Покаяние в христианстве. Три этапа покаяния

«Спаси, Господи!». Спасибо, что посетили наш сайт, перед тем как начать изучать информацию, просим подписаться на наше православное сообщество в Инстаграм Господи, Спаси и Сохрани † - https://www.instagram.com/spasi.gospodi/ . В сообществе больше 60 000 подписчиков.

Нас, единомышленников, много и мы быстро растем, выкладываем молитвы, высказывания святых, молитвенные просьбы, своевременно выкладывам полезную информацию о праздниках и православных событиях... Подписывайтесь. Ангела Хранителя Вам!

Не стоит говорит о том, насколько является важным таинство покаяния, ведь без него вся православная жизнь просто невозможна, даже ее начало не может обойтись без покаяния. Поэтому верующий христианин постоянно возвращается к раскаянию, но не только мысленно, а обязательно деяниями своими, иначе выходит, что вера человеческая мертва без дел.

Покаяние и раскаяние, в чем разница

Такая исповедь относится к одному из семи существующих Таинств в православной христианской религии и которая установлена самим Господом Богом. То есть это таинство представляет собой постижение своих греховных деяний, сожаление о содеянном и твердость в намерении больше не совершать подобного в будущем исправление содеянных грехов не только мыслью, но и делом.

Давайте же разберемся что такое покаяние и в чем отличия между раскаянием, исповеданием.

Раскаяние — своего рода осознание греховности и переживаний своих, связанных с подобным осмыслением. То бишь это не лишь сожаление о свершенных деяниях, которые не соответствуют существующим нравственным нормам и писанным заповедям, однако кое-что большее – раскаяние или другими словами неодобрение всего того что было сделано. Поэтому, для осуществимости такого обряда необходимо искренне и от всего сердца раскаяться и иметь твердое желание изменить свою жизнь.

Покаяние и исповедь, в чем разница? Различие заключается в том, что этот обряд человек совершает ежесекундно, каясь в молебне или же взывая к Господу дома, а также в церкви, но при этом не обращаясь к священнику на исповедание. Исповедь же заключается в том, чтобы, придя в Храм к священнослужителю верующий стал говорить о своих греховных деяниях пред ним, однако вместе с тем произнося эти прегрешения Всевышнему.

Святые отцы о покаянии

Святитель Исаак Сирин: «Что являет собой раскаяние? Покидание былого и всех печалей о нем, т.е. раскаяние есть вратами благодеяния, отворяя их тем, кто хорошо ищет. Через такие врата православные входят в Господню благодать и помимо этого выхода милости не обрести»;

Святой Силуан Афонский: «Вот знамение милования прегрешений: яко ты невзлюбил греходеяние, то Всевышний сможет простить греховные свершения»;

Святитель Фалассий: «Милование прегрешений и есть вольность от страстей, а те, кто не обретет от них свободу, тот не познает прощения».

Обращаясь же к огромному пастырскому опыту Христианской Церкви следует отметить, что такое покаяние в православии происходит в три этапа, то есть:

• сразу же с осознанием содеянного греховного деяния;
• по окончанию дня;
• на исповедании.

В первый раз человек кается в тот период, когда понимает, что совершил грех, и даже если понимание греходеяния наступило тотчас по его учинению. Однако следует помнить, что медлить с обращением в покаянном молебне к Всевышнему не стоит (и прошением о получении помилования к человеку в случаи если верующий совершил греховное деяние против ближнего своего).

Но при этом большой ошибкой будет считаться откладывание покаяния на потом, оправдываясь тем что сейчас не самое удобное время и т.п. Греходеяние сродни недугу и чем раньше начать его лечение, тем успешнее и быстрее оно пройдет, поэтому чем раньше исповедаться, тем грех окажет меньший вред, т.к. находиться в прегрешении опасно.

По истечению дня человек мысленно вспоминает все произошедшие события и снова приходит к своему прегрешению. Немного пораздумаю о нем (то бишь в чем была причина, какие будут последствия и как со всем этим справиться), просит у Вседержителя помилования. Такой ежевечерний обряд способен помочь верующему христианину наладить более внимательное православное житие.

Во время проведения Таинства пред находящимся невидимым Господом Богом верующий просит прощения, а священнослужитель проговаривает разрешительную молебень, как бы свидетельствую перед Всевышним раскаяние в греходеянии православного верующего.

Вот такими молитвенными словами следует поякаться в содеянном:

Отец Небесный! Я прихожу к Тебе в молитве, сознавая всю свою греховность. Я верю Твоему Слову. Я верю, что Ты принимаешь всякого, приходящего к Тебе. Господи, прости все мои грехи, будь милостив ко мне. Я не хочу жить прежней жизнью. Я хочу принадлежать тебе, Иисус! Войди в мое сердце, очисти меня. Будь моим Спасителем и Пастырем. Руководи моей жизнью. Я исповедую Тебя, Иисус Христос, своим Господом. Я благодарю Тебя за то, что Ты слышишь мою молитву, и я верой принимаю Твое спасение. Благодарю Тебя, мой Спаситель, за то, что Ты принял меня таким, какой я есть. Аминь.

После того, как произошло покаяние священнику в своих грехах и была прочтена соответствующая молитва, верующий христианин в завершение обряда должен приложиться губами к Кресту и Евангелие.

Пусть хратит Вас Господь!

Вам будет интересно посмотреть еще и видео о том как правильно каяться на исповеди:

Покая́ние (от греч. μετάνοια (метанойя) - перемена сознания, переосмысление, прозрение) -
1) глубокое раскаяние, сокрушение о , характеризуемое печалью и скорбью, вызванной уязвлением совести, но главное, живым ощущением разлучения с Богом; сопровождаемое твердым желанием очищения, преображения жизни; упованием и надеждой на Господа. В широком смысле под покаянием подразумевается фундаментальная перемена в жизни: от произвольно-греховной, самолюбивой и самодостаточной – к жизни по Божиим, в любви и стремлении к .
2) , в котором, по искреннем исповедании грехов перед лицом священника, грешник по милосердию Божию силой Божественной благодати освобождается от греховной нечистоты.

Покаяние – изменение внутренней и внешней жизни человека, заключающееся в решительном отвержении греха и стремлении проводить жизнь в согласии со всесвятой волей Бога.

Покаяние начинается с изменения человеческого , отвращающегося от и желающего соединиться с Богом. Покаяние всегда есть умоперемена, то есть перемена одного направления ума на другое. За изменением ума следует изменение , которому Бог дает опытно познать Свою благодатную любовь и святость. Познание и Божьей дает силы человеку не повторять грех и противостоять его действиям. В тоже время, вкушение Божественной любви и святости требует от человека немалого подвига для ее удержания в своей душе. В этом подвиге Бог испытывает свободное намерение человека отринуть грех и вечно пребывать с Ним.

Следование Божественным заповедям встречает сопротивление падшего человеческого естества, отчего покаяние неразрывно связано с напряжением воли в движении от греха к Богу или . В подвижничестве от человека требуется искреннее желание преодолеть грех, а от Бога подается благодать для его преодоления. Покаянный подвиг – дело всей жизни человека, поскольку человек всю жизнь должен стремиться к соединению с Богом и освобождению от греха.

Для отпущения содеянных грехов Церковью установлено Таинство Покаяния (Исповедь), требующего искреннего раскаяния человека в совершенном грехе и решимости не повторять его с помощью Бога. Покаяние – это обличение своего греха, это решимость не повторять его в дальнейшем.

Мы грешим против Бога, против ближнего и против самих себя. Грешим делами, словами и даже мыслями. «Нет человека, который поживет на земле и не согрешит», говорится в заупокойной молитве. Но нет и такого греха, который не прощается Богом при нашем покаянии. Ради спасения грешников Бог стал человеком, был распят и воскрес из мертвых.

Явно исповедь принимает священник, а невидимо – Сам Господь, давший пастырям Церкви отпускать грехи. «Господь и Бог наш Иисус Христос, благодатию и щедротами Своего человеколюбия, да простит тебе вся прегрешения твоя, и я, недостойный иерей, властью Его, мне данною, прощаю и разрешаю тебя от всех грехов твоих », – свидетельствует священник.

Каждая исповедь — ступень

В разрешительной молитве, которую священник читает над каждым человеком индивидуально, есть такие слова: «Примири и соедини его Святей Твоей Церкви… подаждь ему образ покаяния…» То есть время для покаяния вроде уже кончилось, вроде человек исповедался, а просит Господа, чтобы подал ему образ покаяния. А почему? Потому, как говорят святые отцы, что, когда человек входит в темную комнату, он вначале не видит ничего, а потом глаза отдыхают, он начинает различать крупные предметы, потом более мелкие, а если осветить комнату, то он будет еще более подробно всё видеть – от исповеди к исповеди человек духовно прозревает.

Каждая исповедь – есть ступень для следующего этапа. Господь потом ещё открывает, ещё, по частям. Сначала – самое главное, заметное, потом меньше, меньше, меньше, даже до слов иногда вспоминается то, как человек согрешил. Это и есть тот труд покаянный, который совершает человек, старающийся избавиться от грехов.

Чем истинное христианское покаяние отличается от механического перечисления грехов?

Отношение к покаянию как к механическому действию освобождения от гнёта греха строится на ложной, грубо-юридической интерпретации учения о Спасении и подразумевает, в качестве главного условия, необходимость механического перечисления грехов. Сообразно этой идее, самое важное - озвучить грехи перед священником; тот в свою очередь помолится, а Бог, будучи бесконечно милосердным, непременно откликнется и простит.

В действительности же основа покаяния должна лежать не только в осознании вины, но и в твердом желании внутреннего очищения, изменения жизни, искоренения греховных желаний, греховных страстей. Плодом покаяния должны быть не только слёзы сожаления о грехе, но и добрые дела. Без такого стремления невозможно уподобление Богу, соединение с Ним и обожение. Если человек, каясь о грехах, имеет в виду вышесказанное, Бог помогает ему, укрепляет духовные силы, утверждает в добре.

По мере возрастания в праведности человек начинает замечать в себе и сокрушаться даже и о таких помыслах, мыслях, поступках, о которых раньше не задумывался (в плане нравственной оценки) или же вовсе не считал их грехами. Чем чище и совершеннее становится человек, тем выше становится и его способность к должному восприятию благодати, тем выше радость от общения с Богом и выше способность жить по законам Царства святых.

Механическое покаяние свидетельствует о непонимании человеком собственной греховности. И если оно постоянно сопровождается нежеланием кающегося отказываться от греха, нежеланием работать над собой, в этом может усматриваться злое упорство, грубое пренебрежение Божьим законом: мол, понимаю, что согрешаю, но исправляться, увы, не желаю.

По этой причине спутником механического покаяния нередко выступает самооправдание и обвинение ближних. Христианское же покаяние требует признания и осмысления собственной вины и не подразумевает перебрасывания личной ответственности на других.

Чем покаяние отличается от раскаяния?

В обиходе, как правило, отождествляются совместимые, но отнюдь не синонимичные термины - покаяние и раскаяние. Если судить по произошедшему с Иудой (см. ), раскаяние может быть и без покаяния, т. е. бесполезным, а то и погибельным. Несмотря на свое созвучие в русском языке, в тексте Священного Писания этим терминам соответствуют разнокоренные слова μετάνοια (метанойя) и μεταμέλεια (метамелия). Слово μετανοέω (метаноэо) значит «переменять свой образ мыслей», изменять видение, понимание смысла жизни и ее ценностей. А этимология слова μεταμέλεια (метамелия) (μέλομαι, меломэ - заботиться) указывает на изменение предмета заботы, устремлений, попечений. Покаяние в отличие от раскаяния предполагает именно глубинное переосмысление всего в корне, перемену не только предмета стремлений, забот, но качественную перемену самого ума.

Возможно ли покаяние после смерти?

Покаяние как средство очищения человека от скверны , средство восстановления личностных отношений с возможно для человека только в рамках земной жизни. Земная предоставляет ему для этого все необходимые благодатные дары.

Собственно расположенность души к аду или Раю безошибочно выявляется уже и на . Стало быть, невозможность покаяния за гробом нельзя сводить к грубому юридизму, мол грешник и рад бы принести покаяние, да Бог не дозволяет: грешник сам запирает для себя двери к покаянию, двери к , ещё на земле.

Справедливо ли определять для человека участь в вечности на основании краткой земной жизни?

Грехи имеют свойство перерастать в , а добрые дела — в . Времени земной человека вполне достаточно для того, чтобы духовно определиться по отношению к Богу, приобщиться к Его благой или воспротивиться ей, избрать или погибель.

Возможно ли покаяние для неверующих?

Священник Николай Лызлов : Одна прихожанка в некотором недоумении рассказывает: «Я никак не могу бросить курить. И молюсь, и исповедуюсь, и помощи Божией прошу, а никак грех курения победить не могу. А вот мой коллега, человек вообще неверующий, подумал, что курение это плохо, взял и бросил. Значит, он победил грех, а в книгах мы читаем, и в проповедях отцы говорят, что без помощи Божией, без молитвы победить грех невозможно».

Действительно, так бывает, можно привести и множество других примеров, как православный человек не может справиться, например, со злоупотреблением алкоголем, а другой человек, просто желающий вести здоровый образ жизни, и про Бога не думает, на исповеди не кается, а взял и бросил. Но ведь грех — это не просто конкретный поступок или наша привычка, но — это состояние нашей души, это то, что отделяет нас от Бога. В принципе, грех у нас один: он в том, что мы отпали от Бога — и потому, что носим печать первородного греха, и в результате своих собственных грехов. Мы не можем видеть Бога, с Богом общаться, у нас и потребности нет Его видеть, — вот это и есть грех. А все конкретные проявления — курил человек, или еще что-то делал — это только частности. Можно не курить, не грабить банк, не воровать, и при этом быть далеким от Бога.

Исходя из такого понимания, очищение от греха, покаяние — это перемена образа мышления, образа жизни. Это вообще — другая жизнь: человек жил вне Бога, вся жизнь его была без Бога, он не думал о грехах, а сейчас он покаялся, отрекся, переменился, начал жить для Бога, для соединения с Ним.

Грехи наши и падения были видимы миру, но наше покаяние было доведомо и зримо только одному Господу Богу.
Игумен Феодосий

Покаяние всегда прилично всем грешникам и праведникам, желающим улучить спасение. И нет предела усовершению, потому что совершенство и самых совершенных подлинно несовершенно. Посему-то покаяние до самой смерти не определяется ни временем, ни делами.
Прп.

Сердечное сокрушение о своих грехах, решимость не повторять их – это великие плоды, а вовсе не первые шаги покаяния. В идеале же вся наша жизнь должна быть покаянием. Все помнят апостольскую заповедь: «Непрестанно молитесь » (Фес., 5, 17). Имеется в виду покаяние. Иисусова молитва – «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго » - молитва покаянная. Согрешаем мы, по немощи своей, непрерывно, если не делом, то помышлением. И каяться должны непрерывно. Поэтому я не считаю, что надо прихожан заставлять постоянно перечислять на исповеди повседневные грехи. Чувствует человек, что нуждается в молитвенной поддержке священника – может и перечислить, исповедь в нашем храме совершается каждый день утром и вечером.

Но если говорить строго, исповедь – таинство , воссоединяющее человека с Церковью. Совершая тяжкий грех, человек от Церкви отпадает, и на исповеди он через таинство возвращается в Церковь, принимается обратно в евхаристическое общение. Поэтому я и не настаиваю, чтобы люди, которые регулярно причащаются, перед каждым причастием подходили к исповеди и перечисляли там свои повседневные грехи.

Задача христианина – не правила соблюсти, а непрестанно находиться в молитвенном единении с Богом. Для нашей немощи это значит – в самоукорении . Не в отчаянии и самоугрызении, а в самоукорении, то есть осознании и признании своей греховности и одновременно вере в милость Божию. То есть в том состоянии, которое выражено и в Иисусовой молитве, и в молитве мытаря .

И святые не сразу так чувствовали. Авва Дорофей признавался своим учителям Варсонофию Великому и Иоанну Пророку: смотрю на свою жизнь и понимаю, что достоин вечной муки, знаю, что хуже всех людей, но сердцем это не чувствую. И старцы ответили ему, что он на верном пути. До сердечного понимания, каковы мы на самом деле, дорастаем всю жизнь – это и есть духовный путь.

Я считаю, что неправильно говорить «я грешнее всех людей», если ты этого не чувствуешь. Я сам, к сожалению, так не чувствую, хотя понимаю, что надо. Но все-таки мы, верующие, осознаем свои грехи. Ждать, пока произойдет чудо, и мы почувствуем их так, как чувствовали святые? Можно и не дождаться. Поэтому будем уже сейчас молиться, как можем.

Произношу я: «Помилуй мя, Боже, помилуй мя», а в сердце нет сокрушения. Ну, что ж… буду укорять себя с верой, что если буду трудиться над своей душой, держаться церковного общения, Господь не оставит меня. Буду молиться со вниманием, по совету преподобного Иоанна Лествичника , держа ум в словах молитвы. Если и это не даётся, буду молиться глазами и устами, пусть с холодным сердцем, рассеянно, но в надежде, что и такой малый труд поможет мне приблизиться к Богу. Как говорили святые отцы, лучше есть хлеб с золой, чем не есть ничего.

о. Константин Островский

Истинное покаяние в православии является необходимым условием, предшествующим Таинству исповеди и причастия . Иисус Христос предупреждал всех людей, что без истинного раскаяния они погибнут. (Луки 13:5)

У покаяния и исповеди есть начало, но не может быть конца, пока мы живы. Иоанн Предтеча начал свое служение с призыва покаяться, ибо Царство Божье уже близко. (Мат. 4:17)

Каждый православный верующий обязан разобраться, в чем различие между покаянием и исповедью, почему без первого невозможно второе.

Покаяние и исповедь - в чем разница

Совершив нехороший поступок, будь то крик, обман, зависть или лицемерие, истинно верующий почувствует укор совести через Духа Святого. Осознав греховность, человек в тот же момент или дома во время молитвы, просит у Бога и человека прощение, искренне раскаиваясь в совершенных делах.

Как молиться о покаянии:

Покаяние в грехах

Раскаяние не предусматривает многократного возвращения к совершенному прегрешению, это истинное отрешение от греха и принятие решения больше так не поступать.

Самая умная из книг, Библия, в этом случае дает очень жесткое определение, сравнив кающегося и возвращающегося к своим плохим поступкам человека с собакой, которая возвращается на свою блевотину. (Притчи 26:11)

Для раскаяния православному христианину не нужен священник, он сам сознательно осуждает совершенный проступок и принимает решение никогда больше так не поступать. Таинство Исповеди происходит напрямую пред Богом, но в присутствии священника, ибо сказано в Святом Писании , что Иисус находится там, где собирается несколько человек. (Мат. 18:20)

Важно! Исповедь является заключительным актом раскаяния. Исповеданные грехи больше не имеют духовной сила в жизни христианина, о них запрещено даже вспоминать. После исповеди человек чист перед Богом и допускается к Таинству причастия.

О церкви и Таинствах:

Истинное покаяние в православии через Таинство Исповеди позволяется причаститься Телу и Крови Иисуса, наполниться его силой и благодатью, получить вход в Царство Небесное.

Священники о раскаянии

По словам Исаака Сирина искреннее раскаяние является широкими воротами для Божией благодати, и другого пути нет.

Силуан Афонский утверждал, что тому, кто невзлюбит свои греховные дела, Бог простит все прегрешения.

В своих «Письмах духовным детям» игумен Никон умолял оставшихся на земле православных верующих постоянно каяться, считая себя грешными мытарями, умоляя Бога о милости.

Покаяние

В книге «Пути ко спасению» Феофан Затворник пишет, что через раскаяние грешник учится любить ближнего, ведь при прощении уже нет гордости и превозношения, а если есть, тогда нет покаяния. Каждый проверяет себя сам.

Большое значение покаянию придавал и игумен Гурий, утверждавший, что только раскаянием можно очистить существующий мир.

Святой Ефрем Сириянин сравнивает покаяние с горнилом, в огне которого переплавляются простые металлы, а выходит золото и серебро.

Иисус оставил на земле две основных заповеди - любовь к Богу и человеку.

Три возможных пути покаяния

Только ангелы не падают, а бесы не могут подняться перед Творцом, а человеку дано как падать, так и пониматься. Человеческое падение не является приговором на всю жизнь. Иисус через прегрешения воспитывает христианский характер, которому свойственны:

• покаяние;
• послушание;
• терпимость;
• поклонению Богу;
• любовь к ближнему.

Не родился еще на земле, кроме Спасителя Иисуса Христа, человек, который бы прожил свою жизнь в полной святости, не согрешая.

Ярким примером может быть жизнь апостола Петра, в гневе отрубившего воину ухо, преступив через повеления Иисуса, которого потом трижды отрекся. Христос, видя искреннее раскаяние Своего учения, сделал его краеугольным камнем христианской церкви.

Почему Иуда предал и повесился , совесть замучила, а покаяния и веры не было, неужели бы Господь не простил ему искреннего покаяния?

Важно! Раскаяние перед Богом в уединении может исправить многие прегрешения, отпустить всякий стыд, который держит и не дает прийти на исповедь.

Только в мертвых сердцам не живет стыд, сожаление о содеянном, раскаяние и понимание тяжести проступка. Как только человек кается, на Небесах поют ангелы. (Луки 15:7)

Нераскаянный грех подобен болезни, если сразу не избавится от пагубных привычек, то со временем сгниет все тело. Поэтому откладывать раскаяние на потом очень опасно.

В течение дня Вседержитель много раз дает человеку возможность покаяться в совершенном проступке:

• сразу после содеянного греха;
• во время исповедания.

При раскаянии читается молитва каждый раз, когда христианин вспоминает о каком-то прегрешении, совершенном в течение дня.

Отец Небесный! Я прихожу к Тебе в молитве, сознавая всю свою греховность. Я верю Твоему Слову. Я верю, что Ты принимаешь всякого, приходящего к Тебе. Господи, прости все мои грехи, будь милостив ко мне. Я не хочу жить прежней жизнью. Я хочу принадлежать тебе, Иисус! Войди в мое сердце, очисти меня. Будь моим Спасителем и Пастырем. Руководи моей жизнью. Я исповедую Тебя, Иисус Христос, своим Господом. Я благодарю Тебя за то, что Ты слышишь мою молитву, и я верой принимаю Твое спасение. Благодарю Тебя, мой Спаситель, за то, что Ты принял меня таким, какой я есть. Аминь.

Всех ли прощает Бог

Апостол Павел подчеркивает, что нераскаянное сердце собирает гнев на голову грешника. (Рим.2:5-6)

Дьявол всеми силами будет препятствовать раскаянию, показывая, что грех не так страшен, стыдится нечего и все пройдет само собой.

При покаянии христиане должны не только мысленно раскаяться в совершенном грехе, но при этом простить людей, которые содействовали нечестивым проступкам.

Покаяние в храме

Закоренелые грешники сами обкрадывают себя, поставив на своем прощении крест из-за множества злодеяний. Некоторые из них впадают в отчаяние и уныние , что является недоверием Творцу и новым прегрешением.

Падшие люди даже не догадываются, как милостив Отец на Небесах, который готов принять в Свои объятья всех, кто раскается в грехах. Господь прощает всякий грех, в котором человек искренне покаялся.

Другой частью людей, которые редко каются, являются самоправедные христиане. Они уже надели на головы венки святости, забыв слова Иисуса, что на земле все грешники.

В социальной сфере нет такого слова, как «покаяние», человек, совершивший нехороший поступок, раскаивается и просит прощение. Но здесь нет присутствия Святого Духа и осознания своего прегрешения перед Богом. С точки зрения православия раскаяние и покаяние имеют одинаковый смысл, когда грешник не только осознает свой грех, он его начинает ненавидеть.

В случае обмана, кражи, убийства падший христианин переступает через гордость, стыд, малодушие и просит прощение у тех, кто пострадал, старается возместить убытки, а только потом идет на исповедь и приносит свой грех перед престолом Творца.

Иисус знает падшую природу сего мира, но человек, созданный по образу и подобию Творца, призван жить в Царстве мира, покоя, благосостояния в любви и здоровье уже на земле. Царство Небесное сходит на землю по воле Божьей, по Его благодати для тех православных верующих, которые осознают силу раскаяния и исповедания.

Для некрещеного человека нет покаяния в православии, нет Бога, не открываются врата благодати . Как больному трудно излечиться от страшной болезни без помощи врачей, так и неверующему человеку невозможно познать милость и прощение Всевышнего без православного крещения.

Те люди, которым не открыта благодать понимания Исповеди и Причастия, говорят, что православным христианам хорошо жить, каются и грешат, и снова каются.

Важно! Во время покаяния, которое по-гречески означает изменение, приходит страх Божий, наступает ощущение своей нечистоты перед Богом. Любая вызывает отвращение к самому себе и желание поскорее отмыться перед лицом Творца.

Искренне покаявшись, люди уже никогда не вернуться к прежнему греху, они постоянно контролируют свои слова, эмоции, действия, сообразуя их с заповедями Господними.

Прощение в христианстве

Не надо обольщаться, порой и самые верные дети Творца падают морально, душевно, физически, но у них есть всегда рядом Божья рука, благословенная помощь, приходящая через раскаяние и исповедание.

Зачем каяться, если Богу известны все грехи человека

Творец создал на земле не роботов, а людей, у которых есть чувства, эмоции, дух, душа и тело. Вседержитель видит все прегрешения человека, совершенные не по Его воле, а при пособничестве бесов.

Пока человек не покается, дьявол имеет над ним силу, Создатель не касается к нечистой, грешной душе.

Только по воле православного верующего Спаситель дарует ему спасение и благодать в земной жизни, но для этого человеку нужно признаться в своих грехах, очиститься от них, как от сорняков и покаяться. Искреннее раскаяние слышит Бог и дьявол, перед которым захлопываются все двери и он лишается всех прав на кающегося некогда грешника, а после покаяния - и праведника.

Есть ли покаяние после смерти

В своем послании людям Иисус Сам дает ответ на вопрос, может ли человек освободиться от последствий падшей жизни после смерти. Ответ ужасен и категоричен для грешников: «Нет!»

Читайте внимательно послания Евреям, Галатам, Коринфянам! В каждом Евангелии апостолы передают слова Христа о том, что человек сеет, то и жнет. Закон сеяния и жатвы говорит о том, что грешник пожнет в 30,60 и 100 раз больше, чем посеял. (Галатам 6)

Апостол Лука четко пишет, что, не покаявшись, Царства Божьего увидеть невозможно. (Луки 3)

Там же Матвей передает слова Спасителя, что, только принесши достойный плод раскаяния, можно спастись. (Матвея 3:8)

Упорное, нераскаянное сердце собирает плоды гнева в день Суда, которые не минует ни один смертный, рожденный на земле. Эту страшную истинную подтверждает Иоанн Кронштадский , говоря что, умерев, оставив земную жизнь, грешнику уже не дается возможность что-то изменить, он отправляется в ад.

Важно! После смерти нет раскаяния, исповедания и причащения Святой Крови Иисуса, который есть входной билет в рай для истинно верующих, боящихся Бога христиан.

Падшие люди, живущие на земле без благодати Божьей, даже не понимают, как обкрадывают свои души. Не может человек не понимать, что грешит, самооправдание своих действий не приносит утешения, грех, как заноза, будет портить наслаждение мирскими утехами.

Утопая в самолюбии и гордости, грешники все глубже погружаются в болото сластолюбия, не понимая, что придет час Суда. Да будет поздно.

Митрополит Антоний Сурожский о покаянии

Покаяние — это начало христианской новой жизни, или христианского нового бытия, бытия во Христе.

Так и началось Евангелие словами св. : «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное «. И проповедь Христа после Крещения была: «Покайтесь и веруйте во Евангелие «.

Но в наше время ставится вопрос: почему нужно покаяние? С социальной точки зрения неуместно говорить о покаянии. Есть, конечно, какое-то подобие покаяния, особенно в странах восточного тоталитаризма: когда отступил кто-нибудь от линии партии, то от него требуют «покаяния «, или когда руководители партии сами отступают от своего первоначального плана — только это называют не покаянием, а какой-то «реформой » или «перестройкой » … Тут действительного покаяния нет. Кто из вас видел фильм Абуладзе ««? Там именно речь о ложном покаянии, и только в конце фильма видно, что такое истинное покаяние. Фильм разоблачает ложное покаяние, как своего рода изменение «идеала «, или «стиля » власти, которая остается такой же по существу. И действительно, такое «покаяние » ничего не имеет общего с истинным покаянием.

В Священном Писании есть (в греческом тексте) два разных выражения для покаяния. Одно выражение — метанойя , а другое — метамелия . Иногда это второе выражение переводится не словом «покаяние «, а словом «раскаяние «. Задумал я, к примеру, поехать во Франкфурт и «раскаялся «, то есть передумал: не поеду. Вот это в Священном Писании называется «метамелия «, это просто перемена намерения. Это никакого духовного значения не имеет. Есть и в социальном или психологическом смысле нечто вроде «раскаяния «, то есть перемены. В области психологии есть «перестройка » своего характера, своего невроза… В глубинной психологии у Адлера, или у Фрейда, и даже у Юнга нет понятия покаяния.

Покаяние — это религиозное понятие

Каяться надо перед кем-то. Это не значит просто изменить стиль жизни или свое внутреннее чувство или свой опыт, как имеется в виду, скажем, в восточных религиях и культурах. Эти религии говорят о том, что человек должен получить свой собственный опыт, должен познать себя, самоосуществиться, чтобы свет, его сознания пробудился. Но для такой перемены не нужно Бога. А христианское покаяние непременно перед кем-то.

И вот вам пример. Один из наших сербов — теперь ему уже 60 лет — был в молодости коммунистом и делал, как и все они, много зла народу. Но потом он обратился к вере, к Богу, к Церкви и говорил, когда ему предлагали причаститься: «Нет, я много зла сделал «. — «Ну пойди, исповедуйся «. — «Да нет , — говорит, — я пойду исповедоваться у священника, а я перед народом согрешил, мне надо открыто перед народом исповедоваться «.

Вот это выражение полного сознания того, что есть покаяние. Здесь вы видите церковное восприятие, древнехристианское и подлинно библейское, что человек никогда не один в мире. Он стоит, прежде всего, перед Богом, но и перед людьми. Поэтому в Библии согрешение человека перед Богом всегда имеет отношение к ближнему, а это значит, что оно имеет социальные, общественные измерение и последствия. И это чувствуется и в нашем народе, и у великих русских писателей. У православного народа есть чувство, что какой-то вор или тиран, или делающий зло ближнему своему — то же, что безбожник. Пусть он верует в Бога, но это ни к чему, он на деле просто похулит на Бога, раз его жизнь расходится с верой.

Отсюда — целостное понимание покаяния, как исправного стояния и перед Богом, и перед людьми. Покаяние не может быть измерено только социальными или психологическими масштабами, а всегда есть богооткровенное, библейское, христианское понятие.

Христос начинает свое Евангелие, свою благую весть, свое поучение человечества с покаяния. Святой Марк Подвижник, ученик святого Иоанна Златоуста, живший в IV-V веке в Малой Азии пустынником, — учит, что Господь наш Иисус Христос, Божия сила и Божия Премудрость, промышляя о спасений всех, из всех своих различных догматов и заповедей оставил один единственный закон — закон свободы, но что к этому закону свободы приходят только через покаяние. Христос заповедал апостолам: «Проповедуйте всем народам покаяние, ибо приблизилось Царство Небесное «. И Господь этим хотел сказать, что в силе покаяния содержится сила Царствия Небесного так, как в закваске содержится хлеб или в зерне содержится все растение. Так покаяние начало Царствия Небесного. Вспомним Послание св. апостола Павла к евреям: те, кто покаялись, почувствовали силу Царствия Небесного, силу будущего века. Но как только они обратились к греху, они потеряли эту силу, и надо было снова возрождать покаяние.

Итак, покаяние не просто социальная или психологическая способность ужиться с другими людьми без конфликта. Покаяние — онтологическая, то есть бытийная категория христианства. Когда Христос начал Евангелие с покаяния, он имел в виду онтологическую реальность человека. Скажем словами святителя Григория Паламы: данные Господом заповедь покаяния и прочие заповеди полностью соответствуют самой человеческой природе, ибо в начале Он создал эту природу человека. Он знал, что потом придет Сам и даст заповеди, и потому создавал природу согласно заповедям, которые будут даны. И наоборот, Господь дал такие заповеди, какие отвечали природе, которую Он в начале создал. Таким образом, слово Христа о покаянии не клевета на природу человека, это не «навязывание » природе человека чего-то чуждого ей, а самое естественное, нормальное, соответствующее природе человека. Дело только в том, что природа человека — падшая, а поэтому находится сейчас в ненормальном для себя состоянии. Но именно покаяние и есть тот рычаг, которым человек может исправлять свою природу, возвращать ее в нормальное состояние. Поэтому Спаситель и сказал: «Метаноите » — то есть «перемените свой ум «.

Дело в том, что наша мысль ушла от Бога, ушла от себя и других. И в этом — больное, патологическое, состояние человека, которое по-славянски называется словом «страсть «, а по-гречески словом «пафос » (патология). Это просто болезнь, извращение, но еще не уничтожение, как болезнь не есть уничтожение организма, а просто порча. Греховное состояние человека — порча его природы, но человек может восстановиться, принять исправление, и поэтому покаяние приходит как здоровье на больное место, на больную природу человека. И раз Спаситель сказал, что надо каяться, даже если мы не чувствуем в себе потребности покаяния, то мы должны Ему верить, что действительно нам надо каяться. И на самом деле, великие святые чем больше приближались к Богу, тем сильнее чувствовали потребность покаяния, поскольку чувствовали глубину падения человека.

Другой пример из современности. Некий перуанский писатель Карлос Кастанеда написал уже 8 книг про какого-то индийского мудреца и мага, Дон Хуана в Мексике, который научил его принимать наркотики, чтобы получить состояние второй, особой реальности, войти в глубину тварного мира и почувствовать ее духовность, встречаться с духовными существами. Кастанеда — антрополог, и возбудил большой интерес среди молодежи. К сожалению, и у нас перевели уже 8 томов. На днях в Белграде было обсуждение: что такое Кастанеда — принять его или отвергнуть. Один психиатр говорил, что принятие наркотиков с целью галлюцинаций — это опасный путь, с которого вряд ли можно вернуться. Один писатель хвалил Кастанеду. Я оказался самым строгим критиком.

В диагнозе Дон Хуана писателя Кастанеды ведь нет ничего нового. Человечество — в трагическом, ненормальном состоянии. Но что предлагает он, чтобы выйти из этого состояния? Почувствовать другую реальность, освободиться немножко от наших ограничений. А что получается? Ничего! Человек остается трагическим существом, не искупленным и даже не выкупленным. Не может он, вроде барона Мюнхаузена, сам себя из болота за волосы поднять. Апостол Павел указывает: ни другие небеса, ни другое творение, ни потусторонний свет, ни седьмое небо не могут человека спасти, ибо человек не безличное существо, нуждающееся лишь в мире и спокойствии. Он — живое лицо, и ищет живого общения с Богом.

Один сербский крестьянин-коммунист довольно грубо сказал: «Ну, где Бог, чтобы я Его взял за горло?» Он безбожник? Нет, он не безбожник, а живо чувствует Бога, ссорится с Богом, вроде Иакова. Конечно, безобразие со стороны этого серба так говорить, но он чувствует живую жизнь… А считать, что спасение находится в каком-то уравновешенном блаженстве, в нирване, во внутреннем мире концентрации и медитации — никуда не выводит человека. Это даже закрывает возможность его спасения, потому что человек — существо, созданное из небытия в бытие и приглашенное на общение…

В Песни песней или в псалмах мы видим экзистенциальный диалог между Богом и человеком. Они страдают оба. И Богу жалко человека, и человеку жалко. Достоевский особенно ясно показал, что когда человек удаляется от Бога, теряется что-то драгоценнейшее, великое. Такой промах, неприход на встречу с Богом — всегда трагедия. Трагедия — сознание потери того, что мы могли постичь. Когда человек теряет любовь, удаляется от Бога, он трагически это чувствует, потому что создан он — для любви. Покаяние нас возвращает к этому нормальному состоянию, или, по крайней мере, к началу нормального пути. Покаяние, так говорил отец Иустин (Попович), как землетрясение, которое рушит все, что лишь казалось стабильным, а оказывается ложным, и тогда надо все изменить, что было. Затем начинается подлинное, постоянное созидание личности, нового человека.

Покаяние невозможно без встречи с Богом. Поэтому Бог и идет навстречу человеку. Если покаяние было бы просто рассмотрением, раскаянием, расположением по-иному своих сил, оно было бы перестройкой, но не переменой по существу. Заболевший, как говорит святой Кирилл Александрийский, не может исцелить себя, а нужен ему исцелитель — Бог. А в чем болезнь? В порче любви. Не должно быть односторонней любви. Любовь должна быть, по крайней мере, двусторонней. А для полноты любви, собственно, нужны трое: Бог, ближний и я. Я, Бог и ближний. Ближний, Бог и я. Это — перехорисис, взаимопроникновение любви, круговращение любви. Оно-то и есть жизнь вечная. В покаянии человек чувствует, что он больной, и ищет Бога. Поэтому покаяние имеет в себе всегда возродительную силу. Покаяние — не просто жалость к себе, или депрессия, или комплекс неполноценности, а всегда сознание и чувство, что потеряно общение, и сразу поиск и даже начало восстановления этого общения. Вот пришел блудный сын в себя и говорит: «Вот в каком я состоянии. Но у меня есть отец, и я пойду к отцу! » Если бы он просто осознал себя заблудившимся, это бы еще не было христианским покаянием. А он пошел к отцу! По Священному Писанию можно предположить, что отец уже вышел навстречу ему, что отец как бы сделал первый шаг, и это отразилось на побуждении сына вернуться. Не надо, конечно, анализировать, что первое, что второе: встреча бывает двойная. И Бог, и человек в покаянии вступают в активность любви. Любовь ищет общения. Покаяние и есть сожаление о потерянной любви.

Только когда начинается самое покаяние, тогда человек и чувствует в нем потребность. Казалось бы, что сперва надо человеку почувствовать, что он нуждается в покаянии, что оно для него — спасение. А на деле парадоксально получается, что лишь, когда человек уже испытывает покаяние, тогда и ощущает потребность в нем. Это означает, что бессознательное сердца глубже сознания, что Бог дает хотящему. Христос говорил: «Кто может вместить, да вместит «. Святой Григорий Богослов спрашивает, а кто может вместить ? И отвечает: тот, кто хочет . Конечно, воля не просто сознательное решение, а гороздо глубже. Достоевский тоже почувствовал это, и православное подвижничество знает, что воля гораздо глубже ума человека, она коренится в ядре человека, которое называется сердцем или духом. Как в 50 псалме: «Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей «. Это параллелизм: сердце чисто — дух прав; создай — обнови; во мне — во утробе моей, то есть только другими словами подтверждается то, что уже в первой части было сказано. Сердце или дух -это существо человека, глубина богообразной личности человека. Можно даже сказать, что любовь и свобода содержатся в самом центре, в ядре человека. Любовь Бога вызвала человека из небытия. Зов Бога осуществился, и получился ответ. Но ответ этот — личный! То есть человек — это ответ на зов Божий.

Св. Василий Великий говорит (и это вошло в службу св.Архангелам), что все ангельские силы стремятся любовью неудержимою ко Христу. Пусть они и ангелы, пусть великие духовные существа, почти боги, но и у них пустота без Христа, без Бога. Достоевский вложил в уста Версилова в «Подростке » образ, что человечество осуществило социальную правду, любовь, солидарность, альтруизм, но изгнав с земли великую идею Бога и бессмертия. И когда Христос в Своем Втором пришествии явился, то все вдруг почувствовали, — те все счастливые, осуществившие царство земное, «рай на земле «, — почувствовали, что у них была пустота в душе, пустота отсутствия Божия. Значит, и любви-то не было. И Достоевский с правом сказал, что любовь к человеку невозможна без любви к Богу.

Две заповеди любви — соединены. Любовь к Богу полностью, бытием своим, и любовь к ближнему полностью, как себя любишь. Не могут они существовать одна без другой, и вместе только создают христианский крест: вертикаль и горизонталь. Если отнимешь одну, то не получается больше креста, и нет христианства. Любовь к Богу — не довольно, и любовь к ближнему — не довольно.

Покаяние и любовь

Покаяние же сразу возбуждает человека и на любовь к Богу, и на любовь к ближнему.

Феофан Затворник в «Пути ко спасению » говорит (но это и опыт всех Отцов), что когда человек пробуждается к покаянию, то сразу чувствует, что любит ближнего. Уже не гордится, не считает себя большим. Всем желает спасения. Это уже знак подлинной христианской жизни. Значит, покаяние открывает нам в ненормальном состоянии, в греховном, в отчужденном состоянии путь, поворот к нормальному состоянию, поворот к Богу и исправление перед Богом. Оно раскрывает полную истину о состоянии человека. И покаяние сразу переходит в исповедь. Исповедь — раскрытие истинного человека. Иногда даже нам. православным христианам, кажется, что покаяние — некий «долг » человека, который нам «следует исполнять «. Но нет, это слишком низкое понимание исповеди. А исповедь подобна тому, о чем рассказывала мне одна русская старушка, которая стерегла маленького внука. За какие-то проделки, она его отшлепала по рукам; он ушел в угол и с обидой плакал. Она на него больше внимания не обращала, а работала дальше. Но, наконец, внук приходит к ней: «Бабушка, меня вот тут побили и у меня здесь- болит «. Бабушка так этим обращением растрогалась, что сама заплакала. Детский подход победил бабушку.

Он открылся ей. Итак, исповедь-покаяние — некое раскрытие себя перед Богом. Как те слова из псалма, которые перешли и в ирмос: «Молитву пролию ко Господу «… вроде бы имеешь кувшин грязной воды и просто выливаешь его пред Богом… «И Тому скажу печали моя, ибо душа моя исполнися зол и жизнь моя дошла до дна ада «. Он просто чувствует, что провалился до глубины ада, как Иона в ките, и теперь открывает себя пред Богом.

Исповедь как продолжение покаяния есть истинное самораскрытие человека. Да, мы грешные, поэтому-то мы раскрываем раны свои, болезни, грехи. Человек видит себя в отчаянном, безвыходном положении. Но подлинно то, что он смотрит не только на себя, а как говорил св. Антоний Великий: ставь свой грех перед собой и смотри на Бога по ту сторону грехов. Через грехи смотри на Бога! Но тогда грех не выдержит конкуренцию встречи с Богом. Бог все побеждает: что такое грех? Ничего! Чепуха пред Богом. Но это — пред Богом! А сам по себе он для меня — пропасть, погибель, ад. Как говорит Давид Псалмопевец: «Из глубины воззвах к Тебе — из пропасти возведи живот мой! «. Душа наша жаждет Бога, как олень в пустыне жаждет текущей воды.

Как св. Августин почувствовал: нигде сердце человека не успокоится — только в Боге. Как когда что-то случается с ребенком, он бежит и ищет мать, и никого другого, и больше ничего он не хочет, кроме матери, а как падет в объятия своей матери, он успокаивается.

Поэтому Евангелие именно книга основных отношений: там говорится про дитя, про отца, про сына, про дом, про семью. Евангелие — не теория, не философия, а выражение экзистенциальных отношений — наших между собой, и наших с Богом.

Итак, исповедь — раскрытие истины о себе. Не надо на себя клеветать, то есть ругать больше, чем действительно грешен, но и не надо скрывать. Если мы скрываемся, мы этим показываем, что нет в нас искренней любви к Богу. — это записанный живой опыт, взятый из реальности. Много в Библии показано, много грехов есть, и богоотступничество, и богоборчество, но во всем этом вы не найдете одного, это — неискренности. Там нет области в жизни, где бы не присутствовал Бог. Надо знать, говорил отец Иустин, как знали святые пророки, что много зла в человеке, и мир пропадает во зле, но что есть спасение такому именно миру и такому именно человеку. В этом наша радость! Есть возможность спасения, и есть реальный Спаситель.

Отец Иустин показал это однажды таким примером (очень он любил пророка Илию и Иоанна Крестителя!). По его словам, Предтеча был самый несчастный человек в мире, ведь он еще ребенком ушел с матерью в пустыню, а когда мать умерла, он там остался, и Бог его защищал Ангелами. Итак, он жил в чистой пустыне, с чистым небом, чистыми камнями, чистым дождем и не знал греха, жил, как Ангел Божий в теле. Но вот, когда ему исполнилось 30 лет, Бог ему говорит: иди на Иордан и крести людей. И тогда приходят люди к нему и начинают исповедоваться… они выливают на Предтечу грехи, которые становятся холмом… горой… И не может выдержать Предтеча этих грехов. Знаете, какие грехи люди имеют и носят в себе! И Предтеча начинает отчаиваться: «Господи, и это человек, которого Ты создал? Это плод Руки Твоей? » Предтеча начал утопать. А массы идут исповедоваться — сколько же еще грехов должно нагромоздиться? И когда Предтеча уже больше не может выдержать, вдруг Бог ему говорит: «Вот Агнец Божий, между этими грешными Один, вземляй (берущий) грехи всех этих и всего мира «. И тут самый несчастный человек становится самым счастливым. Слава Тебе, Господи! Значит, есть спасение от этих грехов и от всех грехов.

Есть Спаситель! Это отец Иустин выражает уже, конечно, из своего опыта, что за покаяние там Предтеча пережил. И действительно, скажу из своего маленького опыта возле отца Иустина. Он был человеком, жившим вроде Предтечи: чистый, большой подвижник, и он сострадал, вроде митрополита Атония (Храповицкого), сострадал грешным, сострадал всякому человеку, всей твари, и Бог ему дал за это сострадание великий дар слез. И это не было чем-то чуждым нам. Слезы человеческие всегда близки каждому из нас. Возле человека, искренне кающегося, можно почувствовать, что покаяние и нам нужно, что слезы — это натуральная вода, драгоценная, как кровь, это новая кровь христианская, это новое крещение, как говорили отцы. Через слезы мы возобновляем крещальную воду, которая становится теплой и полной благодати.

Пост и покаяние

И к такому покаянию присоединяется пост.

Святой Иоанн Кронштадский в «Моей жизни во Христе » пишет, что когда человек ненавидит, взор его мешает другому даже ходить. Грехом человек не только сам страдает, но страдает все вокруг него, вплоть до природы, и когда человек начинает каяться и поститься, то и это отражается на всем вокруг него.

Разрешите такое отступление: если бы современное человечество больше постилось, не было бы столько экологических проблем. Отношение человека к природе совсем не постническое, не подвижническое. Оно брутальное, насильническое. Человек уже — эксплуататор, или оккупатор. Маркс так и учил: надо просто наброситься на природу и использовать ее, овладеть законами и репродуцировать. Это и будет «история » и так далее. Такое отношение все другое, только не человеческое, не гуманное.

Святые отцы подвижники говорили, что мы не плотоубийцы, а страстоубийцы. Пост не борьба против плоти, как создания Божия. И Христос плоть, и Причащение Его тоже плоть. Но борьба должна идти с извращенностью плоти. Каждый из нас может осознать и почувствовать, что если человек не владеет собой, своим телом, то он становится уже рабом пищи, или пития, или других удовольствий. Начинает вещь владеть человеком, а не человек вещью.

Падение Адама в том и было, что он не захотел сдержать себя: когда он съел плод, он ничего не получил нового. Заповедь была не в том, чтоб запретить ему есть этот плод, будто в нем что-то было опасное, а чтобы научить дисциплинировать себя, чтобы поставить на путь подвига. В этом подвиг свободы и подвиг любви. Никто, кроме человека, не может это сделать, и поэтому он призван это сделать. Чтобы участвовать в свободе и любви Божией, человек должен быть подвижником.

К примеру, спортсмен, футболист, должен быть подвижником. Он не может пить и есть, и делать, что хочет, и быть хорошим спортсменом. Не может. Это ясно, как день, как солнце.

Христианин же еще больше должен укротить свое тело, чтобы оно служило (по-гречески литургисало), то есть чтобы было в «литургии «. А «литургия » значит: полная, нормальная общая функция, общая деятельность. Когда мы говорим о святой Литургии, то это служение людей Богу, но общий смысл этого слова — нормальное функционирование всего, что дано человеку.

Поэтому христианин, который идет каяться, также употребляет и пост. Надо ради этого поститься, а не для того, чтобы просто исполнить долг или даже, как некоторые думают, заслужить от Бога награду, венец. Никакая жертва, которая ищет награды, не есть жертва, а просто работа, ждущая оплаты. Наемники могут так думать, а не сыновья. Христос, когда пошел на жертву ради нас, не искал от Бога Отца награды за это, а пошел из любви. Как говорит митрополит Филарет, из любви к Богу Отцу распялся Сын; из любви Сына к нам Он распялся и из любви Духа Святого победил смерть Своим распятием. Только любовью можно это понять.

В этом и заключается правильное понимание поста.

Кроме того, пост помогает нам исправить испорченную человеческую природу, внести нужный порядок, который Бог дал. Это питаться прежде всего словом Божьим, а потом — хлебом. Хлеб, безусловно, необходим. Без хлеба мы не можем жить. Но хлеб — на втором месте. Как Христос ответил диаволу, искушавшему Его в пустыне: «Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих «. Словом Божиим, это значит — общением с Богом.

Помню одного русского страдальца, бывшего библиотекарем у нас на факультете.

Он сидел четыре года в Дахау. Он принял и воспитал одного сербского сироту, потом женил его. А жена эта выгнала старика из дома. Старик потом умер очень бедным. Он рассказывал, что в Дахау по лицу можно было видеть, кто имеет живое общение с Богом. Там лицемерия не было. Он сказал мне, между прочим, что, по его мнению, Бердяев никогда живого контакта с Богом не имел. Конечно, Бердяев — трагическая фигура, страдалец, своего рода мученик, и нельзя просто отвергать его. Но слишком он претенциозный, он не знал смирения, даже ругал смирение.

Смиряться не из комплекса неполноценности

А перед Богом нужно смиряться, но совсем не из «комплекса неполноценности «. Иов был больной, многостраждущий, но не был «инфериорный » перед Богом. Он был смиренный, и это смирение давало ему дерзновение. «Сойди с небес «, говорил Богу Иов, и Бог сошел. Не нужно нам принимать психологические или социальные категории: смирение — не бессилие, а именно дерзновение. Например, я приехал к владыке Марку, у меня нет денег, я бы тут умер, но я уповаю, что владыка меня будет питать и меня не оставит. Это — дерзновение. В обратном случае я буду недооценивать не только себя, но и владыку.

А вот как христиане древние молились. Один египетский монах говорил: «Я как человек согрешил. Ты же, как Бог, помилуй «. Смирение и дерзновение идут рядом, вместе.

Все вместе, начиная с покаяния, — предполагает ли покаяние веру или же рождается в вере — все равно, они идут вместе. Вера в Бога включает покаяние сразу в мою трагедию, в мою проблему, в мою жизнь. Я никак не соглашаюсь решать свою проблему без Бога. Ищу, значит, общения. А Бог показал через Христа, что Он хочет общения с нами. Сына Своего дал! Возлюбил нас прежде, чем мы возлюбили Его. Значит, Он тоже ищет общения. Это Бог действительно человеколюбивый, Бог активный, Бог, Который называется у некоторых отцов «предваряющий эрос «. Чтобы войти в свое всемогущество, Он выходит навстречу нам, и этим Он ограничивает Себя в нашу меру, чтобы принять нас. Это называется «кенозис «. Если бы Он шел прямо к нам, то… как если бы нас обожгло солнце, мы бы просто исчезли. А Он умалил Себя из любви, ища нашего общения не принудительно, просто — Он Сам так хочет. И это нам дает сразу достоинство. Поэтому в нашей православной христианской традиции есть большое основание для дерзновения, для надежды на Бога. Человек грешен, но все равно: Бог больше, чем грех! В «Бесах » Достоевского старец Тихон так сказал Ставрогину: «У вас только один шаг до святых «. И действительно, этот один шаг человек может сделать и встретит Бога. Никогда нет невозможного. Человеку невозможно, но Богу возможно. А Бог вошел в эту связь с нами и не хочет, чтобы мы решали свои проблемы без Него. И мы не имеем основания сомневаться в этом, раз Он дал Сына Своего.

Мощные причины для покаяния

Вот какие у нас мощные причины для покаяния. Это не какое-то только моральное поучение человека, что надо-де быть хорошим, и поэтому надо каяться. Нет, покаяние возобновляет в нас самые основы христианской веры. Бог хочет нашего спасения, ищет его и жаждет его, и ждет его. С нашей стороны надо только, чтобы мы хотели, и тогда мы сможем, не собой, но Богом.

Покаяние со всеми сопровождающими его христианскими добродетелями, как исповедь, смирение, дерзновение, надежда, пост, молитва… покаяние уже есть предвкушение воскресения, даже начало воскресения. Это первое воскресение человека. Второе будет результатом, завершением во время Второго пришествия Христова.

Такого опыта покаяния не существует ни в какой религии, ни в каком духовном опыте, ни в какой мистике. Даже, к сожалению, и в западном христианстве почти потерялось это чувство, это переживание, это событие.

Нам рассказывал отец Иустин, что он был с начала 1917 по 1919 гг. в Оксфорде, он там учился. И вот один англиканский монах после двух лет дружбы сказал ему: «Все вы молодые, веселые, как и мы, но одно у вас есть, чего у нас, как церкви, нет — это покаяние, мы этого не знаем… «. «Дело в том , — говорил отец Иустин, — что мы с ним однажды поссорились по-настоящему. А потом я уже не мог выдержать и пошел к нему просить прощения, бросился ему в ноги, плакал, и человек это принял… Вот он и увидел покаяние «.

У отцов есть указания, что не надо страсти раздувать, не надо даже никому «на тень наступать «… но для того, чтобы это было действительным смирением, это должно исполняться с любовью, то есть не должно быть просто безразличием к состоянию брата. Иначе это не смирение и не бесстрастие, а просто какое-то конвенциональное отношение, «хороший тон «, то есть лицемерие, официально установленное: не надо-де вмешиваться в чужие дела. (Пускай во Вьетнаме, в Югославии или на Кубе народ умирает). Все сводится к внешним приличиям… Как отец Иустин любил говорить: культура очень часто политура, а внутри — червь. Конечно, не надо быть и агрессивными. Но нас, православных, Бог через историю так водил, мы так открывались Ему, что без проблем мы никогда не могли. Но признание статуса кво, признание режима ненормального нормальным — это не христианство. Покаяние же, это именно протест против ненормального состояния. В семье бывают трудности, в приходе, в епархии, в государстве, в мире — христианин не может с этим «примириться «. Он непременно борется. Но начинает он с себя, поэтому покаяние — это самоосуждение, самоограничение или, как говорил Солженицын, или что Тарковский говорил — стыд, стыд как религиозное понятие, в смысле того, что человек возвращается в себя и начинает стыдиться. В конце фильма «» Абуладзе видно, что такое истинное человеческое покаяние. Человек начинает стыдиться своих дел и сразу появляется решимость изменить это. Можно сказать, что только в православных странах, в России, в Сербии, в Греции существует покаяние как тема (и даже в литературе). У нас вышел недавно роман Лубардо «» — об отношениях сербов, мусульман и католиков в Боснии. И в его романе только сербы каются. И сербы не только говорят, но и творят покаяние.

Слава Богу, это значит, что мы — грешные. И тут не гордость, мы не хвалим сами себя, но именно не можем примириться с таким положением, ни нашим, ни других. Отец Иустин это назвал подлинной революционностью христиан против греха, против зла, против диавола, против смерти. Это бунт человека против ложного себя, и бунт против ложного в другом человеке, а в религии — бунт против ложных богов и борьба за истинного Бога. Покаяние ищет подлинного видения мира, Бога, человека, ищет правую веру.

Меня лично потрясает, что в России сейчас массами молодые люди возвращаются к Богу, к Православию. У нас это тоже так. Это не просто найти веру в какого-то бога, отбросить атеизм и найти какую-нибудь мистику, а найти живого Бога, включиться в подлинную жизнь Церкви. На днях я читал хорошую статью Владимира Зелинского «Время Церкви «. Видно, как человек нашел Бога, нашел Христа, нашел Церковь. Если человек просто как-нибудь покаялся и хочет жить, все равно к какой церкви принадлежа, тогда я сомневаюсь в подлинности даже этого его изначального покаяния. Это какая-то «метамелия «, а не «метания «. Это не подлинное восстановление жизни. Поэтому отцы так ревностно стояли за веру.

Но нельзя забывать за этим и то, что любовь — первый догмат нашей веры. Любовь — это подлинный крест, но не бойтесь любви, если она ведет на крест. Не забывайте никогда, что когда любовь находится на кресте, она остается все равно любовью. Если бы Христос не сказал: «Отче, прости им! «, то не был Христом, поверьте мне. Он был бы героем, идеальным человеком, но не истинным Христом Спасителем. И у Достоевского в «Великом инквизиторе » Христос целует даже инквизитора. Это не сентиментальность, не романтизм, это — подлинная любовь, которая не боится. Поэтому мы, православные, чувствуем всегда, что наша сила и непобедимость не в нас самих, а в подлинности того, что мы ищем, желаем, во что мы веруем и для чего мы живем.