработала снаряд М-30, в котором к ракетному двигателю от М-13 присоединялась мощная надкалиберная головная часть, выполненная в форме эллипсоида, с максимальным диаметром 300 мм.
После успешных полигонных испытаний, 8 июня 1942 года Государственный комитет обороны (ГКО) издал постановление о принятии на вооружение М-30 и начале его серийного производства. В сталинские времена все важные проблемы решались быстро, и уже к 10 июля 1942 года были созданы первые 20 гвардейских минометных дивизионов М-30. Каждый из них имел трехбатарейный состав, батарея насчитывала 32 четырехзарядные одноярусные пусковые установки. Дивизионный залп соответственно составлял 384 снаряда.
Первое боевое применение М-30 состоялось в 61-й армии Западного фронта в районе города Белева. Днем 5 июня на позиции немцев в Аннино и Верхних Дольцах с громоподобным ревом обрушились два полковых залпа. Обе деревни были стерты с лица земли, после чего пехота заняла их без потерь.
Мощность снарядов «Лука» (М-30 и его модификации М-31) производила большое впечатление как на противника, так и на наших солдат. О «Луке» на фронте ходило много разных предположений и выдумок. Одна из легенд состояла в том, что будто бы боевая часть ракеты начинена каким-то специальным, особо мощным, взрывчатым веществом, способным сжигать все в районе разрыва. На самом деле в боеголовках применялись обычные взрывчатые вещества. Исключительный эффект действия снарядов «Лука» достигался за счет залповой стрельбы. При одновременном или почти одновременном взрыве целой группы снарядов вступал в силу закон сложения импульсов от ударных волн.
Снаряды М-30 имели фугасную, химическую и зажигательную боеголовки. Однако в основном применялась фугасная боеголовка. За характерную форму головной части М-30 фронтовики называли его «Лукой Мудищевым» (герой одноименной поэмы Баркова). Естественно, что это прозвище, в отличие от растиражированной «Катюши», официальная пресса предпочитала не упоминать. «Лука», подобно германским 28-см и 30-см снарядам, запускался из деревянного укупорочного ящика, в котором он доставлялся с завода. Четыре, а позже восемь таких ящиков ставили на специальную раму, в результате чего получалась простейшая пусковая установка.
Надо ли говорить, что после войны журналистская и писательская братия к месту и не к месту поминала «Катюшу», но предпочла забыть ее куда более грозного братика «Луку». В 1970–1980-е годы при первом же упоминании «Луки» ветераны с удивлением спрашивали меня: «Ты-то откуда знаешь? Ты ж не воевал».
ПРОТИВОТАНКОВЫЙ МИФ
«Катюша» была первоклассным оружием. Как часто бывает, отцы-командиры пожелали, чтобы она стала универсальным оружием, в том числе и противотанковым средством.
Приказ есть приказ, и в штабы понеслись победные реляции. Если верить секретному изданию «Полевая реактивная артиллерия в Великой Отечественной войне» (Москва, 1955), то на Курской дуге за два дня в трех эпизодах «Катюшами» было уничтожено 95 вражеских танков! Будь это правдой, то следовало бы расформировать противотанковую артиллерию и заменить ее установками залпового огня.
В чем-то на огромные цифры подбитых танков влияло то, что за каждый подбитый танк расчет боевой машины получал 2000 руб., из них 500 руб. – командиру, 500 руб. – наводчику, остальное – остальным.
Увы, из-за огромного рассеивания стрельба по танкам малоэффективна. Вот я беру в руки скучнейшую брошюру «Таблицы стрельбы реактивными снарядами М-13» издания 1942 года. Из нее следует, что при дальности стрельбы 3000 м отклонение по дальности составляло 257 м, а боковое – 51 м. Для меньших расстояний отклонение по дальности вообще не приводилось, так как рассеивание снарядов не поддавалось расчету. Нетрудно представить вероятность попадания реактивного снаряда в танк на такой дистанции. Если же теоретически представить, что боевая машина как-то ухитрилась выстрелить в танк в упор, то и тут дульная скорость 132-мм снаряда составляла всего 70 м/с, что явно недостаточно, чтобы пробить броню «Тигра» или «Пантеры».
Здесь недаром оговорен год издания таблиц стрельбы. По таблицам стрельбы ТС-13 одного и того же реактивного снаряда М-13 среднее отклонение по дальности в 1944 году составляет 105 м, а в 1957 году – 135 м, а боковое соответственно 200 и 300 м. Очевидно, что вернее таблицы 1957 года, в которых рассеивание увеличилось почти в 1,5 раза, так что в таблицах 1944 года имеют место ошибки в расчетах или, скорее всего, преднамеренная фальсификация для поднятия боевого духа личного состава.
Спору нет, если снаряд М-13 попадет в средний или легкий танк, то он будет выведен из строя. Лобовую же броню «Тигра» снаряд М-13 пробить не в состоянии. Но чтобы гарантированно попасть в одиночный танк с дистанции тех же 3 тыс. м, надо выпустить от 300 до 900 снарядов М-13 из-за их огромного рассеивания, на меньших же расстояниях потребуется еще большее число ракет.
А вот иной пример, рассказанный ветераном Дмитрием Лозой. В ходе Уманско-Ботошанской наступательной операции 15 марта 1944 года два «Шермана» из 45-й механизированной бригады 5-го мехкорпуса застряли в грязи. Десант с танков спрыгнул и отступил. Немецкие солдаты обступили застрявшие танки, «замазали грязью смотровые щели, залепили черноземом прицельные отверстия в башне, полностью ослепив экипаж. Стучали по люкам, пытались их открыть штыками винтовок. И все горланили: «Рус, капут! Сдавайтися!» Но тут выехали две боевые машины БМ-13. «Катюши» передними колесами быстро спустились в кювет и дали залп прямой наводкой. Яркие огненные стрелы с шипением и свистом устремились в лощину. Через мгновение ослепительное пламя заплясало вокруг. Когда дым от взрывов ракет рассеялся, танки стояли на первый взгляд невредимыми, только корпуса и башни были покрыты густой копотью┘
Исправив повреждения гусениц, выкинув обгоревшие брезенты, «Эмча» ушли на Могилев-Подольский». Итак, по двум «Шерманам» в упор выпустили тридцать два 132-мм снаряда М-13, и у них┘ лишь обгорел брезент.
СТАТИСТИКА ВОЙНЫ
Первые установки для стрельбы М-13 имели индекс БМ-13-16 и монтировались на шасси автомобиля ЗИС-6. На этом же шасси монтировали и 82-мм пусковую установку БМ-8-36. Автомобилей ЗИС-6 было всего несколько сотен, а в начале 1942 года выпуск их прекратили.
Пусковые установки ракет М-8 и М-13 в 1941–1942 годах монтировали на чем угодно. Так, шесть направляющих снарядов М-8 устанавливали на станки от пулемета «Максим», 12 направляющих М-8 – на мотоцикле, санях и аэросанях (М-8 и М-13), танках Т-40 и Т-60, бронированных железнодорожных платформах (БМ-8-48, БМ-8-72, БМ-13-16), речных и морских катерах и т.д. Но в основном пусковые установки в 1942–1944 годах монтировались на автомобилях, полученных по ленд-лизу: «Остин», «Додж», «Форд-Мармон», «Бедфорд» и т.д. За 5 лет войны из 3374 использованных под боевые машины шасси на ЗИС-6 приходится 372 (11%), на «Студебеккер» – 1845 (54,7%), на остальные 17 типов шасси (кроме «Виллиса» с горными пусковыми установками) – 1157 (34,3%). Наконец, было решено стандартизировать боевые машины на базе автомобиля «Студебеккер». В апреле 1943 года такую систему приняли на вооружение под индексом БМ-13Н (нормализованная). В марте 1944 года принимается самоходная пусковая установка для М-13 на шасси «Студебеккера» БМ-31-12.
Но в послевоенные годы о «Студебеккерах» велено было забыть, хотя боевые машины на его шасси состояли на вооружении до начала 1960-х годов. В секретных наставлениях «Студебеккер» именовался «машиной повышенной проходимости». На многочисленных постаментах вознеслись «Катюши»-мутанты на шасси ЗИС-5 или автомобилей послевоенных типов, которые упорно выдаются за подлинные боевые реликвии, но подлинная БМ-13-16 на шасси ЗИС-6 сохранилась только в Артиллерийском музее в Санкт-Петербурге.
Как уже говорилось, немцы еще в 1941 году захватили несколько пусковых установок и сотни снарядов 132-мм М-13 и 82-мм М-8. Командование вермахта считало, что их турбореактивные снаряды и трубчатые пусковые установки с направляющими револьверного типа лучше советских снарядов с крыльевой стабилизацией. А вот СС занялось М-8 и М-13 и приказало фирме «Шкода» их скопировать.
В 1942 году на базе 82-мм советского снаряда М-8 в Зброевке были созданы реактивные снаряды 8 cm R.Sprgr. Фактически это был новый снаряд, а не копия М-8, хотя внешне германский снаряд был очень похож на М-8.
В отличие от советского снаряда перья стабилизатора были поставлены косо под углом 1,5 градуса к продольной оси. За счет этого происходило вращение снаряда в полете. Скорость вращения была во много раз меньше, чем у турбореактивного снаряда, и не играла никакой роли в стабилизации снаряда, но зато устраняла эксцентриситет тяги односоплового ракетного двигателя. А ведь эксцентриситет, то есть смещение вектора тяги двигателя из-за неравномерного горения пороха в шашках, и был основной причиной низкой кучности советских ракет типа М-8 и М-13.
На базе советских М-13 фирма «Шкода» создала для СС и люфтваффе целый ряд 15-см ракет с косопоставленными крыльями, но они выпускались малыми сериями. Наши войска захватили несколько образцов германских 8-см снарядов, и наши конструкторы на их базе сделали собственные образцы. Ракеты М-13 и М-31 с косопоставленным оперением были приняты на вооружение Красной Армии в 1944 году, им присвоили специальные баллистические индексы – ТС-46 и ТС-47.
Апофеозом боевого применения «Катюши» и «Луки» стал штурм Берлина. Всего к участию в Берлинской операции привлекалось более 44 тысяч орудий и минометов, а также 1785 пусковых станков М-30 и М-31, 1620 боевых машин реактивной артиллерии (219 дивизионов). В боях за Берлин части реактивной артиллерии использовали богатый опыт, приобретенный ими в боях за Познань, который заключался в стрельбе прямой наводкой одиночными снарядами М-31, М-20 и даже М-13.
На первый взгляд такой способ ведения огня может показаться примитивным, но результаты его оказались весьма значительными. Стрельба одиночными реактивными снарядами в ходе боев в таком огромном городе, как Берлин, нашла самое широкое применение.
Для ведения такого огня в гвардейских минометных частях создавались штурмовые группы примерно следующего состава: офицер – командир группы, электротехник, 25 сержантов и солдат для штурмовой группы М-31 и 8–10 – для штурмовой группы М-13.
О напряженности боев и об огневых задачах, выполненных реактивной артиллерией в боях за Берлин, можно судить по количеству реактивных снарядов, израсходованных в этих боях. В полосе наступления 3-й ударной армии было израсходовано: снарядов М-13 – 6270; снарядов М-31 – 3674; снарядов М-20 – 600; снарядов М-8 – 1878.
Из этого количества штурмовыми группами реактивной артиллерии было израсходовано: снарядов М-8 – 1638; снарядов М-13 – 3353; снарядов М-20 – 191; снарядов М-31 – 479.
Этими группами в Берлине было уничтожено 120 зданий, являвшихся сильными очагами сопротивления противника, разбито три 75-мм орудия, подавлены десятки огневых точек, убито свыше 1000 солдат и офицеров противника.
Итак, наша славная «Катюша» и ее несправедливо обиженный братец «Лука» стали оружием победы в полном смысле этого слова!
Хорошо известно, что 18 сентября 1941 года приказом наркома обороны СССР № 308 четырём стрелковым дивизиям Западного фронта (100-й, 127-й, 153-й и 161-й) за бои под Ельней - «за боевые подвиги, за организованность, дисциплину и примерный порядок» – были присвоены почётные наименования «гвардейские». Они были переименованы соответственно в 1-ю, 2-ю, 3-ю и 4-ю гвардейские соответственно. В дальнейшем многие отличившиеся и закалённые в ходе войны части и соединения Красной Армии были преобразованы в гвардейские.
Но московские исследователи Александр Осокин и Александр Корняков обнаружили документы, из которых следует, что вопрос о создании гвардейских частей обсуждался в кругах руководства СССР ещё в августе. И первым гвардейским полком должен был стать тяжёлый миномётный полк, вооружённый боевыми машинами реактивной артиллерии.
Когда появилась гвардия?
В ходе знакомства с документами об оружии начала Великой Отечественной войны мы обнаружили письмо наркома общего машиностроения СССР П.И. Паршина № 7529сс от 4 августа 1941 года на имя председателя Государственного Комитета Обороны И.В. Сталина с просьбой разрешить изготовление сверх плана 72 машин М-13 (позже названных у нас «катюшами») с боеприпасами для формирования одного тяжёлого гвардейского миномётного полка.
Мы решили, что допущена опечатка, так как известно, что гвардейское звание впервые было присвоено приказом наркома обороны № 308 от 18 сентября 1941 года четырём стрелковым дивизиям.
Главные пункты неизвестного историкам постановления ГКО гласят:
«1. Согласиться с предложением народного комиссара общего машиностроения Союза СССР т. Паршина о сформировании одного гвардейского миномётного полка, вооружённого установками М-13.
2. Присвоить вновь формирующемуся гвардейскому полку имя народного комиссариата общего машиностроения.
3. Принять к сведению, что оборудование полка системами и боеприпасами НКОМ изготавливает сверх установленного задания по М-13 на август».
Из текста постановления следует, что было не только дано согласие изготовить сверхплановые установки М-13, но и решено сформировать на их основе гвардейский полк.
Изучение других документов подтвердило нашу догадку: 4 августа 1941 года впервые было применено понятие «гвардейский» (причём без какого-либо решения по этому поводу Политбюро ЦК, Президиума Верховного Совета или Совнаркома) по отношению к одному конкретному полку с новым видом вооружения – ракетными установками М-13, зашифровав их словом «миномётный» (вписано лично Сталиным).
Поразительно, что слово «гвардия» впервые за годы советской власти (если не считать отрядов Красной гвардии 1917 года) было введено в оборот наркомом Паршиным – человеком, не слишком близким к Сталину и даже ни разу не побывавшим в его кремлёвском кабинете в годы войны.
Скорее всего, его письмо, напечатанное 2 августа, в тот же день передал Сталину военинженер 1 ранга В.В. Аборенков – заместитель начальника ГАУ по ракетным установкам, находившийся в кабинете вождя вместе с начальником ГАУ генерал-полковником артиллерии Н.Д. Яковлевым в течение 1 часа 15 минут. Созданный по принятому в тот день решению полк стал первым в Красной Армии полком подвижных ракетных установок М-13 (с РС-132) – до этого формировались только батареи этих установок (от 3 до 9 машин).
Примечательно, что в тот же день на докладной записке начальника артиллерии РККА генерал-полковника артиллерии Н.Н. Воронова о работе 5 установок реактивной артиллерии Сталин написал: «Берии, Маленкову, Вознесенскому. Раскрутить это дело вовсю. Поднять производство снарядов вчетверо-впятеро-вшестеро».
Что дало толчок решению о создании гвардейского полка М-13? Выскажем свою гипотезу. В июне-июле 1941 года решением Политбюро ЦК ВКП(б) была перестроена система стратегического руководства вооружёнными силами. 30 июня 1941 года был создан Государственный Комитет Обороны (ГКО) под председательством Сталина, которому на время войны была передана вся полнота власти в стране. 10 июля ГКО преобразовал Ставку Главного Командования в Ставку Верховного Командования. В состав Ставки вошли И.В. Сталин (председатель), В.М. Молотов, маршалы С.К. Тимошенко, С.М. Будённый, К.Е. Ворошилов, Б.М. Шапошников, генерал армии Г.К. Жуков.
19 июля Сталин становится народным комиссаром обороны, а 8 августа 1941-го решением Политбюро № П. 34/319 – «Верховным Главнокомандующим всех войск Рабоче-Крестьянской Красной Армии и Военно-Морского флота». В тот же день, 8 августа, были утверждены штаты «одного гвардейского миномётного полка».
Берём на себя смелость предположить, что изначально речь шла, возможно, о сформировании части, предназначенной для обеспечения охраны Ставки ВГК. Ведь в штате полевой Ставки Верховного Главнокомандующего императорской армии в годы Первой мировой войны, взятой вполне вероятно Сталиным и Шапошниковым за прототип, имелись тяжёлые вооружения, в частности, авиационный дивизион обороны Ставки.
Но в 1941-м до создания такой полевой Ставки дело не дошло – немцы слишком быстро приближались к Москве, и управление действующей армией Сталин предпочёл осуществлять из Москвы. Поэтому полк гвардейских миномётов М-13 так и не получил задачу заступить на охрану Ставки ВГК.
19 июля 1941-го Сталин, ставя задачу Тимошенко о создании ударных группировок для наступательных операций в Смоленском сражении и участии в них реактивной артиллерии, сказал: «Я думаю, пришло время перейти от крохоборства к действиям большими группами - полками...».
8 августа 1941 года были утверждены штаты полков установок М-8 и М-13. Они должны были состоять из трёх-четырёх дивизионов по три батареи в каждом дивизионе и по четыре установки в каждой батарее (с 11 сентября все полки были переведены на трёхдивизионный состав). Сразу же началось формирование первых восьми полков. Их оснащали боевыми машинами, изготовленными с использованием довоенного задела узлов и деталей, созданного наркоматом общего машиностроения (с 26 ноября 1941 г. преобразован в наркомат миномётного вооружения).
В полную силу – полками «катюш» – Красная Армия впервые ударила по врагу в конце августа – начале сентября 1941 года.
Что касается гвардейского полка М-13, задуманного для использования при обороне Ставки ВГК, то его формирование завершилось лишь в сентябре. Пусковые установки для него производились сверх установленного задания. Он известен как 9-й гвардейский полк, действовавший под Мценском.
Его расформировали 12 декабря 1941 года. Есть сведения, что все его установки пришлось взорвать при угрозе окружения немцами. Второе формирование полка было завершено 4 сентября 1943 года, после чего 9-й гвардейский полк успешно сражался до конца войны.
Подвиг капитана Флёрова
Первый в Отечественной войне залп реактивной установки был произведён 14 июля 1941 года в 15.15 батареей из семи (по другим данным, четырёх) установок М-13 по скоплению эшелонов военной техники на железнодорожном узле города Орша. Командиром этой батареи (называемой в разных источниках и сообщениях по-разному: экспериментальной, опытной, первой, а то и всеми этими названиями одновременно) указывается капитан-артиллерист И.А. Флёров, погибший в 1941 году (по документам ЦАМО пропавший без вести). За мужество и героизм он был посмертно награждён только в 1963 году орденом Отечественной войны I степени, а в 1995 году ему было посмертно присвоено звание Героя России.
По директиве Московского военного округа от 28 июня 1941 года за № 10864 было сформировано шесть первых батарей. В наиболее достоверном, на наш взгляд, источнике – военных мемуарах генерал-лейтенанта А.И. Нестеренко («Огонь ведут «катюши». – Москва: Воениздат,1975) написано: «28 июня 1941 года началось формирование первой батареи полевой реактивной артиллерии. Её создали за четверо суток в 1-м Московском Краснознамённом артиллерийском училище имени Л.Б. Красина. Это была ныне всемирно известная батарея капитана И.А. Флёрова, которая произвела первый залп по скоплению фашистских войск на станции Орша... Сталин лично утверждал распределение гвардейских миномётных частей по фронтам, планы производства боевых машин и боеприпасов...».
Известны фамилии командиров всех шести первых батарей и места осуществления их первых залпов.
Батарея № 1: 7 установок М-13. Командир батареи капитан И.А. Флёров. Первый залп 14 июля 1941 г. по товарной железнодорожной станции города Орша.
Батарея № 2: 9 установок М-13. Командир батареи лейтенант А.М. Кун. Первый залп 25 июля 1941 г. по переправе у д. Капыревщина (севернее Ярцево).
Батарея № 3: 3 установки М-13. Командир батареи лейтенант Н.И. Денисенко. Первый залп 25 июля 1941 г. в 4 км севернее Ярцево.
Батарея № 4: 6 установок М-13. Командир батареи старший лейтенант П. Дегтярёв. Первый залп 3 августа 1941 г. под Ленинградом.
Батарея № 5: 4 установки М-13. Командир батареи старший лейтенант А. Денисов. Место и дата первого залпа неизвестны.
Батарея № 6: 4 установки М-13. Командир батареи старший лейтенант Н.Ф. Дятченко. Первый залп 3 августа 1941 г. в полосе 12сп 53сд 43А.
Пять из шести первых батарей были направлены в войска Западного направления, где главный удар немецких войск наносился по Смоленску. Известно также, что на Западное направление поступали, помимо М-13, и другие типы реактивных установкок.
В книге А.И. Еременко «В начале войны» говорится: «...Из Ставки была получена телефонограмма следующего содержания: «Предполагается широко применить в борьбе против фашистов «эрэсы» и в связи с этим испробовать их в бою. Вам выделяется один дивизион М-8. Испытайте его и доложите своё заключение...
Новое мы испытали под Рудней... 15 июля 1941 года во второй половине дня непривычный рёв реактивных мин потряс воздух. Как краснохвостые кометы, метнулись мины вверх. Частые и мощные разрывы поразили слух и зрение сильным грохотом и ослепительным блеском... Эффект одновременного разрыва 320 мин в течение 10 секунд превзошёл все ожидания... Это было одно из первых боевых испытаний «эрэсов».
В докладе маршалов Тимошенко и Шапошникова за 24 июля 1941 года Сталину сообщается о разгроме 15 июля 1941 года под Рудней немецкой 5-й пехотной дивизии, в котором особую роль сыграли три залпа дивизиона М-8.
Совершенно очевидно, что внезапный залп одной батареи М-13 (16 пусков РС-132 за 5-8 секунд) с максимальной дальностью 8,5 км был способен нанести серьёзный ущерб противнику. Но батарея не предназначалась для поражения одиночной цели. Это оружие эффективно при работе по площадям с рассредоточенной живой силой и техникой противника при одновременном залпе нескольких батарей. Отдельная батарея могла дать заградительный залп, ошеломить противника, вызвать в его рядах панику и на какое-то время приостановить его наступление.
По нашему мнению, целью побатарейной отправки на фронт первых ракетных установок залпового огня являлось, скорее всего, стремление прикрыть штабы фронта и армий на угрожающем Москве направлении.
Это не просто предположение. Изучение маршрутов первых батарей «катюш» показывает, что в первую очередь они оказывались в районах базирования штаба Западного фронта и штабов его армий: 20-й,16-й,19-й и 22-й. Не случайно, что в своих воспоминаниях маршалы Ерёменко, Рокоссовский, Казаков, генерал Пласков описывают именно побатарейную боевую работу первых реактивных установок, которую они наблюдали со своих командных пунктов.
Они указывают на повышенную секретность использования нового оружия. В.И. Казаков рассказывал: «Доступ к этим «недотрогам» разрешался только командующим армиями и членам военных советов. Даже начальнику артиллерии армии не разрешалось их видеть».
Однако самый первый залп ракетных установок М-13, произведённый 14 июля 1941 года в 15 часов 15 минут по железнодорожному товарному узлу города Орша, был осуществлён при выполнении совершенно иной боевой задачи - уничтожения нескольких эшелонов с секретным вооружением, которое ни при каких обстоятельствах не должно было попасть в распоряжение немцев.
Изучение маршрута первой отдельной экспериментальной батареи М-13 («батареи Флёрова») показывает, что вначале она, видимо, предназначалась для охраны штаба 20-й армии.
Потом ей поставили новую задачу. Батарея с охранением в ночь на 6 июля в районе Орши двинулась на запад по территории уже фактически оставленной советскими войсками. Она перемещалась вдоль железнодорожной трассы Орша – Борисов – Минск, загруженной шедшими на восток эшелонами. 9 июля батарея и её охранение уже находились в районе города Борисова (135 км от Орши).
В тот день вышло распоряжение ГКО № 67сс «О переадресовке транспорта с вооружением и боеприпасами в распоряжение вновь формируемых дивизий НКВД и резервных армий». Оно требовало, в частности, срочно разыскать среди отходящих на восток составов какие-то очень важные грузы, которые ни в коем случае не должны попасть к немцам.
В ночь с 13 на 14 июля батарея Флёрова получила приказание о срочном перемещении к Орше и ракетном ударе по станции. 14 июля в 15 часов 15 минут батарея Флёрова произвела залп по эшелонам с военной техникой, находящимся на железнодорожном узле Орши.
Что находилось в этих железнодорожных составах, доподлинно неизвестно. Но имеется информация, что после залпа некоторое время к зоне поражения никто не приближался, а немцы якобы даже на семь дней покинули станцию, что даёт основание предположить, что в результате ракетного удара в воздух попали какие-то ядовитые вещества.
22 июля в вечерней передаче по радио советский диктор Левитан сообщил о разгроме 15 июля немецкого 52-го химического миномётного полка. А 27 июля в «Правде» были опубликованы сведения о якобы захваченных при разгроме этого полка немецких секретных документах, из которых следовало, что немцы готовили химическое нападение на Турцию.
Рейд комбата Кадученко
В книге А.В. Глушко «Первопроходцы ракетостроения» приведена фотография сотрудников НИИ-3 во главе с заместителем директора А.Г. Костиковым после получения наград в Кремле в августе 1941 года. Указано, что вместе с ними на фото стоит генерал-лейтенант танковых войск В.А. Мишулин, которому в этот день вручили Золотую Звезду Героя.
Мы решили выяснить, за что он был награждён высшей наградой страны и какое отношение его награждение может иметь к созданию ракетных установок М-13 в НИИ-3. Оказалось, что командиру 57-й танковой дивизии полковнику В.А. Мишулину звание Героя Советского Союза было присвоено 24 июля 1941 года «за образцовое выполнение боевых заданий командования... и проявленные при этом отвагу и геройство». Самое поразительное, что при этом ему было ещё присвоено генеральское звание – причём не генерал-майора, а сразу генерал-лейтенанта.
Он стал третьим генерал-лейтенантом танковых войск в РККА. Генерал Ерёменко в своих воспоминаниях объясняет это ошибкой шифровальщика, отнёсшего звание подписавшего шифрограмму в Ставку Ерёменко с представлением о присвоении Мишулину звания Героя и генерала.
Вполне возможно, что это так и было: Сталин не стал отменять ошибочно подписанного постановления о награждении. Но только почему он также назначил Мишулина заместителем начальника Главного автобронетанкового управления. Не слишком ли много сразу поощрений для одного офицера? Известно, что через некоторое время генерал Мишулин в качестве представителя Ставки был направлен на Южный фронт. Обычно в этом качестве выступали маршалы и члены ЦК.
Не имели ли проявленные Мишулиным отвага и геройство отношения к первому залпу «катюши» 14 июля 1941 года, за который были награждены 28 июля Костиков и работники НИИ-3?
Изучение материалов о Мишулине и его 57-й танковой дивизии показало, что эта дивизия была переброшена на Западный фронт с Юго-Западного. Разгрузилась на станции Орша 28 июня и вошла в состав 19-й армии. Управление дивизии с одним мотострелковым полком охранения сосредоточилось в районе станции Гусино, в 50 километрах от Орши, где находился в тот момент штаб 20-й армии.
В начале июля для пополнения дивизии Мишулина из Орловского танкового училища прибыл танковый батальон в составе 15 танков, в том числе 7 танков Т-34, и бронемашины.
После гибели в боях 13 июля командира майора С.И. Раздобудько батальон возглавил его заместитель капитан И.А. Кадученко. И именно капитан Кадученко стал первым советским танкистом, которому в годы Отечественной войны 22 июля 1941 года было присвоено звание Героя. Он получил это высокое звание даже на два дня раньше своего комдива Мишулина за то, что «возглавлял 2 танковые роты, которые разгромили танковую колонну противника». Кроме того, сразу после награждения он стал ещё майором.
Представляется, что награждения комдива Мишулина и комбата Кадученко могли состояться в том случае, если они выполнили какую-то очень важную для Сталина задачу. И вероятнее всего, это было обеспечение первого залпа «катюш» по эшелонам с оружием, которое не должно было попасть в руки немцам.
Мишулин умело организовал сопровождение секретнейшей батареи «катюш» в тылу противника, в том числе приданной ей группой с танками Т-34 и бронемашинами под командой Кадученко, а затем её прорыв из окружения.
26 июля 1941 года в газете «Правда» была опубликована статья «Генерал-лейтенант Мишулин», в которой рассказывалось о подвиге Мишулина. О том, как он, раненый и контуженный, пробивался на бронемашине через тылы противника к своей дивизии, которая в это время вела ожесточённые бои в районе Красное и железнодорожной станции Гусино. Из этого следует, что командир Мишулин по какой-то причине на короткое время покидал свою дивизию (скорее всего, вместе с танковой группой Кадученко) и вернулся раненый в дивизию только 17 июля 1941 года.
Вполне вероятно, что ими выполнялось указание Сталина об организации обеспечения «первого залпа батареи Флёрова» 14 июля 1941 года на станции Орша по эшелонам с военной техникой.
В день залпа батареи Флёрова, 14 июля, вышло постановление ГКО № 140сс о назначении Л.М. Гайдукова – рядового сотрудника ЦК, курировавшего изготовление ракетных установок залпового огня, уполномоченным ГКО по производству ракетных снарядов РС-132.
28 июля Президиум Верховного Совета СССР издал два указа о награждении создателей «катюши». Первым - «за выдающиеся заслуги в деле изобретения и конструирования одного из видов вооружения, поднимающего мощь Красной Армии» А.Г. Костикову было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
Вторым - были награждены орденами и медалями 12 инженеров, конструкторов и техников. Орденом Ленина были удостоены В. Аборенков, бывший военпред, ставший заместителем начальника Главного артиллерийского управления по ракетной технике, конструкторы И. Гвай и В. Галковский. Орден Трудового Красного Знамени получили Н. Давыдов, А. Павленко и Л. Шварц. Орденом Красной Звезды наградили конструкторов НИИ-3 Д. Шитова, А. Попова и работников завода № 70 М. Малова и Г. Глазко. Оба эти указа были напечатаны в «Правде» 29 июля, а 30 июля 1941 года в напечатанной в «Правде» статье новое оружие без конкретизации было названо грозным.
Да, это было дешёвое и несложное в изготовлении и простое в использовании огневое средство. Его можно было быстро производить на многих заводах и быстро устанавливать на всём, что движется – на автомашинах, танках, тракторах, даже на санях (так оно использовалось в кавалерийском корпусе Доватора). А ещё «эрэсы» устанавливались на самолётах, катерах и железнодорожных платформах.
Пусковые установки стали называть «гвардейскими миномётами», а их боевые расчёты – первыми гвардейцами.
На снимке: Гвардейский реактивный миномёт М-31-12 в Берлине в мае 1945 года.
Это - модификация «катюши» (по аналогии получила название «андрюша»).
Вёл огонь неуправляемыми реактивными снарядами калибра 310 мм
(в отличие от 132-мм снарядов «катюши»),
запускавшимися с 12 направляющих (2 яруса по 6 ячеек в каждом).
Установка размещена на шасси американского грузовика «студебеккер»,
который поставлялся в СССР по ленд-лизу.
