Е глинка доктор лиза биография. Доктор лиза и глеб глинка
Елизавета Петровна Глинка – врач, специалист в области паллиативной медицины, создатель и руководитель первого бесплатного украинского хосписа, открытого 5 сентября 2001 года в Киеве. Там стационарно пребывают около 15 пациентов, кроме того, программа “Уход за больными дома” охватывает еще более 100 человек. Помимо Украины, Елизавета Глинка курирует хосписную работу в Москве и Сербии.
На всех фотографиях рядом с больными у нее живая улыбка и сияющие глаза. Как может человек пропустить через свое сердце сотни людей, похоронить их – и не ожесточиться, не покрыться корой равнодушия, не заразиться профессиональным цинизмом медиков? А ведь на ее плечах вот уже пять лет огромное дело – бесплатный хоспис (“за нельзя брать деньги!”).
У доктора Лизы, ее сотрудников и волонтеров, девиз: хоспис – место для жизни. И жизни полноценной, хорошего качества. Даже если счет идет на часы. Здесь хорошие условия, вкусная еда, качественные медикаменты. “Все, кто у нас побывал, говорят: как у вас хорошо! Как дома! Здесь хочется жить!”
Читатели нашего сайта давно знакомы с ее удивительными рассказами – короткими зарисовками из жизни хосписа. Казалось бы – несколько строк простого текста, а почему-то поменялось все миропонимание, все стало другим…
Сейчас помощь очень нужна самой Елизавете Петровне. В течение нескольких месяцев доктор Лиза живет в Москве: здесь в больнице тяжело болеет ее мать, Галина Ивановна, в течение нескольких месяцев находится в отделение нейрореанимации Бурденко. У нее кома 4-й степени. При малейшем движении (переворачивании на спину, например) у нее повышается давление до критического, что при ее диагнозе может означать наивысший риск смерти.
Но у доктора Лизы не получилось перестать быть доктором на эти несколько месяцев: в больнице она помогает и многим другим людям: рекомендациями по поиску средств на лечение, а главное – советами и информированием о том, какое лечение по закону должно оказываться бесплатно. Руководство клиники попросило Елизавету Петровну в течение недели подыскать другую клинику для матери, несмотря на то, что пребывание Галины Ивановны в госпитале полностью оплачиватся. Однако в теперешнем ее состоянии перевоз невозможен, он будет означать летальный исход.
Вот отрывок из письма Елизаветы Петровны директору больницы: “Мама наблюдается в отделении лечащим врачом, который хорошо знает особенности течения ее заболевания с момента повторной операции. Уход осуществляется высококвалифицированными сестрами на платной основе, сестры идеально выполняют все, что касается выполнения назначений.
Это продлит ее жизнь. Не надолго, так как я осведомлена о поражениях и последствиях ее заболевания. На мой взгляд, транспортировка такой больной в новое лечебное учреждение может существенно ухудшить и без того сложную ситуацию. Помимо медицинского аспекта, есть момент этический. Мама хотела быть похороненной в России в Москве.
Лично, как коллега коллегу и по – человечески, я прошу Вас войти в мою ситуацию, оставив мою мать в той больнице, в которой ее прооперировали и ведут знающие врачи – те, кому я доверяю.”
Дорогие читатели, просим ваших сугубых молитв о благополучном разрешении сложившейся ситуации!
Расшифровка передачи “Гость « Фомы »”, прозвучавшей недавно в эфире радио “ Радонеж “, подготовленая сайтом “Милосердие “.
– Здравствуйте, дорогие друзья. Сегодня у нас с вами удивительный гость. Эту хрупкую замечательную женщину зовут Елизавета Глинка. Она – врач паллиативной медицины. Здравствуйте, Елизавета!
– Здравствуйте!
– Мы узнали о вас из «Живого журнала», там вас зовут «Доктор Лиза». Почему?
– Потому что у меня никогда не было информационной площадки, и один бывший пациент и мой близкий друг сказал о том, чтобы я завела себе живой журнал. А поскольку для меня было немножко сложно открыть его, было мало времени, то собственно, я этот журнал получила в подарок. И «Доктор Лиза» – это так называемый ник, которым мой приятель меня наградил. И с тех пор полтора года у меня этот журнал – и теперь меня все зовут «Доктор Лиза».
– А почему вы вдруг решили связать свою жизнь с медициной?
– Потому что я хотела быть врачом столько, сколько себя помню. Даже когда я была маленькой девочкой, я всегда знала – не то, что хотела, а всегда знала, что буду доктором.
– Тем не менее все же в медицине есть разные направления. И то, которым занимаетесь вы – пожалуй, одно из самых сложных, если не сказать самое сложное, потому что работа в хосписе, работа с больными, у которых, возможно, нет шансов на дальнейшую жизнь – это одна из самых тяжелых, наверное, работ?
– Вы знаете, мне всегда очень трудно отвечать на такой вопрос, потому что когда ты работаешь на своем месте, то твоя работа не кажется тебе самой тяжелой. Я свою работу очень люблю, и мне, например, кажется: наиболее тяжелая работа – кардиохирургом или психиатром. Или, если не касаться медицины – у продавцов, которые имеют дело с большим количеством людей с разными характерами.
– А почему вы решили именно этим заниматься? Вот в медицине много разных профилей – а вы пришли в онкологию…
– Сначала я пришла в реаниматологию и аутофизиологию, а потом так сложилась жизнь, что мне пришлось переехать из России в другую страну, где меня мой муж привел ознакомиться с хосписом – и я посмотрела, как это выглядит за рубежом. И, собственно, то, что я увидела, полностью изменило мою жизнь. И я поставила своей целью, чтобы в моей стране были такие же отделения, в которых люди могут умирать бесплатно и достойно, мне очень захотелось, чтобы хосписы стали доступны всем слоям населения. Больница, которую я сделала, находится в Киеве, в Украине – а в Москве я сотрудничаю с Первым Московским хосписом, который был построен четырнадцать лет назад – и вот мы уже четырнадцать лет тесно дружим с его основателем, главным врачом Верой Миллионщиковой, достаточно известной здесь, в медицинских кругах.
Первый хоспис в России был построен в городе Санкт-Петербурге, в поселке Лахта Ленинградской области четырьмя годами раньше первого московского. То есть я знала о том, что зачатки хосписного движения в России уже существуют, то есть уже движение начиналось. И сказать, что я начинала с нуля – это не так. Наработки были – но вот например, когда мы познакомились с сотрудниками Первого Московского хосписа, была выездная служба и только организовывался стационар.
А четыре года спустя моя жизнь так сложилась, что я вынуждена была уехать в Украину, где мой муж получил работу по контракту с иностранной фирмой на два года – и таким образом я оказалась в Киеве. Вот тут я обнаружила, что, наверное, мою добровольческую деятельность и помощь Первого Московского хосписа придется расширить в том плане, что в Украине не было вообще никакого места, куда клали обреченных умирающих онкологических больных. То есть этих больных выписывали умирать домой, а если очень повезет – оставляли в многоместных палатах и госпиталях в очень плохих условиях. И не забывайте, что это было шесть лет назад, то есть экономическое положение было просто ужасное после распада Советского Союза – и эти больные находились буквально в ужасающих положениях.
– В силу профессии и в силу особенностей тех людей, которые являются вашими больными, вашими пациентами и просто людьми, которым вы помогаете, вы ежедневно сталкиваетесь со смертью. В принципе, такие вопросы жизни и смерти, когда человек впервые с ними сталкивается, как правило, кардинально меняют взгляд на жизнь. Таких примеров можно множество привести – и из жизни, и из литературы, и из кино и т. д. Что чувствует человек, который с такими проблемами сталкивается ежедневно?
– Трудный вопрос. Ну, понимаете, с одной стороны, это – моя работа, которую я хочу выполнять хорошо. А чувствую я, наверное, то же самое, что чувствует любой человек, потому что, безусловно, мне очень жалко больных, которые уходят из жизни, еще больше мне жалко больных, которые уходят из жизни в условиях нищеты. Очень больно смотреть на тех больных, у которых выражен так называемый болевой синдром – то есть те симптомы, которые, к сожалению, иногда сопровождают процесс умирания от онкологического заболевания. Но с другой стороны мне нельзя забывать о том, что я – профессионал, о том, что это – моя работа, и я стараюсь, выходя за пределы хосписа, не выносить эти переживания, не приносить их, например, в мою семью и не привносить это в компании людей, с которыми общаюсь, понимаете?
Потому что и так в силу обстоятельств, в которых я работаю, многие, если я называю место своей работы, и говорю, чем занимаюсь, ожидают увидеть какой-то виноватый взгляд, унижение какое-то в разговоре – понимаете? Я хочу сказать, что те, которые работают с умирающими – они такие же обычные люди, как и мы, и хочу добавить, что умирающие люди – они тоже такие же, как мы, об этом много говорят и много пишут. Но мне кажется, что никто не может услышать и понять, что разница между тем человеком, который умрет скоро, и мною и вами, например, в том, что там индивидуум знает, что ему осталось жить очень немного – а мы с вами просто не знаем, когда и в какую минуту это произойдет. И это – единственная разница, понимаете?
Ну, а вопрос того, что это происходит часто на наших глазах – уже специфика профессии, наверное, я просто привыкла. Но это не значит, что мой персонал – например, в хосписе – не плачет и не переживает. И вообще на Украине очень эмоциональные люди – намного более эмоциональнее, чем люди в Москве, хотя я москвичка по рождению да и по характеру. Но я вижу, что, конечно, персонал и переживает, и плачет – но с опытом нарабатывается какая-то такая… не то, что они становятся более холодными, а просто мы понимаем… Кто-то понимает, что знает о жизни что-то другое, кто-то просто понимает, что надо просто взять себя в руки для того, чтобы помочь следующему больному. Так и справляемся.
– А много таких, которые считают, что за этой жизнью есть что-то другое?
– Я думаю, что из десяти больных семь будут надеяться на что-то еще за гранью
, и, наверное, трое больных, которые говорят – я не знаю, считают ли они так на самом деле, но мне они говорят, что там
ничего не будет. Два будут сильно сомневаться, а один будет точно уверен, что там
ничего нет, и эта земная жизнь закончится – и там
уже все, там
– пусто.
– А вы как-то пытаетесь с людьми на эти темы говорить?
– Только если этого хочет сам больной. Поскольку хоспис – все-таки светское учреждение, то я должна, обязана уважать интересы больного. И если это православный христианин, и он хочет поговорить об этом – я приведу ему священника, если католик – соответственно, он получит ксендза, если иудей – то мы приведем ему раввина. Я не священник, понимаете, поэтому – да, я выслушаю и могу ему сказать, во что я верю и во что не верю.
А есть больные, с которыми я не афиширую свое православие и просто снивелирую разговор, потому что некоторые больные не принимают веру православную – такая у них точка зрения. В Украине сейчас пошла полоса больных, которые вступили в секту «Свидетелей Иеговы». И их реально обирают: совсем недавно погибла женщина – я о ней писала, Таня – которая перед поступлением в хоспис, куда ее эти «братья» и «сестры» привезли… Первый вопрос, который они задали, когда вошли: «Где нам можно подписать доверенность на пенсию, кто нам это сделает?». Я говорю: «Кто это – «брат»? Какой?» «Во Христе!». То есть Таня была одинокой женщиной, которая двадцать лет была в ссылке в Магадане. И когда она вернулась в Киев, они увидели эту несчастную, больную, одинокую женщину и «вступили» ее в секту… А вы знаете, что такие больные – они слабенькие, очень подвластные какому-то влиянию…
И второй наш разговор был о том, что они оформили завещание, по которому Таня отдала им всю недвижимость. И поскольку это было желание этой больной… Внутри я понимаю, что это не очень красиво по отношению к этой женщине, несправедливо, но ее желание… Она очень ждала – они приходили один раз в день, на пять минут, говоря о том, что любят ее, и она говорила: «Елизавета Петровна, ко мне пришли мои братья и сестры, посмотрите, как они меня любят – они и наш Бог Иегова!..». Вот. А я не могла ей сказать, что «у тебя неправильная религия», потому что у нее вообще никого не было. И вот то, за что она зацепилась за две недели до смерти – я не имею права отрывать эту последнюю ее привязанность в жизни, поэтому иногда я просто на эту тему не говорю.
– Вы упомянули о том, что вы об этой женщине, о Тане, писали. Вы же уже говорили – вы как раз известны как замечательный автор прозаических произведений, коротеньких рассказов – и за каждым из них стоит судьба человека. Есть такое мнение, что писатель – это не тот, кто может писать, а тот, кто не может не писать. Почему пишете вы?
– Я абсолютно не согласна с тем, чтобы меня называли писателем, потому что писатель, наверное – это тот, кто получил специальное образование или более начитан, чем я. Действительно, вот я не хочу рисоваться. Вообще первый рассказ… ну, даже не рассказ – это действительно мой дневник. Для меня – было полной неожиданностью, когда я его опубликовала – у меня было там двадцать друзей, с которыми мы обменивались: куда я еду, какие пеленки покупаю, еще чего-то – то есть чисто хосписные друзья, которые знали немножко, что в моей жизни происходит…
А потом я встретила одну семью, семья была иудеев – у меня в хосписе – и они настолько отличались от нашего православного образа жизни, что я начала свое коротенькое наблюдение – и поделилась коротенькой историей этой семьи. И на следующий день, открыв почту, я была вообще потрясена шквалом откликов – это была полная неожиданность! Но, поскольку чисто физически я не успеваю писать большие дневники, и даже честно скажу – мне не очень интересно мнение тех, кто меня читает, мне интересно, чтобы они сами… Я хочу, чтобы они услышали, потому что, как правило, у меня нет счастливых историй со счастливыми концами – то есть я пишу судьбы, которые меня так или иначе задели.
– А были какие-то отклики, которые вам особенно запомнились?
– Что меня удивило – это количество людей, которые каждый день переживают вот эту боль от потерь онкологических больных – это самое большое количество откликов было. Опять же – через публикацию этих рассказов я получила, наверное, порядка сорока трех ответов от больных, которые обратились за помощью. То есть это сейчас явилось такой площадкой – например, сейчас мы буквально виртуально консультируем женщину из Краснодарского края… Из Ухты, из регионов России, из Одессы – там, где недоступны хосписы – но вот они прочли, что есть такое место, где этим больным можно как-то помочь – и вот они пишут…
Меня потрясло отсутствие, информационный вакуум, который касается процесса умирания больных – о том, что можно облегчить симптомы, о том, что есть препараты, которые их так или иначе облегчают… Что меня удивило из откликов – многие были уверены, что услуги такого хосписа – на уровне услуг, которые даются в Первом Московском хосписе – платные. И их очень трудно разубедить… И, наверное, это мое любимое кредо, что хосписы должны быть бесплатны и доступны абсолютно всем слоям населения. Мне все равно, какой у меня больной – депутат, бизнесмен, бомж или условно досрочно освободившийся человек. И критерии отбора при поступлении в хоспис и в России, и в Украине – помимо тех, которые от меня требует Горздрав– это смертельные заболевания с прогнозом жизни от полугода и меньше.
– Скажите, пожалуйста, у своих больных вы чему-то учитесь?
– Да. Вообще-то это – школа жизни. Я учусь у них не каждый день, а каждую минуту. Практически у каждого больного можно научиться терпению. Они все разные, но есть те, которые так терпеливо и так достойно переносят то, что с ними случилось в жизни, что я иногда очень удивляюсь. Учусь мудрости… Мне кажется, Шекспир написал – не ручаюсь вам за дословность цитаты, но приблизительно такие слова: «умирающие потрясают своей гармонией, потому что в них есть мудрость жизни». И это действительно так, буквально… Вы знаете, у них мало сил еще говорить, поэтому они, видимо, продумывают какие-то фразы и иногда говорят вещи, которые, вот сколько лет я работаю, меня настолько глубоко потрясают, что да – действительно я у них учусь.
А через некоторых больных я иногда учусь, что не надо делать, потому что как живешь, – так и умираешь, и действительно, не все больные – ангелы. Почему-то многие, читая мой живой журнал, говорят: «Где ты берешь таких потрясающих людей?» Понимаете? Нет, они не потрясающие – то есть я говорю о том, что и запросы есть капризные – ну, и холодные, расчетливые люди. И когда я посмотрела, как происходит их уход из жизни, и как семья разрушается – или наоборот, как семья реагирует, я для себя лично, наверное, делаю вывод, чего я, наверное, Бог даст, никогда не сделаю в своей жизни. Поэтому учимся и хорошему, учимся на ошибках, потому что это все происходит на глазах.
У меня сейчас в настоящий момент умирает удивительный священник – первый священник православный, который умирает у меня в палате, сегодня ему шестьдесят лет исполнилось, ему звонили… И я вам скажу: провелась нить за пятнадцать дней, я по пять раз проходила в палату, чтобы пообщаться. И вот от него я научилась, наверное, большему, чем у всех моих больных… А в больницу ко мне недавно журналисты ходили, подсчитали – через мои руки прошло 2356 больных – и от одного я получила то, что за четырнадцать лет работы не получила от остальных… Вот я спросила – батюшка – а что такое смирение? А он священствует тридцать три года – представляете? И потомственный – его отец был священник, и его сын сейчас священник. Он удивительный, потрясающий человек. И он говорит: самое большое смирение – это не обижать тех, кто слабее тебя.
Я ему говорю, что это самое трудное в жизни – не обидеть тех, кто слабее тебя, не накричать… И вот этих мелочей мы не замечаем. То есть это не мог быть какой-то диалог, а просто он такие вещи говорит, про которые думаешь: вот как я этого не понимала, и как я этого не знала? Вот такой вот у нас батюшка…
– Низкий вам поклон на то, что вы делаете и спасибо большое за то, что нашли время для этого разговора!
– Спаси Бог…
Сегодня вспоминаем слова и поступки филантропа, правозащитника, врача-реаниматолога и общественного деятеля Елизаветы Глинки, погибшей в авиакатастрофе над Черным морем.
Кажется, что всю свою жизнь Елизавета Глинка посвятила добрым делам. Она помогала тем, кому никто не хотел помогать. Ее главные пациенты - безнадежные, умирающие, никому не нужные. Никому, кроме нее. Каждый день Доктора Лиза совершала маленькое чудо. Вспоминаем её добрые дела, чтобы гордиться и брать пример.
Стала заниматься паллиативной медициной
По образованию Елизавета Петровна - детский реаниматолог-анестезиолог. Оставшись им, она, конечно, была бы блестящим врачом. Но судьба распорядилась так, что подтверждая свой медицинский диплом в США, она случайно оказалась в отделении паллиативной помощи.Это было много лет назад, я тогда представления не имела, что это за место. Стоя перед вывеской, я спросила: что это? Мой муж ответил: «Это место, где умирают».
Елизавета Петровна не раз говорила, что не любит, даже ненавидит смерть. Но тогда ей захотелось зайти внутрь. Потом Глинка рассказывала:
Когда я увидела крошечный хоспис в Берлингтоне, в котором лежат 24 больных и медперсонал исполняет любое их желание, когда оказалось, что люди на пороге смерти могут быть чистыми, накормленными, неуниженными - это перевернуло мою жизнь.
Пять лет Елизавета Петровна посещала хоспис в качестве волонтера и училась ухаживать, а не лечить. И когда в Америке появилась специализация по паллиативной медицине, сразу же отучилась на нее. А в 1999 году основала в Киеве первый хоспис при онкологической больнице.
Мой внутренний двигатель - это любовь. Я люблю наших больных, очень. Ведь на самом деле разница между мной и Марьиванной, которая лежит в хосписе, только одна: она знает, когда она умрет, а я когда умру - не знаю. Вот и всё.
Усыновила ребенка своей пациентки
13-летний мальчик из Саратова, Илюша, появился в семье Глинки в 2008 году. Когда от рака умерла пациентка Доктора Лизы, мама Ильи, подростка собирались отправить в детский дом. Сразу после похорон Елизавета Петровна поехала и подала в органы опеки заявление на усыновление.Сейчас Илья уже взрослый 22-летний парень. Три года назад он подарил Елизавете Петровне первую внучку. На своей странице в социальной сети Илья выложил фото с мамой и подписью: «Я не могу поверить».
Вывезла из зоны боевых действий больше ста детей
Доктор Лиза вывозила детей из зоны военных действий на Украине с самого начала конфликта - больше двух лет подряд. За это время она спасла более ста маленьких пациентов.В своей колонке для издания «Сноб» журналист Ксения Соколова вспоминает, как сопровождала Елизавету Петровну во время поездки в Донецк в 2015 году. Оттуда они должны были вывезти 13 детей, а вывезли 10. Еще около 50 малышей остались ждать помощи. На вопрос, почему нельзя забрать всех сразу, Доктор Лиза ответила:
…мы можем взять только один автобус - колонну с большей вероятностью обстреляют.
Совсем недавно, еще на прошлой неделе, Доктор Лиза привезла с Донбасса еще 17 малышей для лечения и реабилитации в московских больницах.
Открыла первое детское паллиативное отделение в Ульяновске
Ульяновск Елизавету Петровну Глинку не забудет никогда. Ведь именно благодаря Доктору Лизе в 2013 году здесь открылось первое детское паллиативное отделение в специализированном Доме ребенка. В интервью «Российской газете» Глинка сказала:Я буду курировать это отделение. Хочу, чтобы дети были обеспечены не только концентраторами кислорода, пеленками и остальным, но и расходными материалами, которые часто бывают недоступны. Не секрет, что такие дома ребенка и именно такие дети финансируются, к сожалению, по остаточному принципу. Их не усыновят, они не поправятся никогда.
Но можно поддерживать их жизнь в достойном состоянии, чтобы они чувствовали себя комфортно. Если задыхается - давать кислород. Неудобна поза, в которой он сидит - найти приспособления, чтобы ему было удобно. За границей в хосписах много специальных приспособлений, вплоть до ложечек, которыми кормят. У нас этого ничего нет. Нужно с чего-то начинать...
Доктор Лиза хотела открыть такие отделения при каждом специализированном Доме ребенка, во всех регионах России.
Привозила медикаменты в зону боевых действий
В фонде «Справедливая помощь» подтвердили, что своим последним рейсом Елизавета Петровна везла медикаменты в университетский госпиталь Латакии: лекарства для онкологических больных, для новорожденных, расходные материалы, которые не поступали туда из-за войны и санкций. Месяц назад, во время вручения государственных наград в Кремле, Елизавета Петровна произнесла речь, в которой сказала:Мне очень трудно видеть убитых и раненых детей Донбасса. Больных и убитых детей Сирии. Трудно сменить привычный образ горожанки на жизнь 900 дней во время войны, в которой сейчас гибнут ни в чем не повинные люди.
Увы, Доктор Лиза знала, о чем говорит. Пророческими оказались и слова, которыми она завершила свое выступление:
Мы никогда не уверены в том, что мы вернемся назад живыми, потому что война - это ад на земле, и я знаю, о чем я говорю. Но мы уверены в том, что добро, сострадание и милосердие работают сильнее любого оружия.
Елизаве́та Петро́вна Гли́нка (широко известна как До́ктор Ли́за; 20 февраля 1962 года, Москва - 25 декабря 2016 года, акватория Чёрного моря близ Сочи, Россия) - российский общественный деятель и правозащитник. Филантроп, по образованию врач-реаниматолог, специалист в области паллиативной медицины (США), исполнительный директор Международной общественной организации «Справедливая помощь». Член Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека.Решением Министра обороны России имя Елизаветы Глинки будет присвоено одному из медицинских учреждений Минобороны. Её именем будут названы Республиканская детская клиническая больница в Грозном и хоспис в Екатеринбурге.
26/12/2016 - 17:37
Елизавета Глинка биография, фото, семья, личная жизнь Доктора Лизы. Трагедия в Черном море с авиалайнером Ту-154 оборвала жизни 92 человек - 84 пассажиров и 8 членов экипажа. Среди пассажиров злополучным рейсом в Сирию летела Елизавета Петровна Глинка, известная во всем мире как Доктор Лиза. Изначально информация о гибели Глинки не подтверждалась - в списке пассажиров она не значилась. Скоро о ее смерти сообщил муж - Глеб Глебович Глинка.
Елизавета Глинка биография, фото, семья, личная жизнь Доктора Лизы. Глинка Елизавета Петровна родилась в Москве 20 февраля 1962 года. Ее родители были известными людьми. Папа был военным, а мама, Галина Ивановна Поскрёбышева, известная телеведущая и врач-диетолог. В 1986 году Елизавета закончила обучение в МГМИ им. Пирогова и получила специальность врача реаниматолога-анестезиолога у детей.
В том же году вместе с супругом Глебом Глебовичем Глинкой, американским адвокатом русского происхождения, улетела в США на постоянное место жительство, где в 1991 году получила еще одно высшее образование - паллиативная медицина. В США Елизавета Петровна была ознакомлена с работой хосписов, которым отдала 5 лет.
В 2007 году Глинка возвращается в Россию из-за тяжелобольной мамы. Позже она открыла благотворительный фонд в Москве - «Справедливая помощь», спонсором которой является партия Госдумы «Справедливая Россия». Данный фонд оказывает врачебную помощь и материальную поддержку больным раком, малообеспеченным больным, а также бездомным. Еженедельно представители фонда выезжают на Павелецкий вокзал, где раздают лекарства и еду бездомным людям. Во время военных действий на юго-востоке Украины Глинка оказывала помощь жителям ЛНР и ДНР.
Елизавета Глинка биография, фото, семья, личная жизнь Доктора Лизы. Муж Елизаветы Петровны американский адвокат Глеб Глебович Глинка, имеющий русские корни. Его отец русский поэт и известный критик Глеб Александрович Глинка. Имеет троих сыновей Константина, Алексея и Илью. Илья является приемным сыном Глеба Глебовича и Елизаветы Петровны. Все они на данный момент проживают в США.
Врач паллиативной медицины, филантроп, общественный деятель, исполнительный директор фонда "Справедливая помощь" с 2007 года. Президент фонда VALE Hospice International, член правления фонда помощи хосписам "Вера". В январе 2012 года выступила одним из учредителей "Лиги избирателей".
Елизавета Петровна Глинка родилась 20 февраля 1962 года в Москве в семье военного. Отмечалось, что мать Глинки Галина Поскребышева - известный врач-витаминолог, автор книг по кулинарии.
В 1986 году Глинка окончила Второй Медицинский институт имени Пирогова, получив диплом по специальности "детский реаниматолог-анестезиолог". Во время учебы работала в реанимационном отделении одной из московских клиник (по другим сведениям, "по специальности Елизавета Глинка не работала ни дня"). В том же году Глинка эмигрировала в США вместе с мужем - преуспевающим американским адвокатом с русскими корнями Глебом Глинкой, потомком известного рода, к которому принадлежал композитор Михаил Глинка (в некоторых публикациях СМИ, впрочем, утверждалось, что сама Елизавета Глинка является потомком композитора Глинки).
В Америке Глинка по инициативе мужа начала работать в хосписе и, по собственным словам, была потрясена человеческим отношением к безнадежным больным в этих учреждениях ("Эти люди счастливы, - вспоминала позже Глинка. - У них есть возможность проститься с родными, дополучить от жизни что‑то важное"). В 1991 году Глинка получила в США второе медицинское образование, окончив Дартмутскую медицинскую школу (Dartmouth Medical School) по специальности "паллиативная медицина": врачи этой специальности оказывают симптоматическую помощь неизлечимым больным, в первую очередь, с онкологическими заболеваниями (некоторые СМИ указывали, что она в США "стала онкологом").
В 1994 году Глинка, по собственным словам, "узнала, что вслед за Питером открывают хоспис в Москве", познакомилась и подружилась с его главным врачом Верой Миллионщиковой. В конце 90-х Глинка переехала в Киев, где ее муж работал по контракту. Узнав, что на Украине не существует системы помощи умирающим, Глинка организовала в Киеве патронажную службу паллиативной помощи и первые хосписные палаты в хирургическом отделении онкологического центра. В сентябре 2001 года американским фондом VALE Hospice International (Глинка упоминалась в СМИ как учредитель и президент этой организации) в Киеве был основан первый на Украине бесплатный хоспис. Когда срок действия двухлетнего контракта Глеба Глинки истек, семья вернулась в США, но Елизавета Глинка продолжила регулярно посещать киевский хоспис и участвовать в его работе. Говорила она и о том, что еще в 90-е пыталась открыть филиал фонда в России, но не смогла: "Чиновники уперлись, ссылаясь на закон о регистрации коммерческих иностранных предприятий".
В 2007 году, когда заболела ее мама, Глинка перебралась в Москву. В июле того же года она основала благотворительный фонд "Справедливая помощь" и стала его исполнительным директором. Изначально предполагалось, что фонд будет оказывать паллиативную помощь неонкологическим больным, для которых в России не существовало хосписов, однако впоследствии круг его подопечных существенно расширился. Организация занималась помощью малообеспеченным больным и другим социально незащищенным категориям населения, в том числе людям без определенного места жительства. Начиная с 2007 года каждую неделю по средам волонтеры фонда выезжали на Павелецкий вокзал в Москве, где раздавали бездомным еду, одежду и лекарства, а также оказывали им медицинскую помощь. В 2012 году на попечении "Справедливой помощи" находились более 50 малоимущих семей из Нижнего Новгорода, Архангельска, Тюмени и других городов России.
В августе 2010 года фонд "Справедливая помощь" организовал сбор помощи пострадавшим от лесных пожаров, охвативших различные регионы страны. Эта благотворительная кампания, как отмечали СМИ, принесла Глинке всероссийскую известность. Зимой 2010-2011 года для замерзающих людей фонд, основанный Глинкой, занимался организацией пунктов для обогрева бездомных и собрал десятки килограммов гуманитарной помощи.
В 2012 году Глинка начала также активно участвовать в общественно-политической жизни России. 16 января 2012 года она вместе с другими общественными деятелями, в числе которых были Юрий Шевчук , Григорий Чхартишвили, Леонид Парфенов , Дмитрий Быков , Ольга Романова , Сергей Пархоменко , Петр Шкуматов и Рустем Адагамов , стала учредителем "Лиги избирателей" - объединения, выступающего за честные выборы. Именно с этим обстоятельством СМИ связывали внеплановую налоговую проверку фонда "Справедливая помощь", в результате которой 26 января 2012 года были заблокированы счета организации - впервые за все время ее деятельности. Уже 1 февраля счета были разблокированы, и фонд продолжил свою работу.
В апреле 2012 года Глинка в составе делегации "Лиги избирателей" посетила Астрахань, где сторонники бывшего кандидата в мэры Олега Шеина с марта продолжали голодовку, требуя пересмотра результатов выборов в связи с предполагаемыми фальсификациями. Целью делегации было привлечь внимание общественности к сложившейся ситуации; в ходе поездки Глинке удалось убедить прекратить голодовку шестерых участников акции, состояние здоровья которых значительно ухудшилось. В конце апреля и сам Шеин прекратил акцию протеста, заявив, что продолжит добиваться отмены итогов выборов через суд. 15 июня того же года суд Шеину в удовлетворении его требований отказал.
В июле 2012 года Глинка и ее фонд организовали сбор вещей для пострадавших от разрушительного наводнения в Крымске. Она также участвовала в сборе средств для жертв стихии: 17 июля в ходе благотворительного аукциона, организатором которого также выступила Ксения Собчак , было собрано более 16 миллионов рублей.
Глинка - член правления созданного в 2006 году российского фонда помощи хосписам "Вера". Она также упоминалась в СМИ как член Американской академии хосписной и паллиативной медицины, член попечительского совета Фонда содействия реабилитации людей с проблемами слуха "Страна глухих". Помимо Киева и Москвы, Глинка курировала хосписную работу в других городах - в России, а также в Армении и Сербии. Упоминая, что хосписы открылись в Туле, Ярославле, Архангельске, Ульяновске, Омске, Кемерово, Астрахани, Перми, Петрозаводске, Смоленске, она обращала внимание общественности на недостаточное внимание к подготовке будущих специалистов паллиативной медицины; по словам Глинки, есть" случаи, когда в регионах врачи не имеют понятия, что такое хосписы". "Хоспис - не дом смерти. Это достойная жизнь до конца", - говорила она в одном из интервью.
Глинка (Доктор Лиза) - известна как активный блогер (жж-юзер doctor_liza): с 2005 года она пишет в "Живом журнале" о деятельности организации "Справедливая помощь". В 2010 году Глинка стала лауреатом сетевого конкурса РОТОР в номинации "Блогер года".
Елизавета Глинка - православная христианка. В интервью она много раз высказывала свое отрицательное отношение к эвтаназии.
Благотворительной деятельности Глинки помогали многие политики, музыканты и другие известные люди. Президентом фонда "Справедливая помощь" в 2007 году стал Александр Чуев , тогда депутат Госдумы от "Справедливой России", активную помощь работе фонда оказывал также председатель этой партии Сергей Миронов (в интервью Глинка объясняла, что название фонда было ее личной благодарностью Миронову). В благотворительных мероприятиях фонда участвовали
Отмечалось, что несмотря на напряженный график, Глинка много читает, ее любимый писатель - Чехов; из музыки она предпочитает классику и старый джаз.
У Елизаветы Глинки и ее мужа трое сыновей, один из них - приемный. Старший сын Глинки - художник. Согласно некоторым источникам, Глинка является гражданкой Соединенных Штатов и не имеет российского гражданства: писали, что именно поэтому она не возглавляет фонд "Справедливая помощь" сама, а является лишь его исполнительным директором ("некоммерческие фонды не могут быть созданы нерезидентами").
25 декабря 2016 года Глинка погибла в катастрофе Ту-154 под Сочи. Она сопровождала в Сирию партию лекарств для университетского госпиталя Тишрин в Латакии.
20 февраля Елизавете Глинке, которая видела свой долг в том, чтобы помогать бездомным и тяжело больным, могло бы исполниться 56 лет. Одни считали знаменитую правозащитницу чуть ли не святой, другие обвиняли во лжи и были уверены, что ее деятельность как минимум неэффективна. сайт вспоминает, какой была та, которую вся страна знала как доктора Лизу.
Хрупкая, но только с виду, с большими понимающими глазами, которые, казалось, смотрят прямо в душу, Елизавета Глинка заботилась о бездомных, больных и умирающих. Несмотря на постоянную критику и даже угрозы, доктор Лиза от задуманного не отступала и своего добивалась - и возможными, и невозможными способами. Правозащитница могла достучаться до любого человека, порой произнося лишь пару слов.
Глинка считала, что ни одна акция фонда «Справедливая помощь» не может пройти без ее непосредственного участия, поэтому рвалась в самые горячие точки мира. Однако всех нуждающихся Елизавете Петровне спасти так и не удалось…
Как все начиналось
Несмотря на то, что в детстве Елизавета Глинка увлекалась балетом и музыкой, перед ней никогда не стоял вопрос о том, в какой ВУЗ поступать. Маленькая Лиза довольно рано поняла, что ее предназначение - лечить людей.
Девочка, которая много времени проводила в больнице из-за того, что ее мама работала на скорой, однажды и сама стала врачом - детским реаниматологом-анестезиологом.
Свою благотворительную деятельность, благодаря которой и стала знаменитой, правозащитница начала намного позже, в 2000-х. А в конце 1980-х, сразу после окончания института Елизавета, у которой было немало поклонников, встретила своего будущего мужа Глеба Глинку, американского юриста российского происхождения.
Елизавета и Глеб познакомились на выставке экспрессионистов. Глинка сразу воспылал страстью к стройной девушке. А вот Елизавете понадобилась неделя, чтобы влюбиться в будущего супруга. Девушку сначала смущал тот факт, что ухажер был старше ее на 14 лет, но чувства оказались сильнее.
Впоследствии супруги не раз шли на серьезные жертвы ради друг друга.
Так, вместе с мужем доктор то переезжала в США, то на Украину, то обратно в Штаты. А Глеб с пониманием относился к тяжелой и довольно опасной деятельности своей жены и никогда не попрекал тем, что Лиза могла сорваться ночью к больному человеку. «Тебе такси вызывать или за тобой приедут?» - привычно спрашивал он.
В 1990-х в Америке Глинка впервые познакомилась с системой хосписов, поступив в Дармутскую медицинскую школу учиться по специальности «паллиативная медицина» (область здравоохранения, призванная улучшить качество жизни тяжелобольных пациентов , - прим. сайт) . Это и предопределило дальнейшую судьбу доктора Лизы.
Елизавета создала в Киеве первую подобную организацию и принимала участие в открытии российского фонда помощи хосписам «Вера».
Они тоже люди
В Москву Елизавета вернулась лишь в 2007 году, когда ее мама серьезно заболела. Вскоре Галина Ивановна умерла. Именно в тот момент Глинка, чтобы справиться с болью, создала фонд «Справедливая помощь». И тогда же ее впервые попросили посмотреть больного раком бездомного, живущего около Павелецкого вокзала.
С тех пор Глинка каждую среду стала привозить туда еду и вещи и самостоятельно обрабатывать раны всем нуждающимся. Филантропа и ее команду ждали и боготворили.
Однако первое время общественность обрушивалась с нешуточной критикой на доктора Лизу, обвиняя ее в том, что она способствует тому, чтобы людей без определенного места жительства становилось все больше. Многие не понимали, зачем она заботится о тех, кто сам не хочет сделать свою жизнь чуточку лучше. У Глинки же всегда был готов ответ: «Кроме меня им никто не поможет, они тоже люди».
Она отдавала на благотворительность собственные деньги и лишь однажды пожалела об этом. Глинка очень хотела купить своему младшему сыну Илье квартиру, но потратила все сбережения на очередную благотворительную акцию.
Вскоре Елизавете начали угрожать, а подвальное помещение, в котором находился фонд, то и дело подвергалось нападениям вандалов.
Однако Глинка продолжала помогать обездоленным. Несмотря на нелестные отзывы о себе в Сети, однажды она организовала благотворительный стриптиз на районе станции метро «Курская» в Москве, что вызвало бурную дискуссию в обществе. Однако акция возымела успех, а пришедшие на мероприятие гости собрали немало вещей и денег для бездомных.
Совсем не ангел
Только с виду Елизавета была хрупкой женщиной, которой иногда приходилось брать с собой в лифт гирю, чтобы спуститься на первый этаж (прим. сайт: ее собственного веса не хватало для того, чтобы механизм пришел в движение) .
На самом деле доктору ничто человеческое не было чуждо: она любила рассказывать непристойные анекдоты и скупала стильные сумочки (за это, кстати, ее тоже критиковали, интересуясь, где она брала деньги на модные вещи). Филантроп не скрывала и того, что была довольно конфликтным человеком. Елизавета могла в пух и прах разнести как наглого подопечного, так и бездействующего чиновника. Впрочем, к представителям власти Глинка обращалась лишь в крайних случаях.
Елизавета не стала, да и не могла, ограничиваться помощью бездомным и больным: она организовывала сбор средств и необходимых вещей пострадавшим при пожарах в 2010 году, а два года спустя - при наводнении в Крымске.
Особую страсть Елизавета питала к садоводству и ЖЖ. Правозащитница активно вела свою страничку в соцсети и даже стала «Блогером года» в конкурсе РОТОР в 2010 году. Правда, в своих заметках Елизавета говорила в основном о работе фонда. О своей личной жизни филантроп рассказывать не любила.
Несмотря на многочисленные проекты, Глинка успевала воспитывать сыновей Константина и Алексея, а с 2007 года - еще и Илью. Приемная мама ребенка была пациенткой Глинки: когда женщина умерла от рака, у Елизаветы не хватило сил сдать мальчика обратно в детский дом.
Самое страшное - не успеть
Доктор Лиза спасала больных детей всюду, где только могла, в том числе и на Донбассе. На все обвинения во вмешательства во внутренние дела Украины Глинка заявляла, что дети везде одинаковые и всем им нужна помощь, поэтому самостоятельно увозила малышей из зоны военных действий, не боясь того, что в любой момент может умереть. К слову, Елизавета никогда не боялась рисковать жизнью: она любила быструю езду, прыгала с парашютом.
Пугала ее лишь перспектива не успеть помочь всем тем, кто нуждался в помощи.
После начала войны в Сирии Глинка тут же организовала сбор медикаментов и вещей и туда. Доктору Лизе и в этом случае было важно проконтролировать процесс доставки необходимой гуманитарной помощи пострадавшим от военных действий, хотя близкие уговаривали ее не делать этого.
8 декабря 2016 года Владимир Путин вручил Елизавете Глинке государственную премию Российской Федерации за вклад в правозащитную деятельность.
Тогда филантроп в своей речи призналась, что никогда не уверена в том, что вернется из очередной поездки в зону военных действий. Увы, эти слова оказались пророческими...
25 декабря того же года Глинка собиралась отправиться в Латакию, но об этом почти никто не знал. Когда произошла авиакатастрофа над Черным морем, многие знакомые Глинки до последнего надеялись, что ее не было среди пассажиров. Только с помощью ДНК-теста эксперты смогли подтвердить тот факт, что Глинка умерла при крушении самолета, так и не оказав помощь тем, к кому направлялась.
